— Как пожелаете.

В камин положили еще одно полено. Снова наполнили стаканы. Две умирающие лампы моргнули в последний раз, теперь комнату освещал лишь свет огня в камине. Кейрон устроился на узорном ковре и начал.

— Я принадлежу к народу, имя которого вы никогда не слышали, хотя мы знаем, что дж'эттанне когда-то были не менее многочисленны, чем валлеорцы, чьим языком мы пользуемся. Многое из нашей истории утеряно. Я так и не нашел объяснений, почему мы рождаемся такими непохожими на других, не выяснил, жили ли мы когда-либо на своей земле. В наших древних преданиях говорится, что дж'эттанне расселились по всем Четырем королевствам, поскольку их всегда интересовало, что там, за тем холмом или за поворотом дороги. Дж'эттаннские мужчина и женщина могли трудиться, строить дом, сажать сад и уйти, не дождавшись урожая, из-за восхода, который был слишком прекрасен, и они захотели узнать, что находится к востоку от их поселения. Или же они могли отправиться в другой город, услышав, что туда приехал менестрель, исполняющий какую-то новую, удивительно прекрасную песню. Соседи считали нашу кочевую жизнь нелепой, они не понимали, что новые впечатления дают новые силы дж'эттаннам.

Колеблющееся пламя очага заставляло тени плясать на стенах.

— Но нас охотно принимали везде, потому что нашим единственным стремлением было использовать свои силы во благо. Они могли увеличивать урожай и поголовье скота. Другие умели возводить прекрасные здания. Они знали, как создать свет и развести огонь в пустоте, у них было множество талантов.

Лицо Кейрона было ярко освещено пламенем, он рассказывал свою чудесную историю, устремив глаза на оранжевые языки, словно мог продолжать, только убедив себя, будто бы его никто не слушает.

— Мир во многом был тогда таким же, как теперь. Зависть и жадность поднимали народы друг против друга, а таланты чародеев были слишком ценны, чтобы пренебрегать ими в грядущих битвах. Многие отказывались служить местным военачальникам. Использовать силу для уничтожения означало предать все, во что мы верили. Но военные заставляли, захватывая в заложники семьи или сжигая дома. Даже если маг добровольно поступал на службу, на поле боя ему иной раз приходилось выступать против того войска, где был вынужден служить его брат, сестра или другой родственник.

Тогда образовалось общество, назвавшее себя «Свободным крылом» дж'эттаннов. Они решили, что станут народом, живущим обособленно и не подчиняющимся никаким военачальникам. Далеко в горах, которые вы называете Стеной Дориана, находилась старинная крепость, священное для дж'эттанн место. «Свободное крыло» восстановило крепость, чтобы там можно было укрыться в тяжелый час. Тайну ее местонахождения тщательно оберегали, передавая из уст в уста только членам «Свободного крыла», которые поклялись жизнью детей хранить секрет. Они не могли допустить, чтобы об этом месте узнали полководцы.

К тому времени, как восстановление крепости было завершено, произошел раскол. Часть общества, назвавшаяся «Закрытым крылом», решила, что будет довольно иметь надежное убежище, поэтому отдельные личности могут сами решать, хотят они служить военачальникам или нет. Другие, назвавшиеся «Открытым крылом», смотрели дальше, они спрашивали: почему крестьяне или рыцари тоже должны подчиняться чужой воле и служить ничтожным людям? С даром дж'эттаннов можно исправить устройство мира. После многолетних споров победило «Открытое крыло», дж'эттанне восстали во всех Четырех королевствах, заявив, что больше не будет войн, грубости, жестокости. Никогда.

— Как это возможно? — вырвалось у меня, я больше не могла удерживаться от вопросов, скопившихся в голове. — Описанные тобой способности впечатляют, но их недостаточно, чтобы победить настоящих воинов.

— Давайте я покажу. — Он обвел взглядом комнату, словно желая убедиться, что все на месте. Щеки его слегка зарделись, и он быстро отвернулся к огню. — Вот так они делали, и этого ни тогда, ни потом никто не понимал.

Я слышала его слова так ясно, словно он шептал их мне на ухо. Но губы его не шевелились, в комнате стояла тишина, нарушаемая только потрескиванием поленьев в камине. Я ощутила покалывание в области шеи, разум туманило нечто отличное от всего, что я привыкла ощущать изо дня в день. Оно, нечто, было деликатным, обнимающим, извиняющимся, но явственным и ощутимо могучим, словно весенний ручей. В тот же миг я ощутила вдруг сильную жажду и поднесла к губам бокал. В этом не было бы ничего необычного, если бы Тенни, Танаджер и Юлия не подняли бы свои бокалы в тот же миг и таким же жестом, все мы на миг замерли, словно время остановилось. Колени у меня задрожали.

— Итак, вы видите, — продолжал Кейрон вслух, — как много можно изменить с такими способностями.

Танаджер, Тенни, Юлия и я… мы смотрели друг на друга с изумлением, недоверием и гаммой других чувств, явственно читающихся на наших лицах. Танаджер одним глотком осушил свой стакан и вскочил с пола, чтобы снова наполнить его. Изящная кисть Юлии застыла в воздухе, она переводила взгляд с Кейрона на Мартина. Тенни отставил свой стакан, пролив немного янтарной жидкости на стол, и быстро убрал руку. Я с трудом выдохнула, ощущая, как кровь шумит в ушах, множество мыслей теснилось в голове, пугающих, оскорбительных, невероятных…

«О Сейри, не бойся. Нет, я никогда, ни разу не делал с тобой такого раньше. Все мысли, приходившие тебе в голову, были твоими собственными мыслями. Ты не чувствовала чужих желаний, не действовала сообразно чужой воле. И до этого мига я никогда не позволял себе слышать от тебя хоть что-нибудь, не произнесенное вслух».

За этими словами скрывалось гораздо большее: мольба, желание быть понятым, обнажавшее самые интимные части его души, и я невольно подумала: «Все хорошо. Я не боюсь». И я поняла, что все это он уже знает, когда он поднял глаза и робко улыбнулся мне.

— Вы понимаете, как легко использовать подобный дар во зло, — продолжал Кейрон, — и почему люди боятся его. Так и получилось. Лет тридцать — сорок «Открытое крыло» правило Четырьмя королевствами, исправляя то, что казалось неправильным. Но дж'эттанне не были мудрее остальных, не были бескорыстнее, все чаще они исполняли собственные прихоти. Тех, кто восставал против их правления, наказывали ночными кошмарами и ужасами, пока несчастные не начинали думать, что сошли с ума. Бедных и невежественных удерживали предрассудками: слухами о чудовищах, призраках и демонах. К моменту освобождения дж'эттанне поработили всех, кого собирались спасти, и своей надменностью подписали себе — и всем нам — приговор.

— Но что обычные люди могли противопоставить подобной силе? — спросил Тенни из своего угла дивана. Он держал в руке третий стакан бренди, голос его прозвучал сдавленно, почти зло.

Кейрон поднялся — стройный силуэт на фоне очага.

— Нас было так мало. В этом ответ. Мы жили так далеко друг от друга, что наша численность не возрастала так, как у других народов. К тому же не имеет значения, могу ли я слышать ваши мысли, ведь если вы пятеро будете думать все разом и достаточно настойчиво, я пойму вас не лучше, чем если бы вы все начали кричать одновременно.