В 1969 году шестнадцатилетний Джон взошел на МакКинли (которую, как и жители Аляски, предпочитал называть Денали), став третьим из самых юных альпинистов, поднявшихся на высочайшую вершину континента. В последующие годы он совершил и более впечатляющие восхождения на Аляске, в Канаде и Европе. К тому времени он поступил в Университет Аляски в Фербэнксе. В 1973 году он пользовался репутацией одного из самых многообещающих молодых альпинистов Северной Америки.

Уотермэн был невысок, от силы пять футов три дюйма ростом, с лицом как у эльфа и жилистым, не знающим усталости телом гимнаста. Знакомые вспоминают, что в общении он был стеснительным, словно ребенок, с недобрым чувством юмора и повадками увертливой, почти маниакально депрессивной личности.

– Когда я впервые встретил Джона, – рассказывает Джеймс Брэди, скалолаз и школьный друг, – он шествовал по кампусу в длинном черном плаще и синих очках в стиле Элтона Джона, со звездой между линзами. Таскал с собой дешевую заклеенную скотчем гитару, и фальшиво пел любому, кто подвернется под руку, длинные серенады о собственных подвигах. Фербэнкс всегда притягивал странных людей, но он был чокнутым даже по местным высоким стандартам. Мало кто мог найти с ним общий язык.

Представить причины неуравновешенности Уотермэна не слишком сложно. Его родители, Гай и Эмили, развелись, когда он был подростком, и отец, согласно близкому к семье источнику, “после развода почти не уделял внимания сыновьям. Не желал больше с ним заниматься, и это сильно ранило Джона. Вскоре после того, как родители разошлись, Джон и его старший брат Билл решили навестить отца – но Гай не захотел их видеть. Вскоре после этого, Джон и Билл переехали к дяде в Фербэнкс. Когда они прибыли, Джон с радостью узнал, что отец тоже собирается на Аляску, совершать восхождение. Но Гай не стал утруждать себя посещением сыновей. Просто приехал и уехал, даже не повидав их. Сердце Джона было разбито”.

Билл, с которым Джон был особенно близок, в детстве потерял ногу, пытаясь запрыгнуть на товарняк. В 1973 году он написал странное письмо, расплывчато намекающее на планы длительного путешествия, а затем бесследно исчез. По сей день никто не знает, где он. С тех пор, как Джон начал заниматься скалолазанием, восемь его друзей и партнеров по связке погибли в горах или совершили самоубийство. И не выглядит натяжкой предположение, что подобная полоса неудач нанесла серьезный удар по неокрепшей психике Уотермэна.

В марте 1978 года Уотермэн совершил свою самую потрясающую экспедицию – одиночное восхождение на юго-восточное ребро горы Хантер, по непройденному до тех пор маршруту, на котором потерпели поражение три команды элитных альпинистов. Гленн Рэндалл – автор статьи в журнале “Клаймбинг”, посвященной этом восхождению, пишет, что Уотермэн считал своей командой “ветер, снег и смерть”:

Пористые, как безе, карнизы выступали над провалами глубиной в милю. Отвесные ледяные стены были хрупки, словно ледяные кубики в стакане, которым дали наполовину оттаять, а потом заморозили вновь. Они вели к гребням столь узким и крутым с обеих сторон, что легче всего было передвигаться в раскоряку. Временами боль и одиночество переполняли его, он падал духом и плакал.

После восьмидесяти одного дня изнуряющего, невероятно опасного восхождения, Уотермэн достиг вершины Хантера, которая высится на 14573 фута над уровнем моря чуть южнее Денали. Еще девять недель занял немногим менее мучительный спуск. В общей сложности, Уотермэн провел 145 дней в одиночестве на горе. Когда он без гроша в кармане вернулся в цивилизацию, ему пришлось занять двадцать долларов у пилота Клиффа Хадсона, доставившего его в Фербэнкс, где Джон вынужден был подрабатывать посудомойщиком.

Тем не менее, для небольшого братства альпинистов Фербэнкса Уотермэн стал героем. Он устроил показ слайдов с восхождения на Хантер, который Брэди назвал “незабываемым. Это было невероятное выступление, совершенно без комплексов. Он выставил напоказ свои мысли и чувства, боязнь поражения, страх смерти. Казалось, мы там были рядом с ним”. Увы, в последовавшие за эпическим свершением месяцы Уотермэн обнаружил, что вместо того, чтобы усмирить своих демонов, он их только взбудоражил.

Разум Уотермэна дал трещину. “Джон всегда был очень самокритичным, склонным к самоанализу, – вспоминает Брэди. – И у него постоянно было что-то вроде навязчивых идей. Он повсюду таскал с собой всевозможные папки и блокноты. Писал обширные комментарии, фиксируя все, что делал в течение дня. Помнится, как-то встретил я его в центре Фербэнкса. Когда я подошел, он достал папку, вписал время нашей встречи и тему нашего разговора, не слишком значительного. Его заметки о нашей беседе заняли три или четыре страницы, и там было еще полно описаний прочих событий, случившихся в тот день. Где-то у него должны быть припрятаны тонны записок, и я уверен, что единственным человеком, который мог разглядеть в этом смысл, был сам Джон”.

Вскоре после этого Уотермэн участвовал в выборах в школьный совет, ратуя за популяризацию среди студентов свободного секса и узаконивание галлюциногенов. Никто кроме него самого не удивился его поражению. Затем он немедленно начал другую политическую кампанию, на сей раз – борясь за должность президента США. Он делал это под эгидой Партии “Накормим голодающих”, основной целью которой была победа над голодной смертью по всей планете.

Чтобы разрекламировать свою кампанию, он решил совершить одиночное восхождение на южную стену Денали, самую сложную на всей горе, зимой и почти без еды. Он желал подчеркнуть тщету и аморальность типичной американской диеты. Его тренировочный режим, помимо прочего, предусматривал сидение в ванне, наполненной льдом.

В декабре 1979 года Уотермэн прилетел на ледник Каилтна и начал восхождение, но прекратил его всего через две недели. “Отвезите меня домой. Я не хочу умереть”, – сказал он пилоту. Через два месяца он совершил вторую попытку. Но в Талкитне, деревушке к югу от Денали, в которую прибывает большинство альпинистских экспедиций на Аляскинский хребет, в хижине, где он остановился, произошел пожар, и она сгорела дотла, уничтожив не только снаряжение, но и огромную подборку записей, стихов и личных дневников, которые он считал трудом всей своей жизни.

Уотермэн был потрясен этой потерей. На следующий же день он обратился в Психиатрический институт Анкориджа, но покинул его через две недели, убежденный в заговоре врачей, решивших упрятать его в психушку навсегда. Затем, зимой 1981 года, он совершил очередную попытку восхождения на Денали.

Словно одиночное зимнее восхождение не было само по себе достаточно сложным, на этот раз он решил стартовать от уровня моря, и должен был пройти тяжелейшие 160 миль от залива Кука лишь для того, чтобы добраться до подножия горы. Он побрел на север от океана в феврале, но его воодушевление угасло еще на нижних подступах к Леднику Руфи, в тридцати милях от пика. Он прервал восхождение и вернулся в Талкитну. В марте, однако, он передумал и продолжил свое одинокое путешествие. Покидая городок, он сказал пилоту Клиффу Хадсону, которого считал своим другом: “Мы больше не встретимся”.

Март выдался необычайно морозным. В конце месяца Магс Стамп повстречал Уотермэна в верхней части Ледника Руфи. Стамп, альпинист мирового класса, погибший на Денали в 1992 году, завершил сложный первопроход нового маршрута на соседний пик, Лосиный Зуб. Вскоре после своей случайной встречи с Уотермэном, Стамп навестил меня в Сиэтле и рассказал, что “Джон был не в себе. Он вел себя как чокнутый и гнал безумную пургу. Судя по всему, он совершал то самое Большое зимнее восхождение на Денали, но у него практически не было снаряжения. Он был одет в дешевый однослойный комбинезон и даже не имел спального мешка. Из еды у него было лишь немного муки, сахар и большая банка пищевого жира”.