Когда Карл I нанес свой красочный визит в Эдинбург, он повторил традиционную церемонию коронации правителей Шотландии в надежде тем самым восполнить неудачные нападки на пресвитериан. Среди возвеличенных им шотландских дворян был и сэр Роберт Маклеллан, который стал лордом Кирккадбрайта. Но Карл, как обычно, выбрал неправильного человека. Когда разразилась гражданская война, лорд Кирккадбрайт вошел в число видных ковенантеров. Он собрал конный отряд, стал весьма популярным командиром и разъезжал по Гэллоуэю с бочкой бренди во главе своих эскадронов! Для него существовала прямая связь между войной и алкоголем, так что не стоит удивляться тому, что успех битвы при Филипоу в значительной степени зависел от мужества и бесшабашной отваги его отряда. Бренди Кирккадбрайта обессмертили в народной балладе:

Нас за собой Господь ведет.

Восславим небеса!

А дух мы бренди укрепим,

Творящим чудеса.

Итак, лорд Кирккадбрайт весело скакал со своим бочонком во главе кавалерии среди трагических пейзажей военных времен, пожалуй, являясь единственной жизнерадостной фигурой на мрачной сцене. Хотелось бы узнать о нем побольше. Мне приятно думать, что он задал немало загадок Оливеру Кромвелю!

Но какого бы блеска не достигла эта семья, ее ждала не лучшая участь. Имение было расколото на части по женской линии. Множились долги по закладным. Дела пошли совсем плохо в XVIII веке, так что лорд Кирккадбрайт того времени держал питейное заведение в городе, и, полагаю, завсегдатаи по рыночным дням могли в шутку звать его «лорд Джон», в то время как отпрыски благородного рода чистили башмаки, а леди Бетта стелила постели.

В те дни было немало дворян, выживавших таким образом, зачастую выбиравших и менее достойные источники дохода, чем содержание трактира, так что судьба лорда Джона не была удивительной, однако в XVIII веке это, должно быть, казалось оскорбительным для всех, кого такое положение дел затрагивало. Позднее один из пэров стал перчаточником в Эдинбурге, и хорошо известно, что когда избиралось представительство пэров Шотландии, удачливые дворяне покровительствовали своим невезучим собратьям.

Замок Кирккадбрайта, который выглядит так, словно ему пришлось выдержать немало штурмов на протяжении столетий, глубоко погружаться в кровавые восстания и страсти, которыми изобилует история страны, на самом деле является не чем иным, как простой семейной реликвией угаснувшего рода.

3

Я взобрался на холм позади церковного двора храма святого Кутберта в сопровождении человека, который изучал традиции Гэллоуэя. Он провел меня через лабиринт надгробий к могильной плите, на оборотной стороне которой я заметил странный символ в виде бараньих рогов и пары перекрещенных ложек.

— Это одно из самых интересных захоронений в Кирккадбрайте, — пояснил мой спутник. — Это могила Билли Маршалла, короля гэллоуэйских цыган, умершего в 1792 году, в возрасте 120 лет. О нем все еще рассказывают на фермах Гэллоуэя. Жаль только, что столь почтенные старцы не могут жить в том мире, где есть железные дороги, газеты, ежедневное почтовое сообщение и телеграф. Мой отец знал множество историй о странных типах, бродивших по Низинам во времена его детства: цыгане, лудильщики, разносчики и другие странники, известные повсюду. Для простых людей они были злодеями и героями, и, полагаю, те времена были намного счастливее наших. Народ в Гэллоуэе уделял им тогда внимание, которое сегодня посвящено кино и воскресным газетам…

— А что за история насчет Билли Маршалла?

— Весьма интересная. Он был из цыган, населявших Гэллоуэй в давние времена. Он часто твердил, что является последним королем пиктов, и, похоже, в это верили немало образованных людей. Маршалл и его родичи были приземистыми, широкоплечими и смуглыми. Говорят, что Билли родился в 1672 году. Молодым человеком он сражался в армии короля Уильяма и в битве при Бойне, еще известно, что он участвовал в континентальных войнах герцога Мальборо. Судя по всему, он дезертировал. Об этом тоже рассказывали целую историю. Вроде как Билли пришел к своему полковнику, тоже уроженцу Гэллоуэя, одному из Макгаффогов из Руско, чтобы узнать, нет ли вестей с родины. Поскольку его часть находилась в то время в Германии, полковник удивился и спросил, как могло быть доставлено послание из Шотландии. «Эй, — ответил Билли Маршалл, — нынче-то как раз канун Кентонхиллской ярмарки; сроду не пропускал ее, с тех пор как ноги научились меня носить, и вовсе не намерен допускать, чтобы этот год стал первым!» Полковник, вероятно, счел его слова шуткой, но напрасно: Билли пересек всю Германию и прибыл как раз к открытию ярмарки…

После этого он забросил солдатскую службу и стал управлять цыганами западной части Низин. Он был поразительной личностью. Он семнадцать раз вступал в законный брак, кроме того, содержал настоящий гарем. Говорят, уже после того как ему исполнилось сто лет, он стал отцом четырех детей. Бараньи рога на могильном камне — символ промыслов по производству роговых ложек, которым занимались Билли и его друзья.

Народ в Гэллоуэе любил старого негодяя, поскольку тот заслужил репутацию Робин Гуда, который грабит богатых и раздает деньги бедным. Какие только проделки он не вытворял, какие махинации не проворачивал, но никогда не нарушал данного обещания и никогда не подводил тех, кто к нему хорошо относился. Он был тщеславным и властным и в свое время выдержал серьезные схватки с цыганами, которые не желали признавать его господство. В этой борьбе погибло немало людей, и также утонуло много ослов и пони.

Во времена Билли в Гэллоуэе проживало множество цыганских семей: Бэйли, Миллеры, Кеннеди, Макмилланы, Маршаллы, Уотсоны, Уилсоны и О’Ниллы. Многие из этих знаменитых цыганских семей постепенно исчезли или вымерли. Но пройдет еще много лет, прежде чем имя Билли Маршалла перестанут упоминать в беседах перед камином зимними вечерами.

Я стал разыскивать дополнительную информацию о Билли Маршалле. Его карьера блестяще описана мистером Эндрю Маккормиком в работе «Цыгане-лудильщики», а также мне удалось найти письмо Джеймса Мюррея Маккаллоха из Ардвалла к издателю «Блэквудз мэгэзин» в 1817 году:

Я принадлежу к одной из старых семей округа Стюартри в Гэллоуэе, с которой Билли почти целое столетие поддерживал тесные отношения. Он регулярно, дважды в год посещал моего прадеда, деда и отца, принимал их гостеприимство и отвечал им полной и щедрой взаимностью; в течение всех дней долгой жизни Билли, и, как покажет дальнейшее, это значило немало, можно было спокойно оставлять постиранное белье на улице, и ни простыня, ни скатерть не подвергались опасности быть похищенными. В течение того долгого периода времени ни гусь, ни индейка, ни утка, ни курица не были украдены, если только на них не нападали лиса, барсук или куница, что было ясно видно по следам; и я слышал от старой служанки, работавшей в нашем доме, что она лично знала Билли Маршалла и его компанию, встречала их многократно, и они чинили по ее просьбе чайники, кастрюли, разделывали поросят в доме, и сделали две или три дюжины роговых ложек для хозяйства, и никогда не взяли ни фартинга хозяйского серебра.

Автор описывал встречу с Билли Маршаллом в 1789 году. Цыгану было тогда 117 лет. Он жил в хижине в Палнуре. Когда экипаж Маккалоха остановился у его порога, старик вышел из дома и, познакомившись с мистером Маккаллохом, попросил «позаботиться о моих курочках, и не позорить народец, который он оставляет». По словам мистера Маккаллоха, он также добавил, что «я был четвертым поколением нашего рода, с которым мы имели дело».