У Рафа отлегло от сердца, и он пожал Нику руку.

— Без тебя я бы пропал.

— В былые дни ты был чертовски лихим разбойником, — засмеялся Ник. — Тогда мы выручали друг друга, и теперь тоже будем помогать друг другу… Насколько я понимаю, с тех пор ничто не изменилось. Я обзавелся женой, но и ты тоже. — Он ухмыльнулся, кивнув в сторону гостиной. — И я бы сказал, прекрасной, черт побери! Если ты правильно сыграешь свою партию, ты…

— Нет! То, что у нас с ней когда-то было, закончилось. Андриа скорее умрет, чем подпустит меня к себе.

Ник нахмурился:

— Довольно решительное заявление с ее стороны.

— Что поделаешь… Она очаровательна и деликатна. Если не проявлять осторожность, можно потерять голову от любви к ней. В Андрии есть какая-то непреодолимая притягательность, но я не уверен, что у нас что-нибудь получится. В конце концов, это я ушел от нее, хотя не могу вспомнить, почему. Когда она рассказала мне об этом, во мне не было того гнева, который, должно быть, я испытывал раньше.

— Ты получил еще один шанс, дружище. — Ник похлопал Рафа по плечу. — Этот удар мог свалить тебя, но ты выдюжил. Можешь быть уверен, на этот раз ты не натворишь глупостей и она упадет в твои объятия.

— Ты всегда был оптимистом, — фыркнул Раф.

— Я рано выучился брать от жизни все лучшее, использовать каждый подаренный мне шанс.

— Да…— Раф допил свой эль и вытер губы. — Мне придется заново создавать свою жизнь, с самого начала.

— Может статься, что Андриа поможет тебе в этом.

— Не знаю. — Раф встал. — Я не смею надеяться. Главное — не упустить удачу, если она мне улыбнется.

Ник серьезно взглянул на него:

— Я отправлю в Лондон послание с почтовой каретой, чтобы мои люди разыскали Салли Вейн.

— Спасибо. У меня прямо гора с плеч.

На следующий день Раф поднялся еще до восхода солнца. На умывальнике стоял кувшин с холодной водой. После умывания Раф окончательно проснулся, почувствовал себя свежим и бодрым. Мозг заработал ясно и четко. Теперь он знал, что нужно делать.

Он начнет поиски с Лохлейда, ведь именно там в последний раз видели Бриджит, но сначала заедет в Стоухерст и заберет жену. Раф надеялся, что Андриа будет ему помогать. Мысли о том, что она может передумать, навевали тревогу. Сумеет ли он сам разобраться в прошлом, если рядом ее не будет? И неизвестно, что выяснится в процессе этого расследования. Вполне вероятно, что он еще не раз услышит о себе нелестное мнение окружающих.

Одеваясь, Раф вспоминал вчерашние события. Андриа рассказала ему об их прошлом, и он видел сочувствие в ее глазах. При мысли о том, что он увидит ее снова, сердце забилось сильнее. Может, им удастся найти Бриджит и тогда все куски головоломки, связанной с его прошлым, сложатся вместе? И страшный черный туман рассеется и память его вернется навсегда?

Натянув сапоги, Раф расчесал волосы и завязал их кожаным ремешком. Почему-то ему хотелось предстать перед женой в наилучшем виде. «Глупец, — сказал он себе. — Ты ей совсем не интересен. Она тебя презирает». В самом деле, будь он даже самим Адонисом, вряд ли это произведет на нее впечатление. Раф сердито дернул конец шейного платка и, застегнув жилет, сделал глубокий вдох, чтобы избавиться от напряжения. Затем накинул плащ и водрузил на голову шляпу.

Снег покрыл землю пушистым ковром, и Гром, радуясь хорошей погоде, галопом помчался вперед. На ветвях поблескивал иней, морозный воздух был чист, прозрачен и свеж. Тишину нарушали лишь трели двух синичек, порхающих с дерева на дерево, да стук копыт жеребца. В долину пришла зима.

Андриа встретила его несколько настороженно. Она стояла на широком крыльце, закутанная в меховой плащ и теплый капор. Раф подсадил жену в седло резвой гнедой кобылы, задержав руку на ее ноге чуть-чуть дольше, чем это требовалось.

— Скажи, ты готова ко всем неприятностям, с которыми мы можем столкнуться? — поинтересовался он.

Андриа отвела его руку.

— Самое страшное я уже пережила. Надеюсь, хуже уже не будет.

Раф схватил ее руку и поцеловал через перчатку.

— Я очень благодарен тебе за поддержку, — ласково произнес он. — Поверь мне, Андриа.

Она выдернула руку, как будто его прикосновение причинило ей боль.

— Поехали. Мы и так потеряли много времени.

Глубоко уязвленный тем, что его вновь отвергли, Раф стиснул зубы.

— В поместье должен быть портрет моего отца, где он держит на коленях Бриджит, — проговорила Андриа. — Тогда она была еще совсем крошкой. Но я не уверена, что картина сохранилась. У меня не хватало духу съездить туда и проверить. Слишком больно вспоминать прошлое.

— Мы обязательно поищем портрет, но давай пока не будем никому говорить об этом. Сначала попробуем разобраться сами.

Раф ловко вскочил в седло и намотал на руки поводья, будто это могло дать так необходимую ему поддержку. Никогда он не чувствовал себя более одиноким, чем сейчас, проезжая через эти голые места с неприветливым зимним ландшафтом. Окружающий мир, казалось, медленно разваливался на части, и это нагоняло на него тоску.

Лохлейд располагался в лощине между Большой и Чертовой горами. Расширяясь, лощина переходила в извилистую долину и продолжала свой путь среди холмов, тянувшихся к серому горизонту. Андриа остановилась на вершине. Сердце ее стучало тяжело и тревожно. С тех пор как Бо стал владельцем поместья, она ни разу там не была. За последнее время столько всего произошло: и плохое, и хорошее, были и счастливые моменты, и она не забудет их никогда.

Лохлейд. На его лужайках она делала свои первые шаги, держась за руку матери, светлой и доброй женщины с ласковым голосом. Андриа вспоминала мать только в сияющем, мягком ореоле, неяркие отблески которого, будто живые, временами что-то нашептывали ей — вот как сейчас — и поддерживали в трудную минуту. Примечательно, что от отца такое эхо никогда не долетало, и Андриа считала, что это и к лучшему. Ей очень не хотелось приводить сюда Рафа.

Она повернулась взглянуть на него и с трудом сдержалась, чтобы не прижать его голову к своей груди. Лицо Рафа было искажено отчаянием. Перехватив ее взгляд, он испугался, что она прочтет его мысли, и нахмурился. Это выражение было ей очень хорошо знакомо.

— Дом из белого мрамора в этой долине выглядит весьма претенциозно, — заметил Раф.

— Мрамор привезли из Италии. За него заплатили баснословную сумму. Похоже, моему дедушке нравилось удивлять соседей. Позже он пристроил к дому колонны и купола. Он, как и его отец, любил ошеломлять всех грандиозными проектами, но ни один из них, слава Богу, так и не был претворен в жизнь. Зачем-то он понастроил кучу павильонов за главным домом, а восточный флигель по своим размерам не намного уступает хозяйскому дому. Сейчас эта обветшалая громада того и гляди рухнет, а коридоры наверху зимой промерзают насквозь.