петлюровский офицер Григорьев, командовавший тогда 6-й дивизией Украинского фронта. В выпущенном «универсале» он обещал «свободу торговли», «защиту собственности», «свободные при участии всех партий (кроме большевиков) советы» и многое другое. Такие посулы вполне устраивали зажиточные слои населения. Восстание охватило значительную часть Южной Украины. Под угрозой оказались Николаев, Херсон, Одесса, Харьков. 11 мая григорьевцы захватили Екатеринослав и Кременчуг. Еще через день они дошли до Золотоноши и открыли путь на Киев.

Основная тяжесть ликвидации григорьевщины легла на войска, сосредоточенные в Харьковском военном округе, и добровольческие рабочие отряды, которыми командовал А. Я. Пархоменко. Активное участие принял в ликвидации мятежа и Дыбенко. Он командовал советскими войсками, действовавшими в районе от Александровска до Екатеринослава. В течение двух недель с мятежом было покончено…

Дыбенко возвратился в Крым. Нужно было готовить армию к новым боям. На каждом шагу приходилось встречаться с большими трудностями. Не хватало командиров. Мало было коммунистов в войсках и особенно в гражданских учреждениях. Забот по горло. Как-то Павел Ефимович показал Коллонтай письмо от Семашко: наркомздрав писал, что скоро Крым превратится во всенародную здравницу, настоятельно просил надежно охранять дворцы, где будут отдыхать трудящиеся.

— Прекрасно, Павел! — радовалась Александра Михайловна.

— И я так думаю. Только ведь сейчас заботы совсем другие. Красноармейцев заели вши. Войска разуты и раздеты. Мастерские, которые мы открыли в Симферополе и Севастополе, стоят — нет материалов. А чем вооружать нашу новую армию?

— Да, нелегко нам, Павел.

До предела была загружена работой и Коллонтай в политическом управлении армии. Открыли школу политсостава, проводили беседы с бойцами, среди населения, издавали журнал, газету, писала позднее Александра Михайловна, вспоминая о «крымском периоде».

Но слишком коротким был тот «крымский период». Белые находились рядом. Вдоль побережья непрерывно курсировали корабли интервентов. И военачальники, и гражданские руководители Крыма понимали, что враги готовятся к наступлению…

И оно скоро началось… Деникинцы прорвали фронт в Донбассе и часть сил перебросили на Чонгарский и Перекопский перешейки, намереваясь отрезать Крымскую Красную Армию, а затем уничтожить ее. Военная и политическая обстановка обострилась. 16 июня 1919 года в Симферополе состоялось чрезвычайное совещание членов правительства республики и армейских работников. С докладом выступал П. Е. Дыбенко.

— Махно расстрелял направленных к нему политработников, снял свои части с линии Мариуполь— Волноваха и увел в Гуляй-Поле, — говорил наркомвоенмор. — В образовавшуюся на фронте брешь устремились конные дивизии Шкуро. Федько быстро организовал оборону и остановил врага… Со дня на день Деникин может начать общее наступление на север. Крым окажется в тылу врага.

Дыбенко предложил незамедлительно подготовить к эвакуации тыловые учреждения и склады, а также вывести бронепоезда для защиты железной дороги на линиях Джанкой — Севастополь, Джанкой — Феодосия и Джанкой — Александровск — Ека-теринослав…

Минуло два дня. 18 июня ночью дежурный по штабу поднял командующего и доложил:

— Корабли Антанты открыли огонь по расположению наших войск. В районе Судака и Коктебеля высадился десант…

И новое сообщение: «дикая дивизия» Шкуро появилась в Мариуполе…

Дыбенко собрал экстренное совещание работников штаба и объявил порядок отвода войск. Он поставил задачу командирам полков отходить постепенно, чтобы задержать противника и дать возможность эвакуировать все тыловые подразделения, госпитали, гражданские учреждения.

— И что весьма важно, — подчеркнул командующий, — сохранить боеспособность каждого полка, роты, взвода!

Эвакуация проходила организованно. Войска пять дней сдерживали натиск высадившегося у Старого Крыма десанта. Геройски действовал заслон Федько на пути белой конницы Шкуро…

Части Крымской армии покинули Джанкой 26 июня. В течение восьми дней Крым был эвакуирован. 30 июня по наплавному мосту через Днепр из Каховки в Берислав отступили последние группы красноармейцев.

Крымская армия перестала существовать. Все ее части были объединены в дивизию, получившую наименование Крымской и вошедшую во вновь созданную 14-ю армию Южного фронта.

Под командованием Дыбенко Крымская дивизия мужественно обороняла Правобережную Украину по Днепру от Екатеринослава до Херсона. Конец июня и почти весь июль она вела тяжелые бои с превосходящими силами противника, сдерживая наседавших деникинцев.

В последних числах июля пришла радиограмма от Подвойского. Дыбенко отзывался в Киев. Командование дивизией он передал своему заместителю, боевому соратнику И. Ф. Федько.

И снова в бой

Дыбенко и Коллонтай жили в киевской гостинице «Континенталь >. Павел Ефимович находился в рас поряжении наркома по военным и морским делам Украины Н. И. Подвойского, Александра Михайловна — народный комиссар агитации и пропаганды УССР. Враг подступал к Киеву. Нужно было организовать оборону города. Приходилось все время бывать в войсках, выступать перед красноармейцами, рабочими, мобилизовывать население на отпор врагу.

Вернувшись как-то поздно вечером в гостиницу, Дыбенко увидел в номере Подвойского и Коллонтай. Поздоровавшись, Николай Ильич без предисловий сообщил, что принято решение послать группу красных командиров, в том числе и его, Дыбенко, в академию Генерального штаба в Москву.

— В такое время? — удивился Павел.

— Это приказ, — произнес Подвойский…

Дыбенко мечтал получить образование. И об академии думал. Но ехать сейчас, когда белые захватили огромную территорию страны, находятся в Донецком бассейне, в Крыму, в Орловской и Воронежской губерниях, в Царицыне…

— Не могу!

Убедил. Подвойский согласился на некоторое время задержать Дыбенко. Нужно было вывезти из Киева учреждения, ценности, оборудование предприятий, эвакуировать население. А бои шли уже на окраинах города…

В 20 числах августа белополяки захватили Житомир и Новоград-Волынский. 25-го петлюровцы ворвались в Фастов и Белую Церковь, 30-го вступили в Киев. На следующий день в город пришли и деникинцы…

В сентябре Дыбенко отправился в Москву. Коллонтай уехала раньше.

…Академия Генерального штаба — так она тогда называлась, — слушателем которой стал бывший балтийский матрос Дыбенко, открылась в конце 1918 года. Здесь овладевали военным искусством командиры Красной Армии… Вскоре Павел Ефимович встретил в одной из аудиторий Федько. Оказывается, он тоже слушатель.

После кипучей фронтовой жизни трудно было привыкать к академическому распорядку. Сидеть на лекциях, составлять конспекты, сдавать зачеты и экзамены. Да и за плечами только сельская школа. Правда, Александра Михайловна и раньше помогала Павлу учиться. Во время короткого затишья между боями они садились за учебники…

Но очень скоро занятия в академии пришлось прервать. Наступал Деникин. Пали Курск, Орел. Под угрозой находилась Тула. «Добровольческая армия» рвалась к Москве. Недобитые колчаковские войска наступали в районе Тобольска. Миллер продвигался к Вологде и Петрозаводску. Юденич прорвался в окрестности Петрограда. Войска буржуазно-помещичьей Польши заняли Минск.

Основным стал Южный фронт. Сюда партия направила и слушателей военной академии. Павел Ефимович уезжал в 10-ю армию командовать 37-й стрелковой дивизией.

…После беседы с командующим армией А. В. Павловым и членом Реввоенсовета Б. Д. Михайловым П. Е. Дыбенко отбыл в расположение своей дивизии. Поджарый рыжий конь с белыми ногами