class="p1">Твоей безвременной кончины

Я не хочу причиной стать.

Тебя, красавчика, наверно,

Полюбит кто когда-нибудь…

Ведь кончить жизнь на плахе — скверно!

Я знаю к бегству верный путь

Вот перстень с крупным изумрудом,

а вот раскрытое окно.

Хоть высоко, но может, чудом,

Тебе спасенье суждено.

И совестью себя не мучай.

Беги, малец, беги скорей!

А мой не поддаётся случай

искусству лучших лекарей».

Но Ваня, быстро встав со стула,

Кладет ладонь на влажный лоб,

и шепчет: «Спи!» Она уснула.

Лекарства есть от всех хвороб!

Тут язвы гнойные, и что же?

А вкруг как будто бы нагар.

Полгода… Слышал он. Похоже:

проказа, Палестины дар.

И вспомнил сразу голос строгий:

Старик, как будто бы живой,

ворчал: "проказу ты не трогай

ее лечить плывун-травой!

А та трава, когда сгорает,

на год лишает колдовства"

Ванюша с легкостью вздыхает:

«Да Бог с ним! Где растет трава?»

Опять старик «Да кто ж не знает?

От дома прямо на восток

она под дубом вырастает,

когда бледнеет ночь чуток.

Окропишь кровью место это

и жди до самой до зари

Но не дожить там до рассвета,

Там нежить страшная царит.

Злых упырей летает стая,

На кровь слетятся все тотчас.

Дожить, — задачка непростая!

Трава та, Ваня, не про нас!"

Поляну ту царевич знает.

Но как осилить упырей?

Уже плотнеет тьма ночная.

Траву достать бы поскорей,

И в замок возвратится снова,

разжечь огонь, сказать слова…

И будет девушка здорова,

когда сгорит плывун-трава.

Повеял бриз с вершины горной,

ночь на дворе уже темна

и вылетает ворон черный

из приоткрытого окна.

9

Да, ворон птица не ночная

и ночью не видны пути

но наш Ванюша точно знает,

где сможет ту траву найти.

И он по тропам осторожно

крадется тихо, словно тать.

Ведь кровь пролить лишь в полночь можно,

и лишь потом траву собрать.

А время есть еще покуда,

В избу, где жил, зашел он вновь,

И ожидая снова чуда

свою на камень пролил кровь.

Тяжелый камень содрогнулся,

Раздался голос, будто гром:

«Еще и спящий не проснулся,

и дуб не пал под топором!

Не верь владык посулам милым.

Знай, кто друзья, а кто враги.

Любовь сильнее всякой силы,

не от неё, а с ней беги!"

Не все понятно. Ну и ладно

Ведь Ваня молод, полон сил.

Ждет где-то нечисть кровожадна?

Вот он уже топор схватил.

«Зеленый дуб с поляной рядом.

И он под топором падет.

Пот — упырям противней яда.

Пот запах крови отшибет»

Луна пробила сумрак ночи,

А над поляной стук и гром.

Во тьме горят упырьи очи,

Ванюша машет топором.

Лишь солнца зайчик в пляс пустился,

Коснувшись лапкой Вани губ,

Как с треском наземь повалился

Сорокалетний крепкий дуб.

10

Сказав десяток слов заветных,

Наш ворон, догадались вы,

Летит назад в лучах рассветных,

А в клюве сжат пучок травы.

Вот он кладет траву на блюдо,

Кольнула сердце вдруг тоска

И мысль: «А вдруг не выйдет чуда?

И с угольком дрожит рука.

"Бежать домой, поддавшись страху,

увидеть старого отца…

Нет, лучше голову на плаху,

чем так, с опаской, ждать конца!»

От мыслей черных отмахнулся,

«Да не случится ничего!»

Траву поджег, и улыбнулся:

Прощай надолго, волшебство!

А дым опал, туманя стены

и слезы брызнули из глаз:

Принцесса, будто бы из пены,

здоровой с ложа поднялась.

И он, сказать по правде, братцы,

Стоял как пень, как жбан пустой.

Не мог никак налюбоваться

Ее щемящей красотой.

И сердце билось словно птица,

Как щепка на волнах в прибой.

В 16 лет легко влюбиться

В красу, спасенную тобой!

А что принцесса? Ей влюбиться

Природой велено как раз:

Легко влюбляются девицы

В того, кто их от смерти спас!

И в каждом все им было мило,

но это ясно и ежу!

А что еще меж ними было,

Про то я вам не расскажу.

11

Вот Ваня в дверь стучит ногою.

Нетерпелив: любовь не ждет!

Парнишку в царские покои

Слегка ворча солдат ведет.

«Послушай, царь, всего два слова!

Леченье кончил я сейчас.

Царь, дочь твоя уже здорова.

Ее я от проказы спас!

Но мне она пришлась по нраву.

Жениться я на ней хочу!

Мой род высокий! Мне по праву

Носить пурпурную парчу,

И быть наследником короны,

Хоть я пока тряпье ношу.

Отдай же мне принцессу в жены.

Другой награды не прошу!»

В улыбке жабий рот расплылся:

Какая честь! Безмерно рад!

Не зря я целый день молился!

Мне зять-колдун не зять, а клад!

Мне доложили, ты умеешь

В Зверей людишек превращать.

Ох, старость ты мою согреешь

и сможешь царство защищать.

Я так, по-родственному, вправе

Тебя просить мне чуть помочь?

Соседний царь на юге правит.

За ним моя старшая дочь.

А на границе, там, где скалы

Теснят проезжие пути,

Дракон явился небывалый.

И ни проехать, ни пройти.

Две роты с офицером в латах

Отправил я уже на бой.

Вернулись только два солдата,

да латы принесли с собой.

Так вот, зятек, тебе заданье:

Мне южный путь открой скорей!

Дракон ужасное созданье,

так ведь и ты не брадобрей!

Я дам солдат. Ты их сумеешь

В зверей ужасных превратить.

Вот так дракона одолеешь.

Короче, мне ль тебя учить?

Вернешься с головой дракона,

А там и свадьбы скорой жди,

Чтоб было чинно и законно!

Ну все! Иди уже! Иди!

12

Ванюша мчит в карете красной,

солдатской сотней окружен,

и сожалеет не напрасно,

что силы колдовства лишен.

Но там, где скалы у дороги,

и вел в расщелину подъем,

солдаты, поворчав немного,

сказали: «Дальше не пойдем!

Хоть превратишь нас в носорогов,

или еще в каких зверей –

Дракону в пасть ведет дорога,

Сам и иди по ней скорей!»

Ванюша — сам. Он храбрый малый.

Солдат оставив вдалеке

Вот он уже ползет по скалам.

Без лат, без сабли. Налегке.

И видит жуткую картину:

Дракон, огромный словно дом,

В глуби пещеры жрет конину,

И, вроде с всадником притом.

А что за зелень там, у входа?

Он чуть не закричал сперва!

Пучки качаются под сводом:

Ведь то цикута, яд-трава!

Чуть не затанцевал в веселье:

хороший план составил он.

Траву сварить — и будет зелье,

Что даст дракону вечный сон.

Улучшил юноша минуту

Когда дракон у речки пил,

набрал от всей души цикуту,

и в котелке её сварил.

Прошло, пожалуй, больше часа

а может и от двух до