параллельные миры, можно умножить эту сумму в несколько раз. Да и Счетовод будет безмерно рад вливанию обеспеченной денежной массы, а то он давно жалуется, что мировая экономика трещит по швам и держится только на “честном слове”. Счетовод конечно гений, но и гению никогда не помешают ресурсы. Ведь не зря сказано “золота много не бывает”! Плюс, очень жирный плюс, эта информация позволит проверить, насколько правдиво то, что считает правдой “Джон”. И это важный нюанс.

-- Черт. Мне реально надо поесть, - зашуршало из под пакета. - Меня аж крутит.

-- Хорошо, я посмотрю что-нибудь на кухне, - кивнула супергероиня.

-- И что-то вместо пакета можно? Не буду же я в нем постоянно?

-- Ладно, принесу тебе какую-нибудь накидку.

-- И респиратор, уверен они у вас здесь есть.

-- И респиратор. - Тут он прав, это изменит звучание его голоса.

Через пару минут, супергероиня вернулась и бросила под пакет сверток ткани, а также запечатанный в упаковку новенький респиратор высшего класса защиты.

-- Еда будет через пару минут.

-- Я вылезаю, - предупредил “Джон”.

Разум подсказывал Александрии, что надо отвернуться, пока он переодевается, но она не стала отводить взгляд. Почему? На эту тему можно построить сотни теорий, но правдой будет банальное - ей просто не хотелось отворачиваться.

Переодевшись, “остроухий” встал, с немалой злостью пнул бумажный пакет в угол и подошел к зеркалу.

-- Что серьезно?!! - донеслось искаженное респиратором из под полностью закрывающего его лицо капюшона. - Встречайте нового супергероя… Вот цветные-то будут рады!

В этот момент в комнату с подносом в руках зашла Доктор Мама, взгляд её пробежался по комнате, затем остановился на фигуре около зеркала.

-- В Империи 88 планируется пополнение? - воскликнула она.

-- Спокойно! - выставила вперед ладони Александрия и перехватила поднос из рук темнокожей женщины. - Это Джон. И моя вина, не посмотрела, что беру, взяла первое попавшееся.

-- Я тогда пойду, - прошептала Доктор Мама и быстро вышла за дверь.

-- Ты это специально, да? - проговорил Джон, вертясь перед зеркалом в классической белой накидке Ку-Кус-Клана.

-- Нет.

-- Надеюсь, ты мне расскажешь, как подобная вещь оказалась у вас на базе.

-- И не надейся.

“А еще ему нужны темные очки или линзы, в его глазах тону даже я”, - подумала супергероиня.

“Джон” внимательно рассматривал её секунд десять, затем кивнул и забрав из её рук поднос, уселся на пол. Устроившись по возможности удобно, он поднял крышку. Затем вновь поднял глаза на героиню:

-- Это из-за моих ушей? Да?

-- Нет, это все, что можно достать из овощей за две минуты.

-- Поверю. - И принялся хрустеть морковкой, закусывая её капустными листами, прерываясь только на то, чтобы периодически выругаться. - Черт... Мать, мать, мать...

-- Что не так.

-- Да, поверить не могу, что мне это реально вкусно! А может я просто настолько голоден, что простая морковка кажется столь аппетитной.

-- Что ты имел ввиду, говоря “цветные”, ты расист?

-- Я? - Он ненадолго задумался. - Скорее нет. А точнее, я не очень понимаю, что такое расизм вообще. - И вновь захрустел капустным листом.

-- Поясни.

-- На моей родине нет такой проблемы. Есть похожие, но именно такой и с таким накалом нет. Мне все равно, какая у людей кожа, если человек дерьмо, то мне плевать, какого это цвета дерьмо… А если человек хороший, то и тем более зачем делить по тону кожи и разрезу глаз. Но… - Он что-то хотел сказать, но передумал и вновь принялся за еду.

-- Договаривай.

-- Хорошо, - отложив быстро опустевший поднос в сторону, “эльф” в белой накидке, скрывающей его от макушки до пят, продолжил. - Но я не понимаю все эти ваши запреты на исследования. Науку-то зачем запрещать? Ну отличаются люди! Они и по полу отличаются, и по цвету кожи, да даже два народа, имеющих общие корни, но разделенные на несколько сотен лет, уже будут отличаться. И эти отличия не говорят, что кто-то лучше или хуже, они говорят что мы - люди, различны. Кто-то лучше в одном, кто-то в другом. Это факт, а меня тошнит, когда люди игнорируют факты.

-- То есть ты считаешь, что черные тупые от природы? - вспомнила супергероиня некоторые подобные “исследования”.

-- Нет, единственная прямая зависимость природного интеллекта от физиологии, - это объем мозга. Да и то там сложные корреляции. А то, о чем упоминаете вы, - это не природный интеллект... Все эти тесты, они слишком зависимы от социальной составляющей. Даже гений, выросший в нищете, проиграет в тех тестах болвану, которого родители заставляли учиться и зубрить. И цвет кожи этого гения не важен, впрочем как и разрез глаз болвана.

-- Кто ты был по образованию в своем мире?

-- Историк.

-- У тебя разносторонние знания.

-- Я любопытен и люблю учиться, узнавать новое. - Тут он замолчал, будто прислушиваясь к себе. - Я наврал, не специально. Вот говорил вам, говорил и внезапно понял, что теперь все же расист. Влияние Джона. Ну такой, умеренный. Без ненависти, но пренебрежение к чернокожим ощущаю. Доктора Мамы это не касается, как и других образованных людей. Просто Джону встречалось куда больше черных и желтых отбросов, чем белых. Жизненный опыт.

-- Спасибо, за откровенность. Наелся?

-- Не совсем, хотелось бы еще, но в принципе потерплю.

-- Есть что-то или кто-то, кого ты ненавидишь?

Неспешно, даже специально не торопливо, “Джон” поднялся на ноги, подошел к ней почти в упор, его до этого прозрачные как драгоценный камень глаза, сейчас были залиты тьмой.

-- Фрейд. Ваш Умник. Увижу, убью. И не просто убью. А поймаю, свяжу, аккуратно вскрою череп и скормлю ему его же мозг чайной ложкой…

Александрия отчетливо поняла, он говорит правду.

-- Вам надо было стереть мне память прежде, чем давать флакон. - Респиратор заглушал его речь, но она отчетливо разбирала рычащие нотки. - То, что для него было простыми словами, я прожил. Пусть в своем разуме, но прожил. Я стоял на раскаленном камне, обдуваемый жаркими ветрами Сирийской равнины. Стоял и смотрел в глаза моего сына. Лорика сегментата нещадно давила на плечи, из-под моего шлема текли ручейки пота, но я этого не замечал. Я видел только их, эти глаза. И слышал только тихий шепот: “Папа, за что?!” Его манипула не сбежала, они стояли