— Особый вид радиации?.. — рискнул предположить я. Рассказ о гибели целой космической империи произвел на меня впечатление. Лорд снисходительно хмыкнул:

— Радиацией в Экселе не испугаешь даже новорожденного младенца. Странные вещи творятся здесь с пространством и временем… Да и не только это… Разное творится… — зловеще уронил лорд.

Если он хотел запугать меня байками об ужасах зоны, в которую он закинул Глычем, то не стоило стараться: мне давно уже было ясно, что моя шкура ему дорога не меньше, чем собственная.

Я перевел взгляд на экран. Космос как космос. Звезды как звезды. И великий физик под боком. Прорвемся, девочка!.. Так, а это что такое?..

Оригинальные обломки погибшей цивилизации — в форме человеческой фигурки, сидящей в кресле, и еще одной — мохнатой, идущей с ней на сближение. Должно быть, кресло находилось перед прыжком рядом с Глычемом, практически — почти на его поверхности, и было каким-то образом затянуто во временной, а затем и в пространственный прыжок вместе с кораблем. Другого объяснения его появлению здесь мне в голову не пришло. Хеп видел и, должно быть, невольно заслонял их, лежа на экране, а теперь, не сказавшись хозяину, вышел в космос, чтобы спасти женщину. Сейчас дама была, похоже, без сознания. Предательское кресло, возможно, — тоже. Хотя — кто его знает…

Я медленно перевел взгляд на Крейзела, постаравшись сохранить на лице безразличное выражение. Кажется, мне это удалось — карлик не обернулся к экрану, а продолжал буравить меня взглядом, явно ожидая панических вопросов типа: «Ах, зачем же мы сюда пришли? Ах, как же мы теперь отсюда выйдем?» Не дождавшись вопросов, лорд не выдержал и стал сам задавать их за меня.

— Ты думаешь, Эйв, зачем я совершил прыжок в эти гиблые пространства, где вся наука космической навигации — не более, чем чушь собачья? Я отвечу тебе. Потому что здесь, в Четверти, живут те двое, которые помогут мне найти остальных Эйвов… Хочешь спросить, как здесь возможно жить?.. По правде говоря, я и сам не раз задавался этим вопросом. Но таким, как эти двое, только тут и место. В этой космической провальной яме… Среди отбросов и обломков стертой в пыль цивилизации!.. Здесь их подлинная империя! Тут им есть где развернуться со своей нелинейной магией! Слава Богу, что они — последние представители своего дьявольского племени!

По правде говоря, меня так и раздирало опять посмотреть на экран, но я сдержался. Странно было слушать такие характеристики Крейзела о существах, от которых он рассчитывал в ближайшем будущем получить помощь. Но тут у лорда, похоже, имелись свои счеты.

— Здесь, в Четверти, был похоронен наш давний спор! — вещал он. — Наука восторжествовала! Она осталась чистой! А Скайны были изгнаны. Их гнали отовсюду — нигде они не могли найти себе пристанища, пока не обосновались здесь…

Крейзел, кажется, уже успел забыть, что сам он тоже был изгнан. Как бы и ему не пришлось в скором времени обосноваться где-нибудь по соседству с этими самыми Скайнами.

Я покосился на экран. Фигурки с него уже исчезли. Расторопный все-таки парень этот Сфит!

— Насколько я понял, мы сейчас должны находиться поблизости от какой-то звезды? — предположил я. — Где же обещанные вами поля обломков? Или Скайны предпочитают жить вдали от звезд?

Честно говоря, меня не удивило бы, если бы Скайны предпочитали жить, паря в открытом космосе. Тот отдел мозга, что заведовал у меня удивлением, давно уже сплавился, как электроприбор, рассчитанный на сорок вольт, а подключенный на тысячу без трансформатора.

Крейзел обернулся наконец к экрану, пошарил взглядом по космосу и ткнул пальцем в одну из светлых точек.

— Здесь. Но мы сейчас, как видишь, довольно далеки от их звезды, так же, как от других здешних звезд. Просто именно этот участок в Четверти наиболее безопасен для выхода корабля из межпространства. А уж здесь, в Четверти, нам предстоит перемещаться по особым законам… — Крейзел потянулся было к пульту, но опустил руки, словно вспомнив о чем-то. — Вот отобедаем — и приступим… — заключил он и обернулся к дверям.

— Кстати — где этот бездельник? Кажется, он решил, что я послал его не накрыть обед, а съесть его!

— Вы забыли, лорд, что в замке почти не осталось прислуги. Сфиту приходится одному заниматься сервировкой, — стал я как мог выгораживать хепа.

— Как бы не так — одному: есть еще Бат, а на кухне повар и трое поварят… — проворчал карлик. — Пора всерьез заняться этим горе-ухажером… Отправить, что ли, и его за борт?..

— А кто же тогда будет вас обслуживать? — напомнил я.

Карлик нехорошо, с прищуром посмотрел на меня.

— Найдется кому…

Я почувствовал сильный зуд в правом кулаке. Щас я тя обслужу. По высшему классу. И пусть потом я буду скормлен амебе или замурован в кристалл. Но сначала я тебя обслужу.

Я встал из кресла, примерил расстояние. Спросил:

— Выдумаете?..

Но тут, как назло, в дверях возник «горе-ухажер», наполовину загороженный летающим креслом по имени Бригзел (если только это не было боевым кличем дилдов, что вряд ли), которое он держал в руках. Сфит наверняка питал надежду, что хозяин каким-то чудом проглядел его предательский рейд в космос за вражеским лазутчиком. Но кресло-то, кресло выдавало его с головой! Постояв некоторое время в молчании и так и не дождавшись бури хозяйского гнева, Сфит наконец рискнул заговорить, не решаясь-таки высунуться из-за Бригзела.

— Обед подан, ваша милость, — донесся из-за спинки кресла его нерешительный бас.

— Наконец-то, — проворчал лорд и поднялся, не обратив, как ни странно, никакого внимания на кресло. Должно быть, Крейзел посчитал, что Бригзел оставался все это время на корабле, предварительно вышвырнув за борт женщину. (Кстати — странно, почему он так не поступил.)

Лорд отправился на выход, но задержался возле Сфита. Тот посторонился от двери, продолжая предусмотрительно загораживаться от хозяина мыслящим креслом.

— Поставишь Бригзела на место и останешься здесь дежурить, — распорядился Крейзел. — И — чтобы впредь был порасторопней — лишаю тебя на сегодня обеда!

Морда… То бишь лицо Сфита, было скрыто от Крейзела спинкой кресла, но я-то увидел, как расцвело оно за этой ширмой.

— Слушаюсь, ваша милость. Прошу прощения, ваша милость, — пробасил Сфит и пошел ставить дилда на место. Но по дороге хеп встретил меня. Он сделал две попытки меня обойти, но обе оказались безрезультатными.

— Сфит! — сказал я.

Он поставил Бригзела и, выпрямившись, спокойно посмотрел на меня. Судя по этому смелому жесту, меня он опасался гораздо меньше, чем хозяина, уже скрывшегося за дверями.

— Слушаю, ваша милость.

— Где она? — спросил я.

— Что? — очень ненатурально удивился Сфит. Действительно, на Глычеме местоимение «она» могло принадлежать только неодушевленной вещи. До последнего времени.