– Приятного аппетита, – сказал Стас, входя в ресторан.

Все посмотрели на Сандру.

– Доброе утро, – сказала Сандра, и все присоединились к пожеланию.

Даже Доктор, после паузы. Но в его голосе прозвучало плохо скрытое злорадство, словно знал он что-то такое, что неизбежно превращало это утро для Стаса в недоброе.

– А вот Стас! – дребезжащим голосом провозгласил Болтун, сорвался на визг и закашлялся. – Я его нашел. Он у себя в номере был… проспал. Не у Маринки, нет, у себя проспал… Я стучал-стучал, а он не открывает, я сразу понял – проспал, а не у Маринки… Это только уроды могут думать, что Стас у Маринки. И этим уродам надают по роже…

Болтун посмотрел многозначительно, как мог, на Доктора.

– Ты проходи, Стас, – Болтун сделал широкий жест дрожащей рукой. – Завтракай.

Завтрак уже заканчивался, официант как раз наливал в чашки то варево, которое за два года все привыкли именовать кофе. Место Стаса было не занято, порция стояла нетронутой, но уже остыла, утратив даже отдаленное сходство с натуральной пищей.

Повар в «Парадизе» был отличный, остался со старых времен, но брикеты с пищевых фабрик были всего лишь пищевыми брикетами, содержащими минимальный набор витаминов и тому подобной жизненно необходимой ерунды, без всякой попытки придать им хоть какую-то внешнюю привлекательность.

Все участники завтрака молча проследили, как Стас подходит к своему месту, на лицах многих из них застыло такое внимание и ожидание, что Стас даже, на всякий случай, осмотрел сиденье своего стула на предмет какой-нибудь шутки, вроде булавки или куска грязи. Но ничего не обнаружил.

Это означало, что неприятность, ожидающая Стаса, будет носить характер эмоциональный.

Стас взял нож и вилку – в принципе любое блюдо, сделанное из пищевых брикетов, можно было есть просто ложкой, а иногда даже хлебать через край тарелки, но традиция высокого уровня обслуживания оставалась традицией, и возле тарелок с серо-желтой массой всегда лежали ножи и вилки.

Болтун, остановившийся в дверях, стал махать руками, даже подпрыгивал на месте, пытаясь привлечь внимание Стаса. Наверное, вспомнил, отчего Стасу нельзя идти в ресторан. Только Стас и сам уже сообразил.

За столом должно было пустовать еще одно место – Маринки. Но оно было занято, Стас не сразу обратил на это внимание, а когда обратил – было уже поздно.

Оставалось и дальше завтракать, делая вид, что присутствие за столом сотрудника СБ СЭТ – вещь в «Парадизе» обычная.

Улыбка Доктора стала еще противнее, хотя, казалось бы, куда уж больше.

– Это к тебе, – тихо сказала Сандра.

– Я уже понял, спасибо, – ответил Стас. – Зачем – не сказал?

– Нет. Он только просил найти.

– Вы, случайно, не обо мне? – спросил Генрих Шрайер, отставляя в сторону чашку.

Генрих был улыбчив, сухощав, обладал очень искренней улыбкой, слыл среди обитателей Гуляй-города человеком злопамятным, но в принципе порядочным.

В «Парадизе» на памяти Стаса появился впервые. Не к добру.

– О тебе, – кивнул Стас.

– Но только самое хорошее, – добавила Сандра.

– И это – правильно, – Шрайер встал. – Служба Безопасности всегда пользовалась поддержкой в народе. Потому что – стоит на страже его интересов.

– Я могу закончить завтрак?

– Конечно-конечно, – улыбнулся Шрайер. – Я подожду в холле.

Сандра дождалась, пока без выйдет из зала, и посмотрела на Стаса.

– Что? – спросил тот.

– Отойдем, – Сандра встала из-за стола, поправила двумя руками прическу, привычно демонстрируя окружающим свой бюст. – Поболтаем.

Стас вышел вслед за хозяйкой отеля на кухню. Повар глянул на них, кивнул и торопливо вышел в зал.

– Где был? – спросила Сандра. – Проспал?

– Нет, – спокойно ответил Стас, присаживаясь на край разделочного стола. – У меня в номере не было воды, я спустился к Маринке, принял душ. Она, как гостеприимная хозяйка, сочла нужным оказать мне… ну, ты понимаешь…

– Вот так просто? – немного удивленно приподняла брови Сандра.

– Что просто? Оказала? Нет, не просто. С фантазией оказала, с выдумкой. Я ведь за два года так и не разговелся по поводу девочек, а тут ей понадобилось от меня… Так что – не просто.

– Я спрашиваю – вот так просто ты мне ее сдаешь? – Сандра покачала головой. – Отымел девушку и сдал?

– Все мы, мужики, сволочи, – сказал Стас. – И что? Я должен был что-то изображать? А потом она стала бы не просить меня сделать глупость, а требовать, угрожая рассказать тебе…

– А ты не согласился?

– На что?

– Ну как на что? Прижать Марата, защитить его девочек… Не согласился?

– Убить Марата ты имела в виду?

«Значит, вот так. Значит, Сандра разрешила девочке попытаться. Или даже приказала. Вот ведь сука, – с восхищением подумал Стас. – Королева! Царица! Клеопатра!

Значит, у нее проснулись амбиции, захотелось расширить дело. На здоровье. Но без меня».

– А если он нападет на тебя? – поинтересовалась Сандра. – Услышит, что ты прячешь Черную Змею?

– Я тогда…

– Ты, Стас, не торопись с ответом. Не нужно. У нас с тобой все хорошо, все ладненько. Можно сказать – любовь. Только ты не забывай, что это я тебя имею, а не ты меня.

– Я не забываю, – Стас улыбнулся искренне.

Ну, почти искренне.

– Я, Сандра, все помню. И знаю цену всему, что имею… И, прости, всему, что меня имеет.

– Значит?

– Значит, я не стану связываться с Маратом. Попробуй сама. А меня ждет господин Шрайер. О, он хочет о чем-то поговорить со мной…

– Но ты же все равно вернешься, – напомнила Сандра. – И вечером все равно придется что-то решать. Ты – слишком полезен, чтобы тебя не использовать. Это тебя устраивает все в этой жизни…

– А тебя?

– А мне нужно решать – что делать дальше. Мы тут не живем – гнием. Мы ждем, когда все вернется на свои места, снова появится хоть кто-то, либо с севера, либо с юга. Придет добрый дядечка, и снова побегут «суперсобаки», снова повезут через наш город товары, появятся заказы, торговля и все такое…

– А ты полагаешь, что этого уже не будет?

– Не будет, – Сандра подошла к Стасу вплотную и посмотрела ему в глаза. – Больше – не будет. Нужно что-то делать, иначе все развалится. В пыль разлетится. Тот же Марат… Он уже приходил в «Веселый дом» после стрельбы, предлагал свою защиту. Там сказали, что подумают. В «Фонарь» явился позавчера. Если Питер согласится, то Маратик начнет прессовать меня. Понятно? И мне придется искать защиту. Канторщиков звать. Они придут, помогут. Тебе насрать на все и всех, о себе подумай. Тебя-то они выкинут из «Парадиза». Ты им – без надобности. Не так?