Вулф пристально посмотрел на нее и внезапно коснулся губами ее щеки.

Мисс Малоун бросило в жар. Вулфу, разумеется, хотелось большего, но он не мог себе этого позволить. Алана знала, что Вулф не перейдет запретную черту, поэтому и не уходила. Он неохотно убрал руку с бедра девушки и поправил подол ее платья.

Алана не сводила с Вулфа глаз. Она заметила, что его ноздри трепещут.

– Вы уловили мой запах, сэр?

Он засмеялся.

– Что?

– Мой запах. Он будоражит вас.

– Что вам от меня надо, Алана?

– Вы хотите меня, не правда ли?

Вулф втянул в себя воздух.

– Еще раз повторяю, Алана, этот разговор кажется мне абсурдным. Вам лучше уйти.

– Вы гоните меня, но на самом деле вам хочется, чтобы я осталась.

– И что дальше? – с усмешкой произнес Вулф.

– Вы очарованы мной, сэр.

– Что с вами, Алана Малоун? Вы бредите? – Он подался вперед. – А вы уловили мой запах?

– Давно, – ответила она.

Некоторое время они сидели молча. Алана ощущала ровное дыхание Вулфа на своей щеке. А потом он закрыл глаза и поцеловал ее в губы, а скорее слегка прикоснулся. Открыв глаза, Вулф внимательно посмотрел на Алану.

– Значит, я для вас рыцарь в сияющих доспехах? – В его голосе сквозила издевка.

– Да.

– Но я вам не подхожу.

От его пылкого взгляда Алана чувствовала жар внизу живота. Она судорожно вздохнула, не в силах скрыть волнения.

– Не обольщайтесь, я вижу вмятины на вашей броне. Вы не безупречны. Скорее наоборот, у вас много недостатков.

– Значит, вмятины на броне небезупречного рыцаря вас возбуждают?

Вулф говорил шутливым тоном, однако Алана оставалась серьезной. И не сводила с него пристального взгляда.

– О, мне не нужен рыцарь без страха и упрека. Если на доспехах рыцаря нет вмятин, значит, он никогда не был в бою, никогда не сражался за свою честь, принципы или просто за выживание. Рыцаря без недостатков нельзя назвать полноценным, сэр.

– А что, если рыцарь исправил свои недостатки? Или, скажем, надел новые доспехи?

– Хороший рыцарь не бросит испытанную в боях броню. Возможно, он отремонтирует свои доспехи, однако они никогда не будут выглядеть как новые. И мне не нужен тот, кто надевает новые сияющие доспехи. Такой рыцарь хочет казаться тем, кем он не является на самом деле, или таким, каким его хотят видеть другие.

Вулф долго смотрел на нее, чувствуя, как его возбуждение усиливается.

– Я думаю, Вулф, мне пора уходить, – прервала молчание Алана.

– Почему вы называете меня просто Вулфом, а не мистером Вулфом, как ваши родители?

– Потому что Вулф – это ваше имя, а не фамилия, – с усмешкой ответила мисс Малоун.

– Откуда вы это знаете?

Алана следила за движением его чувственных губ, любуясь их красотой.

– Так мне сказали в отеле Сан-Франциско.

– Понятно, – произнес он и вдруг почувствовал, что его накрывает волна непреодолимого желания. Вулф подался вперед. – Скажите, чтобы я остановился, Алана Малоун, потому что я за себя уже не отвечаю…

Однако вместо резких слов он услышал учащенное дыхание гостьи. Она закрыла глаза, и Вулф обхватил ладонями ее лицо.

– О боже… – вырвалось из его груди, и он припал к ее мягким нежным губам в страстном поцелуе.

От Аланы исходил смешанный запах мяты и чая. Когда язык Вулфа коснулся ее языка, каждый нерв в теле мисс Малоун ожил. Алану бросило в дрожь. Она впервые в жизни испытывала столь сильное наслаждение. Наконец Вулф отстранился, его грудь вздымалась.

– Вы должны уйти.

Алана кивнула и направилась к двери.

– Алана! – окликнул ее Вулф.

Она уже вышла за порог, но остановилась и обернулась.

– Да?

– Вы никогда не ездите в женском седле, я прав? Вы ездите как мужчина, – произнес он, подходя к мисс Малоун.

Она рассмеялась, поняв, что Вулф хочет разрядить возникшее напряжение.

– Как вы догадались?

Ее губы изогнулись в улыбке. Вулф прислонился к косяку.

– У вас сильно развиты мышцы ног. И еще одно обстоятельство натолкнуло меня на эту мысль.

– Какое?

– Кинжал, слишком высоко привязанный к вашей левой ноге. До него трудно добраться, сидя в женском седле. В момент опасности на это потребуется слишком много драгоценного времени.

Алана скрестила на груди руки.

– Это не кинжал, а скин ду[2].

– Ах да, конечно! – Синие глаза Вулфа сияли озорством. – Но откуда у вас скин ду? Или это в вас говорит шотландская кровь?

– А как вы, бродяга с Дикого Запада, узнали о том, что такое скин ду?

Вернувшись в каюту, Томпсон увидел, что Вулф сидит у огня и жжет страницы из своего дневника, вырывая их одну за другой.

– Не хотите рассказать мне о причинах своего дурного настроения? – спросил он, присаживаясь рядом с чашкой чая в руках.

Метнув на капитана сердитый взгляд, Вулф продолжил свое занятие.

– Надеюсь, не Малоуны являются причиной вашего плохого настроения, – устало вздохнув, произнес Томпсон.

– Малоуны здесь ни при чем, – буркнул Вулф.

Его раздражало то, что на борту судна нельзя уединиться.

– Взбодритесь, приятель.

Вулф бросил то, что осталось от дневника, на пол и потер переносицу.

– Сегодня я сделал кое-что непростительное, с чем мне теперь будет трудно жить, – признался он.

Томпсон промолчал, и Вулф, пожав плечами, добавил:

– Не знаю, можно ли это как-то исправить.

– Вы имеете в виду нож, который метнули в косяк? – наконец спросил капитан.

– Нет, – промолвил Вулф, глядя в огонь, поглотивший страницы его дневника, – я слишком сблизился с одной из ваших пассажирок, и теперь меня мучает совесть.

Томпсон нахмурился. Вулф глубоко вздохнул. Сможет ли он рассказать капитану о том, что произошло здесь, в каюте?

– Пока вы беседовали с Малоунами, их дочь нанесла мне визит.

Томпсон отвел от него взгляд и тоже уставился на огонь.

– И что между вами произошло?

– Не знаю, что это было. Алана ворвалась сюда, я попросил ее уйти, но она не послушалась. Она сидела здесь и несла какой-то вздор.