– Два!

Я обратила внимание, что считает не только девушка, но и все вокруг.

– Три!

Я начала прислушиваться к мыслям девушки.

«Пожалуйста, пожалуйста! Только не растай! Я так хочу родить ребеночка! Пожалуйста, пожалуйста!»

– Четыре!

Она просит меня! Чтобы я не таяла на ее ладошке. И тут я почувствовала, что кожа подомной начала нагреваться.

– Пять!

Упс! Нужно прыгать!

– Шесть!

«Ребеночек! Я так давно его хочу. Ну пожалуйста, пожалуйста! Потерпи»

– Семь!

И тут до меня дошло! Если я не растаю, то желание девушки сбудется. Но до скольких она будет считать.

– Восемь!

Я так долго не выдержу. Я посмотрела в глаза девушки. На них выступили слезы последней надежды. Она продолжала произносить в мыслях свою мантру. Я заглянула поглубже ей в мысли. Девушка когда-то потеряла ребенка и врачи поставили бесплодие! Но она из-за всех сил верила в чудо!

– Девять!

Я должна стать этим чудом, решила я, и с ужасом обнаружила, что таю. Нет, решила я, если у кого-то и сбудется заветная мечта, то это у нее! Будем стоять насмерть!

– Десять! – прокричала она и уже почти плакала, понимая, что я не доживу.

– Терпеть! – отчаянно крикнула я всем своим кристалликам, которые уже почти поплыли по коже, и сильно зажала кулачки. – Держать строй!

– Одиннадцать! – взгляд был настолько молящим, что я расплакалась.

– Стоим до конца! – Из последних сил прошептала я, чувствуя что уже почти не существую!

– Двенадцать! – прокричали окружающие, а девушка зарыдала от счастья.

– Спасибо милая! – прошептала она и поцеловала уже каплю воды.

Думаете, я умерла? Нет, что вы! Прошел год и я вновь пылинка, блуждающая по небу в поисках партнера для вальса. И теперь я точно знаю свое волшебное предназначение: дарить людям чудо!

О! А вот и мой кавалер! Хи-хи!

Pardonne-moi ce caprice d'enfant!

Я – НАСТОЯЩАЯ!

Злата заметила его на перроне Белградского Центрального Вокзала. Она только что вернулась из Праги, где ее отец, известный сербский доктор, участвовал в важном медицинском консилиуме по установлению диагноза одной особе королевского двора. Отец всегда командировался вместе с дочерью. Девочка так познавала мир, да и оставить ее было не с кем. Мама ее умерла при родах.

Номак убегал так быстро, как мог, словно что-то украл. А несколько профессиональных носильщиков преследовали его, выкрикивая проклятия. Девочка остановилась и внимательно наблюдала за происходящим. Она была частой гостьей Центрального Вокзала, но его видела впервые. Мальчик сразу понравился девочке. Было в нем что-то беззащитное, но и в тоже время дерзкое. Он бежал по перрону босиком, в дырявых штанах и рубашке огромного, явно не детского, размера. Что-то невнятное кричал, то ли от страха, то ли чтобы испугать, то ли звал кого-то. «В руках ничего не было, вряд ли он украл вещи, может деньги?» – подумала она. Здесь жило полно воришек, и Злата многих уже знала в лицо, чтобы держаться от них как можно дальше. Но мальчик явно выделялся из этого контингента. А чем – было непонятно.

– Не отставай, Злата! – крикнул отец, который уже ушел довольно далеко.

Они жили напротив здания вокзала в роскошном особняке, где была пристроена больница. Там и велась медицинская практика отца Златы, в качестве главного врача. Сама Злата училась дома, так как частые поездки с отцом не позволяли бы успевать за школьной программой. Тем не менее, Злата была умной девочкой и по многим дисциплинам опережала сверстников. Девочка росла без друзей и подруг. Вместе с отцом они проживали в единственном жилом доме вокзальной площади. Да и то, потому что жилое помещение являлось частью муниципальной больницы. Ближайшие соседи жили в километре отсюда, куда отец девочки ходить запрещал. А возле дома играть, по сути, было негде.

Она стала часто убегать на вокзал в поисках мальчика-беглеца. Смотрела на него, следила за ним и в одно прекрасное утро решила заговорить с ним.

– Привет! Меня зовут Злата. Мне десять лет.

Она нашла его в весовой, где взвешивали багаж. Он сидел на корточках и воровато оглядывался.

– Как ты меня нашла? – спросил он. – Я вообще-то здесь прячусь от вокзальных портеров.

– А просто я проследила за тобой. Я знаю, ты пытаешься подработать носильщиком, но им это не нравится, – она села на корточки рядом с ним. Но меня ты не бойся.

– Я Номак! Мне тоже десять. Я тебя видел. Ты с папой на прошлой неделе из поезда выходила. Я тебя и раньше видел. Ты живешь в богатом доме напротив. У меня есть два пяточка. Пойдем, купим два пирожка с брынзой. Я тебя угощаю, – улыбнулся он и подал ей руку, как джентльмен.

Они сидели на парапете крыши вокзала, свесив ноги, ели пирожки с брынзой и мило болтали. Номак оказался очень общительным мальчиком и, уже через полчаса Злата знала всю его историю.

Номак родился Турции, хотя сам был сербом. Его мать продали, когда она была беременной, в рабство одному турецкому вельможе. Когда маму убили, мальчик сбежал. Он много скитался, пытаясь подработать, но везде был гоним из-за какого-то недуга, о котором он не хотел рассказывать. Решил остаться на сербском вокзале, хотя бы до наступления холодов. Что ему делать зимой – он не знал.

Она стала приходить к нему каждый день. Приносила еду, которую незаметно прятала под платье за обедом, и старенькую одежду из чулана. Номак не был образованным и плохо связывал слова, но он был настоящим другом. С ним было хорошо и не хотелось уходить. Они держали друг-друга за руки и старались как можно дольше не расставаться. Злата принесла азбуку и начала учить его читать. Это было самое счастливое время, которое закончилось в одно хмурое и печальное утро.

– Ты пришла! – чуть слышно прошептал он, сидя на брусчатке в весовой, обняв коленки – я так звал тебя.

– Мы были в Варшаве восемь дней с папой. Он там лечил одного генерала, – испуганно ответила она. – Что с тобой, Номачек? Ты весь трясешься, а губы такие синие.

– Мне холодно, – он дрожал и кутался в рваный пиджачок.

– У тебя, наверное, температура! Пойдем ко мне домой. Мой папа тебя вылечит. Номак, ты очень плохо выглядишь. У тебя, наверное, инфекция. Может даже тиф!

– Нет. Я не заболел, – еле улыбнулся мальчик.

– Ты весь холодный, – Злата положила ладонь ему на лоб. – Но почему? Здесь же тепло.

– Нет. Сейчас очень холодно. Сейчас зима.

– Нет, нет, нет, нет! Сейчас лето. Ты бредишь! – она обняла его и прижала