Другой Лев – прятался в виртуальных Сетях. Пылкий безумец. Некто – без прошлого и настоящего, без имени и лица и оттого – абсолютно свободный.

Эти два Льва, два разных человека, существовали до поры до времени – не пересекаясь. До тех самых пор, пока однажды Наташа, с коротким вздохом, с чуть смущенной улыбкой, с ироничным сожалением в голосе, вдруг не заявила: «Ну что ж… наверное, пора. Помнишь, Левушка, один наш разговор?»

Она определенно намекала на свадьбу. На то, что они, собственно, собирались сделать этим летом. Лев сразу догадался, о чем пойдет речь.

«Стоп. Тихо-тихо… – быстро прервал он ее. – Не лети впереди паровоза. Я все помню, я все устрою сам. Чтобы красиво все было, понимаешь… Только подожди немного, ладно?» – Он многозначительно посмотрел в глаза Наташе.

Наташа чуть покраснела. Наверное, она подумала о том, что Лев в ближайшее время собирается сделать ей официальное предложение (пусть и не первое, но, так сказать – заключительное), и сделать его как-нибудь особо… красиво то есть. С рестораном, кольцом, цветами и прочими спецэффектами. Смутилась, судя по всему, она именно из-за того, что взяла на себя мужскую роль, поторопилась – и самой потом неловко стало. Во всяком случае, она мгновенно перевела разговор на другую тему, словно и не было ничего.

Лев же просто хотел ее прервать. Хотел взять тайм-аут и подумать.

Ведь именно в тот момент, когда Наташа заявила – пора, – столкнулись лоб в лоб два Льва. И надо было решать – какому из них дать право голоса. Либо остаться с Наташей и связать с этой девушкой свою судьбу, либо найти Рябиновую и не отпускать ее уже от себя. Невозможно морочить голову сразу двум девушкам, невозможно пилить собственную душу пополам.

И тут случилось вот что… Как в пословице – на ловца и зверь бежит.

Новый корпус электрозавода в провинции был уже построен, там монтировалось оборудование, и группу специалистов из Москвы, из головного предприятия то есть, направили в Электрозаводск. И Льва тоже как ведущего инженера соответственно.

К этой командировке он готовился давно и знал, что она непременно будет (недаром намекал еще раньше, в феврале, Рябиновой, на возможность встречи), но не ожидал, что все произойдет столь стремительно, сразу после разговора с Наташей.

Словом, вся его личная жизнь должна решиться именно во время этой командировки.

Вновь перед Львом всплыл вопрос, кто есть Рябиновая. Это горничная Вера или какая-то другая девушка? Может, стоит написать Рябиновой, открыть карты? Так и так, мол, прости… Скоро буду в ваших краях, и ты меня, возможно, знаешь. А если это не Вера? Как он тогда найдет свою Рябиновую? Где ее искать, вообще?

Но хорошо, если бы это была Вера, потому что именно ее Лев представлял все время, когда переписывался с Рябиновой.

Отправляясь в командировку в Электрозаводск, он волновался и сходил с ума, словно юноша. Интрига. Тайна. Она или не она?! Кто она? Смешно и глупо. Прекрасно и томительно. В тридцать шесть лет чувствовать себя молодым идиотом, ощущать этих бабочек в животе…

Наташе Лев перед поездкой туманно намекнул: «Киса, после моей командировки нам предстоит серьезный разговор». И вроде как и не солгал, но и определенного ничего не обещал.

…Середина мая. После «черемуховых холодов», в этом году выпавших на начало месяца, вдруг наступила почти летняя жара.

Лев сошел на перрон в Электрозаводске и поразился тому, насколько изменился город. Осенью он казался серым на фоне желто-оранжевой сентябрьской листвы, мрачным, немного зловещим (декорации для романа с мистическим сюжетом!); сейчас же, в голубовато-зеленой дымке, город выглядел маленьким и уютным.

Издалека виднелись башенки самого электрозавода, вернее, старого здания – какие-то маленькие, беззащитные, игрушечные словно. А почти всю перспективу перекрывал теперь новый корпус – огромный, мощный, с бежево‑салатовым ярким фасадом. Блеск стали и стекла. И с крупными, пронзительно-золотыми буквами на крыше – «Электрозавод».

Вот оно, начало перемен…

Да, Рябиновая выставляла в своем журнале фото обновившегося, весеннего города, об этих переменах Лев знал… Но он не представлял, насколько реальная картинка окажется ярче и сильнее по воздействию.

Вместе с другими коллегами (а всего их приехало в этом поезде человек двадцать только из Москвы) Льва разместили в гостинице «Турист». Он на ресепшен попросил себе именно двести десятый номер.

Сама гостиница, кажется, тоже не избежала перемен – свежевыкрашенный фасад, обновленные интерьеры…

В первый день увидеть горничную Веру не удалось, и во второй тоже, зато на третий получилось удачно – почти всю ночь, аж до утра, Лев провел на заводе, руководя установкой оборудования, и ему дали тайм-аут до обеда. То есть он мог дождаться появления десанта горничных в гостинице.

Спать Лев не собирался – так волновало его появление Веры. Хотя, с другой стороны, она могла не прийти. Например, не ее смена. Но можно ж было спросить у другой горничной – а где рыженькая такая девушка, которая в прошлом году здесь убиралась… Верой зовут?

И все же Лев уснул, прямо в одежде, сидя в кресле.

Очнулся, когда в соседнем номере загудел пылесос, в коридоре раздались женские голоса.

Мужчина вскочил, быстро умылся, недовольно потер ладонью подбородок, уже покрытый щетиной.

И в этот момент – стук, затем звонко клацнула дверь, ведущая в номер, шорох колесиков по паркету.

Лев вышел из ванной. Посреди комнаты стояла Вера, вполоборота ко Льву, именно она, та самая Вера, рыжеволосая горничная – пряди волос выбивались из-под косынки. С пылесосом в руках.

Сердце у Льва сжалось, ухнуло куда-то в желудок.

Вот он, момент истины.

– Доброе утро, – сказал Лев.

– Доброе, – обернувшись, ответила Вера. Вздрогнула едва заметно – кажется, она его вспомнила. В ореховых, рысьих глазах мелькнуло недовольство, тревога… Ну конечно, она его помнит как идиота, пристававшего к ней с глупыми разговорами. Она еще не знает, кто он. Или это не она беседовала с ним все эти девять месяцев под ником Рябиновая?!

– Опять я у вас в городе, Вера, – сказал Лев. – Давайте уж познакомимся. Меня зовут Лев. Можно меня называть еще Лео… Такой ник себе выбрал для общения в Интернете.

Пауза. Расширившиеся зрачки Веры, отчего ее глаза вдруг показались черными… Определенно, слово «Лео» произвело на нее ошеломляющее впечатление. Это она. Конечно, это она. Это она!

– А вы верно – Рябиновая?

Вера опять дернулась и теперь стояла, окончательно замерев, превратившись в соляную статую, и только ужас читался на ее лице.

– Хотя почему «вы»? Мы же на «ты», Рябиновая. Я приехал, как и обещал. Ты ведь просила, чтобы я приехал, не так ли?

Лев чуть прикрыл входную дверь, но не до конца, просто, чтобы из коридора нельзя было заглянуть в номер, но и Веру он не хотел пугать еще больше.