Новость о том, что самобеглая повозка исчезла из поместья, взволновала городничего. Это при том, что и граф и его приемный сын ведут себя как ни в чем не бывало, значит, они куда-то спрятали эту необычную машину, которая играла бы большую роль в качестве доказательства в плане полковника Маркелова по возвращении со всеми почестями в столицу.

Он начал впадать в отчаянье и опять все чаще прикладываться к заветному штофу, когда однажды секретарь доложил, что прибыл горный инженер Стеблов и просится на прием, чтоб выразить свое почтение господину городничему. Махнув рукой, полковник Маркелов принял подобающий вид, уселся в высокое и удобное кресло за письменным столом, заваленным служебными бумагами, когда в комнату вошел молодой человек лет тридцати. То, что гость никакой не инженер, городничий понял сразу — уж слишком выделялась военная выправка, да и взгляд тоже был далек от обычного почтения, которое старались выказать всякие просители.

«Вот оно», — возликовал городничий. Но теперь ему нужно проявить все свои качества, которые, как он считал, остались недооцененными Отечеством.

Маркелов откинулся на спинку кресла, окинул гостя пронзительным взглядом и спокойно и выдержанно проговорил:

— Я рад, что мое письмо дошло до адресата.

Гость кивнул головой, как бы показывая, что все понял, и ответил:

— Вы были слишком убедительными, да и не только вы.

«Значит, все-таки кто-то кроме меня успел сообщить в столицу, интересно, кто, ну ладно, потом выясню».

— Ну что ж, значит, меня мой нюх не подвел, и я сумел угодить его превосходительству.

— Это будет оценено.

— Как мне вас величать?

— Как и все, инженер Стеблов.

«Ну ничего, сейчас и я тебя проверю».

— Господин инженер, не соблаговолите представить доказательства ваших полномочий, сами понимаете, вопрос очень серьезный.

— Что ж, вы в своем праве…

Гость усмехнулся и достал из-за пазухи конверт с большой сургучной печатью. Быстро перечитав содержимое письма, городничий с трудом подавил радостный вздох, что не укрылось от «инженера».

После этого гость спокойно стал рассматривать обстановку, не проявляя никакого желания продолжать разговор, что сильно задело Маркелова, которому пришлось проявлять инициативу.

— Может, отобедаете с дороги?

Человек, выдающий себя за инженера, как бы нехотя согласился, но выразив это в весьма учтивой форме, давая понять полковнику, что отныне он тут главный.

— Не откажусь, заодно просветите меня относительно вашего феномена.

После непродолжительного обеда гость начал задавать вопросы, на которые у городничего давно были подготовлены емкие и весьма информативные ответы.

— На что похожа самобеглая повозка и что меня в ней привлекло? Хм. Скажите, какое вы видите отличие между крестьянской телегой и паровозом на железной дороге?

К удовольствию городничего, вопрос поставил в тупик его самодовольного гостя. Поэтому он продолжил:

— Паровоз намного совершеннее и технически просто изумителен для непосвященного человека. Так вот для меня, человека, который чуть-чуть разбирается в современном развитии техники, я могу ответственно сказать, что эта самобеглая повозка так отличается от паровоза, как наш современный паровоз отличается от самой простой телеги. Тут и движитель, работающий совершенно по-другому, и уж точно не использует силу пара, тут и самоподъемные стекла и чистейшая необычная музыка, и множество других мелочей, которые заставляют поверить в чудеса. Это не просто повозка, это техническое произведение искусства, достойное нашего императора. Так вот, для этого человека машина является чем-то совсем обычным, как для нас лошадь. А он точно не инженер и не изобретатель. Он солдат, и причем непростой. Слышали бы вы, милостивый государь, как он рассуждал о проблеме кавказских горцев, тактике борьбы с ними…

И городничий постарался максимально полно передать свой разговор с Александром Осташевым, видя, как заинтересовался его надменный гость. Он, как легендарная Шахерезада, затягивал посланца грозного генерала Дубельта своим рассказом, выкладывая все новые и новые подробности.

После полутора часов такого разговора гость утратил свою надменность и превратился в того, кем он был на самом деле — ищейкой, идущей по следу. Теперь он сам стал задавать вопросы, пытаясь более точно прояснить для себя ситуацию.

— Он русский?

— Несомненно. Хотя говорит как-то вычурно, часто проскакивают слова явно английского происхождения.

— Вы сказали, что он потерял жену и жестоко отомстил. Вы сами в это верите?

— Несомненно. Когда граф Осташев повторил это в его присутствии, он немного поморщился и так зыркнул на графа, как будто тот задел нечто очень личное. Это точно была не игра.

— Хм. Очень интересно. Вы говорили, что он офицер, в чем это проявлялось?

— Слова разведка, рекогносцировка, обходной маневр, переправа, фланговый огонь для него само собой разумеющиеся, как будто он их часто произносит. Да и выправка, и привычка командовать, все это мне, ветерану, видно сразу, — не смог не похвалить себя городничий.

— Что ж, если судить по вашему рассказу, то нарушение субординации, которое вы себе позволили, обратившись через головы ваших начальников непосредственно к его сиятельству, оправданно и совершенно своевременно. Мы тоже не сидели без дела и тоже проверяли, но вы сумели максимально полно представить обстоятельства появления этого странного гостя генерала Осташева. От себя могу сказать, что буду ходатайствовать перед его сиятельством о вашем награждении за внимательность и верность долгу.

— Я верный сын Отечества.

— Да. Теперь осталось выяснить, что же все-таки нужно этому гостю, который появился буквально из ниоткуда. Достоверно известно, что границу он не пересекал, и такая самобеглая повозка обычным путем в империю не могла бы быть доставлена, не попав в наше поле зрения.

— Я тоже так подумал, поэтому и решился на столь неординарный шаг. Но от себя могу добавить, что генерал граф Осташев честный человек, не запятнавший свою честь предательством и сговором с противником, но то, как он просил за этого человека, говорит о серьезности ситуации. Уж поверьте, я знаю генерала давно, и он очень редко просит, очень редко.

— Я тоже так думаю. Поэтому и решился лично рассмотреть ситуацию на месте.

Он задумался. Потом принял решение.

— Господин полковник, все, что я сейчас расскажу, является государственной тайной, и любое разглашение будет строго караться…

«Вот оно!» — возликовал в душе городничий.

— Я к вашим услугам и готов служить Отечеству.

«Инженер» немного поморщился от высокопарных слов, но продолжил:

— Недавно в Туле и в некоторых других городах были убиты несколько оружейных мастеров. Со стороны все вроде как случайно — кому грабители ночью ткнули нож в брюхо, кому в драке пробили голову. Но более тщательное расследование показало, что тут есть связь: все они имели отношение к поискам новых образцов оружия. В соседнем уезде уже несколько месяцев действует банда грабителей. Они не брезгуют и смертоубийствами на заказ: и достоверно известно, что это их рук дело. Двоих исполнителей мы нашли, но вот главарь пока ускользает, и только он знает, кто заплатил за смерти русских оружейников. Поэтому когда до нас дошло письмо о необычном госте генерала графа Осташева, меня прислали провести дознание. Тем более его управляющий несколько дней назад появился в Туле и уж очень интересовался мастерами по металлам, оружию, артиллерии.