Ващук понимает, что лежит на полу, в нос бьет запах пыли, поднятой с пола, из открытого люка слышны крики и команды. Силуэт приближается, в его руке блестит серебристая поверхность огромного револьвера.

– Почему без бронежилета? – спрашивает силуэт, и в этот момент свет падает на его лицо.

Оно вымазано темными маскировочными полосами. Темными, багровыми… Кровь! Полосы нанесены кровью!

– Подонок!

Ващук не слышит собственного слова, так как палец его раз за разом нажимает на спуск. Огненные вспышки режут глаза, грохот разрывает перепонки, но Ващук знает, что попадает, так как после каждого выстрела силуэт дергается и отступает назад в темноту. Последний выстрел – и он падает, растворяется в ней.

Потом тишина, жгучая боль в левом плече и темный чердак, вертящийся в глазах.

– Всё чисто! Он готов! Целая обойма – и без промаха!

– А что с сержантом?

– Всё о`кей! До свадьбы заживет!.. Напарник, кажется, тоже… Пуля прошла навылет. Нужно осторожно снести их вниз… Осторожней!

…Оказавшись наверху, Ващук, первым делом, обернулся, вскинув пистолет. Сквозь мушку прицела он увидел темный силуэт…

– А я вас жду!

Палец его уже надавил на спуск, и через мгновенье должен был прозвучать выстрел, но лейтенант как-то сумел сообразить, что силуэт слишком высок для обычного человека… Высок?!

Ващук опустил оружие, поднявшийся вслед за ним Фокин сделал то же самое.

Табурет лежал перевернутым под человеком, висящем на веревке, прикрепленной к поперечной балке. Человек слабо раскачивался, веревка тихо поскрипывала, и именно этот звук услышал Ващук из-за спины.

Включив фонарик, Фокин приблизился к повесившемуся и осветил его лицо.

– Отец Никитий… Сделал это совсем недавно… За пару минут до того, как мы вошли…

Ващук наклонился и поднял с пола немного помятый лист бумаги, и в этот момент снизу раздался голос эксперта:

– Лейтенант, отпечатки с ножа и отпечатки с письменного стола здесь идентичны.

– Поднимитесь сюда! – сказал Ващук рассматривая лист.

Помят он был потому, что руки, бравшего его до этого, дрожали. Писавший слишком сильно давил на карандаш и дважды ломал стержень. Буквы прыгали и лезли одна на другую или не соединялись вообще.

Ващук трижды перечитал несколько строк, оставленные ушедшим из жизни священником:

«Я боюсь!!!

Боюсь самого себя и боюсь Господа нашего! Он приказал мне сделать это, и я сделал, а потом прозрел… Теперь я не верю ни ему, ни себе, никому. Я не могу так жить!

Дьявол сошел на землю и омрачил мой рассудок!

Я убил от имени Господа!

Что будет с вами?

Отец Никитий.

Убийца!!!»

Выскочив на дорогу, мопеды резко остановились, при этом их занесло, и задние колеса оставили на асфальте темные следы. Добавляя газ на холостом ходу, чтобы двигатель ревел, разрывая тишину натужным рокотом, Кочерга восседал в седле своего стального коня и осматривался вокруг. Направо дорога шла к холму, где стоял дом этого хромого, и где сейчас жил Ковалев; налево она вела к Лисьему озеру, где вряд ли можно найти нужного им сейчас красавчика. Но Кочерга всё-таки оглянулся. И увидел что-то красное, мелькнувшее вдалеке. Это что-то скрылось за деревьями и показалось вновь.

Ярко-красный «вольво» Андрея Ковалева, направляющийся по дороге в сторону Лисьего озера, – что еще может быть лучше?

Издав боевой клич, оба парня рванули с места, оставив позади облачко дыма.

Они мчались по дороге, захваченные радостным ощущением погони, преследования и скорой расправы.

– Эй, поехали через холм! – проорал Болт, чтобы перекричать рокот двигателей.

Они свернули на узкую тропинку, круто поднимающуюся по склону холма. Кроме того, что она была крутой и узкой, ее еще пересекало множество корней, делая опасной даже для пешехода, не говоря уже о мотоциклисте.

Но Кочерга и Болт ринулись вверх по ней без какого-либо намека на страх. Раньше, чтобы погонять кровь, они много раз взбирались по ней на колесах. Теперь же у них была цель: приятная и к тому же высокооплачиваемая. Кривая усмешка не сходила с лица Кочерги, ее не могло смыть даже напряжение, которого требовал подъем.

Они перевалили через вершину и, лавируя между деревьями, начали спуск.

– Послушай, Андрей, если честно, я не представляю, что мы будем делать на Лисьем озере, – сказала Ольга, когда они выехали из городка.

– Я тоже, – улыбнувшись, честно ответил тот. – Побродим, посмотрим, послушаем, – вдруг что-нибудь обнаружим.

Дорога бежала вдоль основания высокого холма, склоны которого были покрыты зеленым ковром растительности. Она оббегала его, словно ручей, встретивший на своем пути камень.

Андрей следил за дорогой, одновременно любуясь зелеными волнами деревьев, подступающих к самому ее полотну, и наслаждаясь обществом Ольги. Та сидела совсем рядом и, казалось, от нее шли какие-то особые волны, которые Андрей ловил всеми фибрами души.

Дорога делала плавный поворот.

Они появились внезапно. Два мопеда, выскочившие откуда-то со склона холма, прямо из пышной зелени, словно какие-то гномы, скрывающие своё присутствие до последнего момента.

Злые гномы… Андрей сразу узнал эти кожаные куртки и порванные на коленях джинсы.

Ольга вскрикнула.

Один из мопедов чуть не врезался в капот машины. Андрей на миг подумал, что уже не избежать столкновения, что сейчас от удара мопед перевернется, погребет под собой владельца и протащит его по асфальту. А скорость то 60 км/ч!

Но хозяин мопеда сумел заложить крутой вираж, заднее колесо проскочило в каких-то сантиметрах от бампера.

Чтобы избежать столкновения, Андрей инстинктивно крутанул руль влево. Проскочив встречную полосу, машина выскочила на гравиевую дорожку безопасности, по стеклу зашелестела листва, ствол какого-то близкого к дороге дерева промелькнул в метре от борта автомобиля. Андрей сбавил скорость и вернулся на дорогу. В зеркале заднего вида он увидел тучи пыли, поднятой с гравия колесами.

Ближайший мопед резко сбавил скорость и оказался в метре от правого колеса «вольво». Откуда из-под седла его хозяин извлек короткий металлический прут.

– Черт! – вырвалось у Андрея, и он надавил на тормоза.

Машина замерла на месте.

Дальний мопед тоже мгновенно остановился, встав поперек дороги. Ближний круто развернулся и встал позади машины.

– Вот придурки! – без злобы проговорил Андрей. – Я же могу спокойно оторваться от них! Только жаль машину, наверняка помнут.