«Это мой звездный час!» ― подумала она

Вета взяла на себя инициативу, как часто это делала, смело шагнув вперед на танцпол. Она на мгновение сделала паузу, небрежно откинула свои не очень длинные волосы и посмотрела прямо на Александра Михайловича. Затем приняла позу и стала ждать начала музыки. Увидев одобрительный кивок Анжелики, она вошла в образ. На ней были надеты крошечные черные шорты, футболка, разорванная на левом плече, и гетры, доходившие почти до колен. Она была босиком.

Ей понадобилась доля секунды, чтобы прочувствовать незнакомую музыку в своем теле. Она медленно вошла в танец. Ее сердце пульсировало, и адреналин струился по венам с головокружительной скоростью. Она свободно дала ему выход в бешеной страсти своей пластики. Это было похоже на взрыв.

Репетиционный зал исчез. Все, что она чувствовала ― это изящество собственного поджарого тела и звуки музыки, управляющие ее мышцами вместо разума. Каждое движение было отражением эмоций, но это были не ее эмоции. Это были эмоции музыки. Вета как профессиональная актриса демонстрировала шоу, которое не выдавало ни тени ощущения того, что она на самом деле чувствовала внутри. Никто бы не догадался, что ее трясло от волнения вперемежку с радостью и восторгом.

У нее определенно был талант. Она взмокла от усердия, в стремлении качественно передать эмоции, от жара, исходящего из ее тела, приковав к себе взгляды парализованных от удивления и восхищения зрителей.

Она красивая. Я наблюдаю за ней. Гибкое изящное тело этой молодой девушки открывает перед ней перспективы абсолютно новой неизвестной жизни. Она очень старается. Она понимает, что сейчас ее жизнь изменится. Я не могу оторвать глаз от ее напряженных, рельефных, как у породистого скакуна, мышц. Меня завораживает ее пластика и страсть в глазах.

С момента, как Вета начала свой танец, Александр Михайлович был загипнотизирован. Его глаза пристально и профессионально следили за ней, ни разу не моргнув, не упустив ни единого движения. Это заметили все. Обыкновенная женская зависть была в глазах всех участниц, кроме Томы и, конечно, Анжелики Алексеевны. Та была преисполнена гордости за свою ученицу.

― Конечно, он выберет тебя, ― прошептала одна из девушек с нескрываемой злостью, когда они смотрели, как танцуют другие.

– Он продолжает смотреть только на тебя, ― зависть в ее голосе звучала горькой нотой.

– Он просто смотрит на нас всех, ― скромно ответила Вета.

Когда Александру Михайловичу пришло время выбирать, все девочки избегали смотреть на нее. Воздух застыл от напряжения. Все знали, что он выберет Вету. Ее всегда выбирали в лидирующие роли, и к тому моменту они уже привыкли к этому, хотя все равно это саднило болезненной занозой в их сердцах. Вета сидела на стуле, вытянувшись вперед, положив локти на колени и глядя вниз.

Все были напряжены, ожидая, что скажет Александр Михайлович. Вете пришлось смотреть в пол, потому что она знала, что в ее глазах сияет искорка триумфа. «Наконец-то!» Она давно научилась от Лизы искусству прятать свои чувства.

Ей нужна была короткая секунда, чтобы изменить это ликующее выражение лица. Сама Вета никогда не завидовала ни одной девушке, у нее не было такой потребности. Она считала, что это очень глупо и никогда не понимала, как люди, а иногда даже лучшие подруги могут испытывать зависть друг к другу. Разве человек не может признать свои собственные таланты и перестать хотеть быть похожим на других? Вета не знала, что такое зависть.

В том возрасте Вета была очень наивна. Она еще не знала, что мужчины всегда будут хотеть ее, а женщины будут ревновать и завидовать. Вета никогда впоследствии не была приглашена ни на одну свадьбу. Красота ― это действительно и благословение, и проклятие.

«Девочки, девочки, спасибо вам большое за то, что нашли время для просмотра. Как я уже говорил, я ищу что-то очень конкретное, особенное. Вы все великолепны, но мне требуется только одна, ― говорил Александр Михайлович, пока девушки слушали его с открытыми ртами, все еще питая надежду. ― Я занимаюсь этим делом более тридцати лет и вижу талант издалека». Он посмотрел на девушек, как будто ему действительно пришлось выбирать.

Я смотрю со стороны на кульминацию этого момента. Радость, напряжение, ожидание. Все девушки смотрят друг на друга, затем на Вету, которая неподвижно пялится в пол. Все натянуто улыбаются и хлопают ресницами в последней попытке произвести впечатление на этого незнакомого, но такого важного Александра Михайловича.

«Я бы хотел, чтобы ты присоединилась к моей труппе», ― наконец сказал он Вете. Медленно прошла одна секунда.

Коллективный вздох пронесся среди девушек: «Ну конечно!» И тогда Вета подняла глаза. Она выглядела удивленной, но смиренной. Что может сделать секунда…

– Спасибо, ― сказала она.

– Если ты желаешь присоединиться к моей труппе, тебе придется поступить на мой факультет, ― сказал Александр Михайлович. ― Я возглавляю там отделение современной хореографии.

В это мгновение ее будущее было предопределено. В жизни есть много так называемых переломных моментов, перекрестков, когда одно решение меняет ход всей вашей жизни. Но вы никак не можете знать, как этот выбор изменит жизнь, пока не пройдут годы. Мы называем это судьбой или роком, не думая, что это было решением, которое мы приняли в один конкретный момент времени на том конкретном перекрестке жизни.

Вета верила в удачу, и вот сейчас она смотрела ей в лицо. Это было что-то сияющее, знаменательное, огромное и неоспоримое. Александр Михайлович вошел в ее жизнь в тот день, и наконец все, казалось, обрело смысл. Теперь она знала, что делать дальше. Ее школьные оценки больше не имели значения; она больше не боялась неудачи и не беспокоилась о будущем. Она только что выиграла в лотерею.

«Ты действительно думаешь, что это то, чем ты хочешь заниматься в своей жизни? Ты уже познала вкус славы, вы знаменитости, вы все талантливы… Может быть, ты выберешь какую-нибудь посерьезней профессию?» ― сказал ей отец в ту ночь. Он сильно за нее переживал.

Вета была непреклонна.

Отец же всегда был готов поддержать дочку. «Ты моя принцесса, и скоро станешь королевой сцены. Если ты правда веришь в то, что это твое ― действуй, доченька!» ― тепло воскликнул он с воодушевлением и волнением.

Итак, согласно указаниям Александра Михайловича, Вета сдала необходимые экзамены и была принята на факультет современной хореографии Университета Культуры города Минска в сентябре 1997 года, когда ей только исполнилось 17 лет.

Много раз мать запрещала Лизе мечтать – то нельзя, это не сможешь, туда не суйся, не высовывайся, так не принято, думай о других, потому что так надо, делай, как тебе сказал учитель – никогда даже на секунду не задумавшись о последствиях и разочарованиях юной девушки.