Джулия ответила серьезно и бесхитростно:

– Потому что Лоис тебе нравится. Она была очень дорога тебе.

Энтони покачал головой:

– Дорогая, это не так.

Она неожиданно вспыхнула.

– Ты был влюблен в нее!

– Это совсем другое, мое дитя.

У Джулии радостно екнуло сердце: Энтони говорил то, во что ей больше всего на свете хотелось верить. Екнуло и упало снова. А что еще он мог сказать? Не скажет ведь он ей или кому бы то ни было, что до сих пор влюблен в жену двоюродного брата. Она уныло проговорила:

– Завтра мне нужно вернуться туда, и там будет сущий ад. Новая прислуга Лоис явится только через две недели, поэтому нам придется держаться там до тех пор. Элли и Минни работают, поэтому не могут уехать. Да и деваться им некуда. Минни, рада сказать, не пойдет к этой отвратительной старухе мисс Грей, Элли пока что не смогла найти комнату – Ронни отправляют в Брайтон, а там полно приезжих. Мне придется быть рядом, пока они там. Только надеюсь, что обойдется без финальной ссоры с Лоис.

Энтони издал сухой смешок.

– Уверена в себе?

Джулия резко заговорила:

– Я не должна ссориться с ней из-за Элли. И постоянно твержу это себе. Знаешь, Энтони, я не даю волю ненависти к ней, но могу дать.

– Дорогая, ты превосходно притворяешься.

Джулия посмотрела на него – глаза ее были мрачными, свет из них исчез, а брови сошлись в прямую черную линию.

– Я много думала об этом. Ненавидеть можно по-разному. Думаю, ненавидеть умом нормально. Умом ненавидишь не людей – ненавидишь отвратительные поступки, которые, наверно, всем ненавистны. Это нормально, но когда начинаешь ненавидеть сердцем, это опасно, это выводит тебя из душевного равновесия, и ненависть затмевает твой разум. Ты не знаешь, куда она тебя заведет, что вынудит сделать. Я всеми силами стараюсь ненавидеть только поступки Лоис, но иногда мне становится страшно.

Энтони встал. Слова Джулии сильно его затонули, но он не хотел этого показывать. Поднес ей с полдюжины книг и, когда она взяла их, положил руки ей на плечи и слегка встряхнул ее.

– Ты глупое дитя, но намерения у тебя добрые. Следуй им! Элли не будет пользы, если ты подольешь масла в огонь.

Джулия засмеялась, давая выход радости, которую всегда испытывала, когда он ее касался. Между ними не только шел разговор, но и, казалось, проходил сильный ток. Джулия искренне сказала:

– Я не хочу ссоры.

Энтони поехал в Леттер-Энд на другой день. Нехотя – интуиция восставала против этой поездки, но он поехал. Не по просьбе Джулии. Ему было трудно отказать ей, но он отказал. И надеялся упорствовать в своем отказе, однако в тот же вечер ему позвонил Джимми. Сказать «нет» Джулии было возможно, хотя и трудно. Сказать то же самое Джимми во время трехминутного телефонного разговора оказалось никак нельзя.

– У меня есть очень важная причина желать твоего приезда. Собственно, я хочу поговорить с тобой о девочках. Им потребуются какие-то деньги. Старая Элиза Рейвен оставила мне кое-что – ты знаешь, что я ездил улаживать ее дела. Так вот, я хочу передать эти деньги девочкам. Подумал, что, может, ты будешь их попечителем. А потом Минни – не скрою, я очень из-за нее расстраиваюсь. Мне нужно поговорить с тобой.

Говорить все время «нет» невозможно. Впоследствии Энтони задавался вопросом, изменилось бы что-нибудь, если бы он не приехал. Могло измениться очень многое, могло не измениться ничего. То, что зависело от злого умысла, возможно, было уже подготовлено. То, что зависело от случайности, могло случиться так, как случилось. Или, возможно, ничего случайного не было, и тогда трагедия оказалась бы гораздо тяжелее. Как повлияло на произошедшее его присутствие в Леттер-Энде, он так и не сумел решить. Несомненным было только, что, узнай он о предстоящем, то даже в последнюю минуту, даже в деревне Рейл, развернул бы машину и вернулся в город.

Энтони взял с собой Джулию. Что до ее настроения, то барометр поднялся, небо разъяснилось, светило солнце. То, что это был не по сезону дождливый сентябрьский день, не имело значения. Джулия возила свою погоду с собой, и когда рядом находился Энтони, пасмурных дней не случалось. Пусть бы бушевала буря, пусть бы произошло одно-два землетрясения, вспыхнул пожар – все равно бы потоками лился солнечный свет, красовались бы очаровательные радуги. В тот день ей было совершенно не важно, что идет дождь, что в сельской местности их взгляд упирается в мокрые живые изгороди и белые завесы тумана. Все равно можно было говорить. И Джулия говорила:

– А Лоис все-таки досталось по кумполу.

– Дорогая – что за выражение!

Она засмеялась:

– Знаю, знаю! Но иногда нужно давать себе волю. Иначе становишься зажатой и церемонной. Вот пишу я, соблюдая все правила.

– Dulce est desipere in loco![8] Ладно, от кого досталось Лоис по кумполу?

– От Джимми. Он встретился со старым Ходсоном на тропинке, и Ходсон отчитал его, как следует: «Такого не случилось бы во времена вашего отца, тем более деда – выгнать из дома бедного человека, чтобы пустить туда чужаков!» И все в таком духе. Джимми только стоял, разинув рот. А когда произнес: «Но я думал, вы хотели уехать к снохе», Ходсон ответил: «А кто сказал вам такую грязную ложь, мистер Джимми?»

Энтони присвистнул:

– И что последовало? Кстати, как ты все это узнала?

– Я была там. И не помню, когда так радовалась. Джимми сообщил Ходсону, что произошло недоразумение, что он может жить в этом коттедже, сколько хочет. Потом отправился домой и вышел из себя. Я ушла, но перед этим слышала, как он сказал Лоис, что она должна оставить управление усадьбой ему. Надеюсь, этот урок пойдет ей на пользу.

– Добрая надежда не принесет вреда, – сухо заметил Энтони. – Когда все это произошло?

– Перед моим отъездом оттуда. Энтони, я очень расстраиваюсь из-за Минни. Думаю, у Элли все будет хорошо, если мы поможем ей продержаться еще полгода. Джимми хочет оказать ей денежную помощь, и если она снимет комнату в Брайтоне, то сможет каждый день видеться с Ронни, и ей не придется заниматься изматывающей работой по дому. Думаю, у нее все будет в порядке – мне нужно так думать, иначе просто взорвусь. Но Минни – знаешь, она гордая при всей своей мягкости. Денег у Джимми не возьмет ни в коем случае. Вот что меня пугает – ей не на что будет жить. И вид у нее ужасный – Джимми очень расстраивается из-за этого. Сделать что-то может только Лоис. Мог бы ты поговорить с ней?

Энтони хмуро смотрел на длинную мокрую дорогу, убегавшую в туман.