звучала так по-дурацки, тем более, что оба, побывав в столовой час назад, ушли не солоно хлебавши из-за рассуждений о ходе расследования.

— Хочу, но никак не успеваю, — ответил Петрович.

— Ну так, пойдемте же скорее, а то всё вкусное съедят, — Наумочкин снова некстати улыбнулся.

Петрович шагнул было по направлению к двери, как неожиданно что-то вспомнил:

— Так ведь, столовка была закрыта, когда я проходил мимо нее.

Наумочкин усмехнулся:

— Уже все открыли — специально для нас.

Его шутка не вызвала ответной реакции Петровича, но он решил не подавать вида.

Когда они вышли в коридор, Королев, вспомнил об утреннем «душе», и спросил:

— Вы не видели странных людей в защитных костюмах?

— С распрыскивателями? Как же, конечно, видел. Можно сказать, сегодня солнечный день в наших серых трудовых буднях.

— Не понял, как это? — удивился Королев.

— Очень просто, — с улыбкой ответил Наумочкин. — Эта процедура приносит всем пользу, о чем вы скоро догадаетесь. Не буду ничего рассказывать — пусть для вас будет сюрпризом то новое знание, которое скоро откроется.

Королеву совсем не понравился такой разговор, особенно по поводу «знаний». «Точно, секта», — со злостью подумал он и, не говоря ни слова, ускорил шаг.

— Подождите, Григорий Петрович! — крикнул ему вслед Наумочкин.

Догнав Королева, он сказал, что Штукк благополучно разрешил его дело: на записи с видеокамер действительно был второй человек, только он частично невидим, как и предполагал Наумочкин. И что это был именно Кульков, загадочно пропавший где-то на нижних уровнях, но не покинувший предприятия, так же подтверждается некоторыми данными.

— А почему вы думаете, что он всё еще здесь? — жестко спросил Королев, который продолжал не доверять Наумочкину.

Тот закивал и сказал, что точно знает о присутствии Кулькова на объекте, потому что его пропуск сработал несколько раз именно на глубине семи километров под уровнем моря.

— А если тот пропуск заблокировать, чтобы Кульков не шастал туда-сюда? И вообще, почему ему везде есть допуск? — справедливо возмутился Петрович.

— Давайте по порядку. Мы его не блокируем, потому что не хотим потерять. Например, я знаю, что сейчас он где-то в районе лифтов: ну и пусть себе гуляет — нам же спокойнее. И потом, почему вы решили, что у него есть допуск во все кабинеты? Это совсем не так — его передвижения всё равно ограничены, так что, беспокоиться не о чем.

Тут Наумочкин нахмурился:

— Вот, только увидеть его никак не могут — украденный им костюм, по-прежнему, находится в активном состоянии. Однако, и здесь нам бояться нечего: рано или поздно, слабые дозы радиации убьют его, ведь этот костюм работает не на простых батарейках, — тут он злорадно улыбнулся, и Королева передернуло так, будто его шибануло током.

— Спокойно, Григорий Петрович, врагов жалеть не надо: он на то и враг, чтоб его ненавидеть, а не прощать — это мое личное мнение.

Помолчав мгновение, Наумочкин снова заговорил:

— Уверяю вас — мы хорошие ребята, — при этих словах он как-то грустно улыбнулся, но тут же, сделав серьезное лицо, добавил, — однако и хорошим ребятам иногда мешают плохие парни. Вы, ведь, в курсе, что на нашу базу постоянно охотятся террористы всех мастей, спонсируемые заинтересованными частными лицами?

— Нет, я ничего об этом не слышал, — отозвался Королев.

— Ну и правильно, — сказал Наумочкин задумчиво. — Значит, всё правильно. Знаете, большинство государств, заинтересованных в мирной политике, ни за что к нам не полезут. Наоборот, они нам оказывают всяческую помощь. А те, кто нам мешает, будут убраны с дороги, выполоты, как сорняки. И вы, дорогой Григорий Петрович, сами того не замечая, уже вносите в это дело свой неоценимый вклад. Но, повторюсь, всё находится в рамках глубочайшей секретности.

Королев решил, что теперь можно спросить о том, что мучило его всё время, пока он находился на объекте.

— Ответьте откровенно, в чем заключается наша деятельность?

— А в чем, собственно, дело? Что за обостренное чувство недоверия к нашей работе? — шутливым тоном спросил Наумочкин.

Королев продолжал упрямо смотрел в его глаза, ожидая ответа. Наумочкин молчал, будто проверяя, насколько Королеву хватит терпения.

— Мне не нравятся секреты, — процедил сквозь зубы Королев, — я их с детства ненавижу. Они всегда вызывали у меня подозрения, пусть даже и были самыми невинными. Я всегда знал, что всякий секрет таит в себе гадость, способную навредить человеку.

— Что вы имеете в виду? — устало спросил Наумочкин.

Королев открыл, было, рот для дальнейших объяснений, но тут Наумочкин, видимо что-то для себя поняв, улыбнулся, и похлопал Петровича по плечу.

— Не о чем беспокоиться, друг мой. Вы, вероятно, слышали, что бывали в нашей истории случаи полного выздоровления?

Королев пожал плечами:

— Да так, краем уха. По-моему, что-то в фантастических романах проскальзывало, или в житиях святых, если я ничего не путаю, — ответил он.

Наумочкин понимающе улыбнулся.

— Ценю вашу иронию, но, дело в том, что на нашей базе есть суперсовременная лаборатория, где разрабатывается универсальная вакцина, способная бороться со всеми болезнями сразу. Пока еще не все задачи решены в этой области, но мы — оптимисты. Полгода назад, например, вакцина действовала всего лишь в течение тридцати пяти дней, а потом ее свойства сходили на нет, и болезни возвращались. Задача наших лабораторий — добиться устойчивого результата. И вот, на днях, мы решили эту проблему — испытания новой вакцины прошли успешно, — тут Наумочкин снова улыбнулся, — поэтому у нас и отобрали столовую: теперь там будет фармацевтический отдел.

— Да, я уже об этом слышал, — сказал Королев, — ребята даже прозвали столовку «аптекой».

— Ну, вот видите — вы даже больше моего знаете в этой области. Осталась еще одна задача — изготовление большой партии новой вакцины и отправка ее на все материки.

Королев удивленно посмотрел на Наумочкина:

— Но вы же говорили, что система отправления грузов давно налажена…

— Всё так, уважаемый Григорий Петрович, но последние события с Кульковым могут надолго задержать отправку: мы опасаемся, что он, всё же, способен проникнуть на какое-нибудь судно и устроить диверсию.

— Вы же мне сказали, что он у вас под контролем.

— Да, это так. Но появилось одно «окошко», через которое он может легко проскочить и попасть в подводный порт.

— Что за окошко?

— Понятия не имею — это головная боль службы безопасности. В конце концов, всё решаемо, и, как я уже говорил, у нас необычный объект.

Наумочкин замолчал, уставившись в пол.

— Я тоже надеюсь, что его скоро поймают, — сказал Королев.

— Да, мы полагали, что это будет проделано в кратчайшие сроки, но, как говорится, человек предполагает… Так вот, мы прервались. Что я еще