– Хочу сказать что-то важное для меня, папа.

Он медленно опустил свою газету и спросил:

– О чём речь?

– Папа! Я люблю тебя и просто хотел, чтобы ты об этом знал.

Том улыбнулся и с удовольствием, как будто скрытая радость пребывала в нём, продолжил:

– Газета упала на пол. Тогда мой отец сделал две вещи, которых никогда не делал раньше: заплакал и обнял меня. Мы проговорили всю ночь, несмотря на то, что ему нужно было утром идти на работу. Намного легче было с мамой и младшим братом. Они тоже плакали, обнимались со мной и делились вещами, которые были секретами много лет. Я только пожалел, что упустил так много времени, чтобы сказать им об этом. Я находился в тени смерти, а только начал быть искренним с людьми, с которыми вместе жил и которых любил.

Вскоре после того Бог уже был там. Он не пришёл, когда я Его об этом умолял. Но обычно Бог делает всё по Своему усмотрению и в своё время. Самое главное, что вы были правы. Он нашёл меня, хотя я перестал искать Его.

– Том, – сказал я, – думаю, что ты говоришь нечто очень глубокое. Ты говоришь, что самый верный способ найти Бога – это не стараться превратить его в свою личную собственность, а открываться любви. Том, ты можешь сделать мне одолжение? Ты можешь прийти ко мне на лекцию о теологии веры и рассказать всё, о чём ты мне только что сказал, моим студентам?

Мы назначили дату, но он не смог прийти. Конечно, его жизнь не закончилась с его смертью, а только изменилась, ведь смерть – не наказание, а вызов в другую жизнь. Перед его смертью мы говорили в последний раз.

– Я не смогу прийти на лекцию, – сказал он.

– Я знаю, Том.

– Вы всё скажете им за меня? Скажете всё вместо меня? – беспокоился за ребят он.

– Я сделаю это Том. Я скажу им.

Один известный художник написал своё очередное полотно. В день презентации его публике собрались много журналистов, фотографов, известных людей. Когда подошло время, художник сбросил с картины закрывавшую её ткань. Последовал взрыв аплодисментов.

На картине была изображена фигура Иисуса, легонько стучавшего в дверь дома. Иисус казался живым. Прислонив ухо к двери, он будто хотел услышать, отвечает ли ему кто-то внутри дома.

Все любовались прекрасным произведением искусства. Один же любопытный посетитель нашёл в картине ошибку. Дверь не имела ни замка, ни ручки. Он обратился к художнику:

– Но эта дверь, похоже, закрыта изнутри, она без ручки, как же в неё войти?

– Так и есть, – ответил автор полотна. – Это дверь сердца человека. Она может открыться только изнутри.

Давайте учиться открывать эту дверь Любви, Радости, Сочувствию, Счастью, Успеху. Только так мы можем получить всё это. А что ещё приятнее – передать.

Это было в Центральной Африке, когда в составе миссии я помогала местным жителям. Всю ночь пришлось усердно трудиться, чтобы помочь разродиться одной матери, но, несмотря на все старания, она умерла, оставив новорождённого ребёнка и маленькую двухлетнюю дочку, которая безудержно плакала. Мы знали, что тяжело будет поддерживать жизнь ребёнка в таких условиях, у нас не было инкубатора, да и электричества, чтобы его подключить, тоже не было. Также отсутствовала возможность кормить младенца специальным питанием. Несмотря на то что географически мы находились на экваторе, ночи были ветреными и холодными. Одна акушерка-студентка пошла в лагерь за коробкой для новорождённого и за ватным одеяльцем, в которое необходимо было завернуть малыша. Другая пошла к огню, чтобы наполнить грелку горячей водой для обогрева младенца, но очень быстро вернулась расстроенная, сказала, что в момент наполнения водой грелка лопнула (пластик в тропическом климате быстро портится). И горько добавила: «И это была наша последняя грелка!» Аптеки же в джунглях не было.

– Хорошо, – сказала я ей – Положи ребёнка у огня как можно близко, а сама ложись между ним и дверью, чтобы оградить его от ветра. Твоя работа – держать ребёнка в тепле.

Ближе к полудню, как и во все другие дни, я пошла помолиться с некоторыми детьми-сиротами из местного подобия интерната, которые присоединились ко мне возле детского дома. Я рассказала, что сегодня будем молиться о новорождённом ребёночке. Рассказала о проблеме поддержания тепла, вспомнила о грелке и сказала, что малыш может умереть, если переохладится. Рассказала о маленькой сестричке, которая всё плакала по своей умершей маме.

Во время молитвы одна из девочек молилась громко, во весь голос: «Пожалуйста, Бог, пошли нам грелку! Но нам не нужно завтра, завтра она нам не пригодится, Господи, потому, что ребёночек умрёт. Так что, пожалуйста, пришли нам её сегодня к вечеру».

У меня сдавило горло, а девочка подумала и продолжила: «И ещё можешь прислать одну куколку для сестрички ребёночка, чтобы она знала, что ты её любишь?»

Я закончила молитву, думая, что я знаю – Бог всё может, но есть же какие-то пределы, или нет? Единственной формой, которой Бог мог ответить на молитву девочки, могло стать получение посылки из моей страны. Я находилась в Африке четвёртый год и до сих пор ни разу не получала посылки. И ещё: даже если бы мне кто-то и прислал посылку, кому в голову пришло бы положить туда грелку, ведь я жила на экваторе и все думали, что я погибаю от жары.

Во второй половине дня, когда я проводила занятия с медсёстрами, я получила сообщение, что какая-то машина долго ждала меня у дверей моей резиденции. Когда я пришла домой, машины уже не было, но на веранде красовался большой пакет весом более 10 килограммов. Я почувствовала, что слёзы выступили у меня на глазах. Я не могла открыть посылку одна и послала за детдомовскими детьми. Вместе мы развязывали на верёвки, осторожно распутывая каждый узел. Аккуратно свернули обёрточную бумагу. Волнение нарастало. Около тридцати пар глаз впились в большую картонную коробку.

Сверху лежали зелёные носки. Детские глаза блестели. Потом шли медикаменты для больных лепрой, перевязочные материалы… Детям становилось скучно. Затем была коробка с разными видами изюма для воскресного хлеба. Я поглубже засунула руку и подумала, что нащупала… Да! Так и есть! Я вытащила грелку, новенькую грелку! И заплакала. Я не просила Бога, чтобы Он прислал мне её, потому, что не верила, что Он сможет это сделать. Попросила маленькая негритянская девочка-сирота. Она стояла впереди всех и сказала: «Если Бог нам прислал грелку, должен был прислать и куклу». Она приблизилась к коробке, засунула туда руку, пошарила ею по дну и вытащила маленькую, нарядно одетую куклу. Глаза девочки сияли. Она никогда не сомневалась. Она повернулась ко мне и спросила: «Я могу пойти вместе с вами отдать эту куклу сестричке ребёнка, чтобы она знала, что Бог её действительно любит?»

Посылка находилась в пути пять месяцев, организованная моими бывшими учениками воскресной школы, чей лидер на всякий случай положил туда грелку, несмотря на то, что посылка шла на экватор. А одна из девочек положила в подарок незнакомой африканской девочке куколку. Всё это было за пять месяцев до того, как девятилетняя девочка в своей молитве попросила и поверила, что это придёт «сегодня вечером».