– Вот так, – все еще улыбаясь, сказал Эс Бэ, пряча колоду карт.

– Волчица, – шептал я, держа голову Илвы у себя на коленях.

Вот сорвал отрубленное щупальце и теперь поднимался на ноги, упираясь мечом в пол. Его правая нога подкосилась, и он опустился на колено. Вторая попытка оказалась успешной, и Вот сумел выпрямиться в полный рост. Дым, выходящий из сливных отверстий, собрался в вихрь и сгустился у выхода в человеческую фигуру. Принявший облик самурая тролль засмеялся и произнес, уже не мысленно, а вслух:

– В далекой снежной стране вы убили моего отца и брата, но здесь будет все по-другому. – Он вытащил из-за спины два меча. – Что, Ламберт, хочешь спасти свою Волчицу? Она у меня в голове – пыталась овладеть моим разумом, но не рассчитала силы. А она ничего, с характером.

Тролль снова рассмеялся. Хоть он и был в человеческом облике, но его тень оставалась тенью чудовища, шевелилась по полу серыми несуществующими змеями. Илва у меня на коленях вздрогнула и застонала, зацарапала по полу пальцами. Тень Ефимовского бросилась в атаку, но столкнулась с тенью тролля и увязла, растворилась в поймавших ее щупальцах. По полу что-то звякнуло, покатилось, и Вот снова опустился на колено.

– Отпусти ее, – сказал я, поднимаясь на ноги. – Я не убивал твоего отца. Если ты сын старого повелителя троллей, то его убил мой друг в честном поединке, а твой брат погиб от рук сокейтов. Впрочем, – продолжил я, доставая катану, – надеюсь, что ты сдохнешь, как и они.

Зал большой – до тролля шагов двадцать. Позади меня застонала Илва. Тролль на мгновение превратился в черный туман и вновь стал человеком, но на этот раз принял облик той красавицы, за которую была обещана столь высокая награда.

– Твоя девушка тоже не подумала, что я опасен.

Тролль поднял руку, и позади меня вскрикнул Ефимовский. Я на секунду оглянулся и увидел, что он собирает рассыпавшиеся карты. Вот снова стоял на коленях, силясь подняться. Я почувствовал, что какая-то сила пытается разжать мои пальцы, но лишь крепче перехватил катану обеими руками.

– Что ж, поступим по-другому, – сказал тролль.

С затягивающей вход паутины на пол шлепнулся дохлый паук и побежал к Илве, быстро-быстро перебирая лапами. Мертвый ратус, ощетинившийся стрелами, подчиняясь невидимой силе, поднялся на непослушные ноги и пошел, словно марионетка, бессильно волоча по земле хвост. Его свернутая набок голова смотрела не на нас, а на подземного левиафана. Другой крыс, бывший ранее пленником в автоклаве, зашевелился, но подняться не смог и пополз по луже масляной жидкости, отталкиваясь от пола закованными в металлические пластины руками.

Ефимовский бросил в него одну из карт. Вспышка! – и ратуса разорвало на части. Одна из его рук забилась в луже, как головастик на отмели, но вторая, стуча по полу покрытыми металлом пальцами, продолжала упорно ползти к волшебнику. Ефимовский выхватил кинжал.

Я поспешил на защиту Илвы. Вот тоже заковылял наперерез врагам, но выходило это у него не очень – ноги подгибались, и ему приходилось прилагать большие усилия, чтобы не упасть. Один из пауков-механизмов сполз с его доспехов и побежал навстречу своему мертвому собрату-арахниду.

Тролль превратился в поток тьмы, разом перекрыл половину расстояния между нами и принял облик самурая.

«Стой, Ламберт! – прозвучало в моей голове. – Ты будешь драться со мной. Как до этого дралась твоя девчонка. Знаешь, как она кричала, когда я скручивал ей голову?»

Я дернулся к троллю.

– Вот! Защищай Илву!

«Что, не хочешь слушать? – ухмыльнулся тролль. – Ее шея была тонкой, как у цыпленка, и приятно хрустела в моих руках. Жаль, что вы здесь оживаете после смерти. Но зато я смог использовать ее тело. Оно было мягким и еще теплым».

– Замолчи! – закричал я, взмахивая катаной.

Наши мечи со звоном столкнулись. Он дрался мастерски, этот тролль, сын повелителя троллей из леса «Хвергельмира», но во мне было больше ярости. Не той, от которой теряют разум, а холодной и расчетливой. Я должен был убить своего врага, убить в его человечьем обличье, потому что в облике монстра это сделать гораздо труднее, а в форме тумана это возможно только с помощью магии.

…Ведь тролли могут быть ветром и водой, дыханием стужи и лунным светом на твоей ладони.

Возможно, поэтому все лейфтры, стреляющие молниями, оказались здесь сломанными?

Я нападал, тролль защищался, едва успевая парировать мои удары, и улыбка на его лице выглядела маской. Моя куртка уже была разрезана в нескольких местах, по груди текла кровь.

«Получен урон 2. Кровотечение».

Я не обращал внимания на отлетающие единицы жизни. Вперед, быстрее, убить врага, пока он не опомнился! Под моим нажимом тролль отступал к воротам. Позади раздавались возгласы и шум боя, но я не мог оглянуться.

«Получен урон от кровотечения 1».

Я парировал направленный мне в голову выпад и пнул тролля в живот. Тролль попятился, едва устояв на ногах, распахнул спиной створки ворот. Они захлопнулись перед моим лицом. Следовало ворваться, добить врага, но я побежал обратно, на помощь к Илве и друзьям. Металлический паук уже разорвал мертвого собрата. Вот пронзил ратуса ударом меча. Ратус висел на его клинке, словно насаженный на шпильку жук, и царапал когтями доспехи бродяги, но его движения были все слабее и слабее. Пока я добежал до друзей, руки ратуса безвольно повисли и Вот отбросил в сторону мертвое тело. Ефимовский поймал ожившую руку и сжимал ее, наблюдая за шевелящимися пальцами. Илва лежала неподвижно. Я кинулся к ней, нагнулся.

– Илва!

Она вздрогнула, из уголка ее рта потекла струйка крови. Разум Волчицы все еще был в плену тролля. Я бросился обратно к воротам. Подбежал, открыл… Тролля нигде не было, я услышал лишь отголоски его далеких мыслей.

За воротами находился кабинет волшебника-саргарца – все убранство указывало на род занятий его владельца. Под потолком, не столь высоким, как ранее в зале, светила лампа из нескольких стеклянных шаров со сверкающими в них молниями. У стены стоял книжный шкаф, заполненный свитками и гримуарами. Напротив него – стол с магическими приспособлениями. Сам волшебник сидел в кресле у стола и был давно мертв. Тело саргарца успело высохнуть и мумифицироваться, но маг не исчез, как положено мертвецам в игре. Если бы саргарец не был частью «Хвергельмира», то я бы решил, что его поместили сюда сами разработчики для нагнетания атмосферы.

Руки саргарского чародея, закованные в металлическую пластинчатую сеть, лежали на столе перед странным прибором, представляющим собой некое подобие микроскопа – нагромождение стеклянных трубок и линз. В центре устройства находилась половина пустотелого черного шара. Вторая половина лежала на полу. На стене перед письменным столом висел стилизованный под гравюру план города с тщательно и витиевато изображенными отдельными зданиями. Он весь был испещрен знаками и цифрами.