Замок был прекрасен. Высокий, из светлого камня, с большими окнами, террасами, балкончиками и башенками. А кругом — цветы. Окружал все это сказочное великолепие широкий ров с темной водой, в которой нет-нет да и мелькали надды (точь-в-точь как на брошке!), и высокие стены. Никто не подступится!

Но сейчас ворота были распахнуты, а мост опущен, из чего следовал закономерный вывод, что нападения местные обитатели не ждут. Где-то в глубине царевниной души затеплилась надежда, что ждали их с Крейром, может быть, даже готовились.

Лизанду переполнял восторг. Подумать только, она ведь могла здесь жить! Если бы Крейр не оказался правителем Темных Земель… Но он тот, кто есть, а другого ей не надо.

— Только два дня. — Колдун, как обычно, безошибочно уловил настроение любимой. На лбу оно у нее написано, что ли?! — И прошу тебя, давай хоть здесь обойдемся без неожиданностей!

Пришлось Лизке делать невинную мордашку и с видом из серии «А я вообще мимо проходила» ступать на мост. Отцовский подарок царевне заочно нравился, и не терпелось как можно скорее рассмотреть его во всех деталях, в каждый уголок замка заглянуть. Посему тратить время на пререкания, хоть в большей части и шутливые, не хотелось.

— Как же здесь здорово! — Царевна впорхнула во двор и закружилась.

— Лиз, я тут подумал… Теперь нам еще и дочка нужна.

— Зачем?

— Чтобы приданое было кому оставить.

Девушка прервала танец нализавшейся наливки бабочки и с осуждением сверкнула глазами на благоверного.

— Прагматик!

— Знала, с кем связываешься. Вот и не жалуйся теперь.

И хотелось бы возразить, да нечего. Так что Лизка решила заняться чем-нибудь более приятным. Например, сорвать во-о-он тот синий цветок с пышными лепестками. Но не успела нагнуться, как внимание отвлек звук отворившейся двери, и на крыльце возникла дама средних лет в строгом коричневом платье и белоснежном чепце. Экономка, наверное.

— Добрый день, молодые люди. Вы к кому? Если к милорду, то он на охоту уехал, только к вечеру появится.

Немая сцена. Занавес.

Пока темные супруги исправляли перекос на лицах и о чем-то пытались договориться взглядами, домоправительница успела обеспокоиться, испугаться и даже открыть рот с намерением кликнуть стражу. Так что колдун очнулся очень вовремя:

— К нему, родимому. Он нас с месяц в гости дозывается, вот мы и решили оказать честь, — и представился по всей форме, даже темной дымкой окружил себя и злобного духа для подтверждения личности позвать предложил.

И с чего это дамочка отказаться вздумала? Лизка даже обиделась: это же надо, такой спектакль испортила!

— Прошу за мной, господа, — сухо произнесла женщина и нырнула в недра замка.

«Гостям» не осталось ничего другого, кроме как принять приглашение.

— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — шепотом спросила Лизка мужа, невозмутимо вышагивающего вслед за экономкой.

Тот пожал плечами и поудобнее устроил руку ундины на своем локте.

— Пока нет, но это пока.

Холл, просторный зал с камином… Правительница слуг устроила гостей в уютной комнатке, выдержанной в бежевых тонах, и отправилась за чаем. Причем до того торопливо, что в голову царевны невольно закрались сомнения — сбежала!

Чем колдун и воспользовался.

— Эй, малец, иди-ка сюда!

Подросток-паж, которого строгое начальство наверняка оставило проследить, чтобы мерзкие колдуны не натворили чего, сдавленно икнул, но ослушаться не посмел.

— Что желает господин?

— Скажи-ка мне, как твоего хозяина зовут?

На самом деле господин желал спокойно провести оставшиеся два дня отдыха, но такое чудо ни ему, ни Лизке уже не светило. Вот Крейр и принялся за решение проблем со свойственным ему педантизмом.

— Лейвеос, — проблеял мальчишка и «незаметно» отступил на шаг. Небось поставил уже гостям диагноз!

Крейр заинтересованно наморщил лоб.

— Марианский, что ли?

— Был, но он лишился права называться родовым именем.

Кивком отпустив слугу, темный повернулся к устроившейся в соседнем кресле Лизавете.

— Поняла, кого мы отловили? — По уголкам темных глаз затаились улыбки.

Царевна помотала головой.

— Смутно.

— Лейв — второй из марианских царевичей, на все царства известный авантюрными выходками. Понятия не имею, что у них там происходит, но его еще раньше, чем Жана, из дома выжили.

Поглощенные один рассказом, другая слушаньем, ни Лиза, ни Крейр звука отворившейся двери не услышали.

— Вот еще, я сам ушел! — возмущенно заявил о своем существовании бессовестный оккупант.

Первым, что бросилось Лизке в глаза в его облике, оказались черные глаза. Не темно-карие, которые темнели от нахлынувших эмоций, как у Крейра, а именно черные. И это при пшеничного цвета волосах! Все остальное, включавшее в себя волевой подбородок, атлетическую фигуру и длинные мускулистые ноги, обтянутые узкими штанами, царевна оглядела лишь мельком. Чтобы и любопытство потешить, и строгого мужа не обозлить.

— Охотно верю, — кивнул Крейр, — я бы тоже от этих чокнутых ушел. Но здесь-то ты что делаешь?

— А ты? — не остался в долгу черноглазый блондин.

— Владею замком!

На этом категорическом заявлении Лизанда и решила вмешаться. Той женой, о которой правитель колдунов всю жизнь мечтал, она не была и молчать, когда мужчины выясняют отношения, не умела. А еще не желала и не собиралась! В конце концов, это ее замок, ее приданое и ее муж. И если кто-то в вопросах собственности предпочтет расставить акценты по-другому, это уж точно не Лизкины проблемы!

— Ты брат Жайдана? — Царевна тоже встала и разгладила складки на струящемся синем платье.

Феерик недоверчиво моргнул.

— Если он что-то натворил, сразу говорю — мы давно не виделись. Награбленное не у меня!

Муж с женой обменялись понимающими взглядами. И они еще колдунов во всех возможных пакостях обвиняют!

— Он женат и счастлив. — При воспоминании о друге Лиза привычно заулыбалась. Сердце тронула легкая тоска: как-то они там без нее? Решено! Вот вернется в Угодья — и сразу в портал…

— Рад за него.

— А вот ты самым бесчестным образом посягнул на чужое имущество. Я — царевна Лизанда Заресская. Ладно, уже несколько дней как не Заресская, но это дела не меняет. Замок — мой!

Лейв оценил полный превосходства тон ундины, скосил глаза на ее спутника и, очевидно, пришел к выводу, что пора начинать бояться. Даже шаг к двери сделал, но та, повинуясь неуловимому движению брови колдуна, захлопнулась. Единственный путь к отступлению оказался недоступным.