Мысленно усмехнувшись, вдова призналась себе в том, что им не придется скучать. Все поступки Лауры Морган были интересными! Возможно, леди Онория любила эту девушку потому, что в молодости сама мечтала быть такой же, нисколько не боящейся последствий. О да, в те годы даже самые отчаянные девушки задумывались о последствиях. Они помнили о печальной участи миссис Каролины Лэм, загубившей свою жизнь, добиваясь любви этого глупого позера Байрона.

К несчастью, бедное легкомысленное создание так ничего и не добилось. Однако Лаура Морган была другой. Любопытно посмотреть, чего она достигнет в своей жизни.

— О Господи! Я так устала! Все эти обязательные визиты и разговоры… Мне кажется, что я нахожусь в школе фехтования! — Лаура бросилась на заваленный бумагами диван, швырнула свою шляпу в дальний угол комнаты, помахала красивыми, обтянутыми шелком ногами, пародируя канкан, и тотчас же продолжила: — Вопросы! Я так от них устала! Слава Богу, хоть с тобой я могу, наконец, почувствовать себя легко и непринужденно.

Фрэнк Харрис был одним из новых друзей Лауры. Их познакомил не кто-нибудь, а Франко! Журналист и писатель, он пользовался уважением в литературных кругах. Сейчас, сидя напротив своей гостьи, Харрис заговорил сурово:

— Я рад, что со мной ты чувствуешь себя легко, однако не могу сказать то же самое о себе. В настоящий момент я даже не в состоянии встать и налить тебе вина! Пожалуйста, убери эти ноги с моих глаз — если только ты не намерена позволить мне, наконец…

— Нет! — Лаура быстро села и прикрыла свои щиколотки, чем напомнила Фрэнку капризного, хмурого ребенка. — Перестань смеяться надо мной, Фрэнк! Я отношусь к этому… весьма серьезно! Я имею в виду мои последние сочинения. И хочу, чтобы ты… Мне нужно услышать твое мнение, Фрэнк! Я хочу, чтобы люди относились ко мне серьезно! Да, даже мой брат, много говорящий о переменах, которые необходимы и должны произойти… Но все это только теории, разговоры! Неужели ты не видишь, Фрэнк? Возможно, если я воспользуюсь формой романа, люди меня услышат!

Она хочет, чтобы ее воспринимали всерьез? Фрэнку Харрису часто хотелось, чтобы мисс Морган воспринимала всерьез его — и сделала своим любовником. Ему нравилось соблазнять женщин. Особенно тех, покорить которых было нелегко. Он видел, что Лауру Морган трудно отнести к какой-то определенной категории женщин. Она была талантливой и наблюдательной писательницей, а кроме того, богатой наследницей, способной заполучить любого мужчину. К тому же она обладала необычайной красотой. Ее можно описать и другими словами. Заманчивая, интригующая, кокетливая, наивная? Что она на самом деле знала о сексе? «Это, — подумал Фрэнк, — пока остается загадкой».

— К тому же, — продолжала Лаура, — я много слышала о твоих любовных победах и знаю, что ты описываешь свои эксперименты, причем весьма детально! Я это вовсе не осуждаю и даже восхищаюсь твоей искренностью! Но лично я предпочитаю писать, а не быть объектом описания. Пожалуйста, постарайся понять меня! Я хотела бы сохранить тебя в качестве друга, нежели стать твоей временной любовницей! Мне с тобой так легко, Фрэнк! Я могу разговаривать с тобой обо всем, слушать твои советы и иногда даже следовать им. И вообще сейчас я не готова к любовной связи. Секс и чувственность подождут — прежде всего, я хочу разобраться в других вещах.

— В таком случае я могу спросить тебя как друг: имеешь ли ты сексуальный опыт? Ты производишь впечатление особы, которая испробовала и познала все или почти все. Однако интуиция подсказывает мне, что ты блефуешь, дорогая Лаура. Что ты всего лишь превосходная актриса.

Он с нескрываемым интересом посмотрел на неровную стопку листов, которую Лаура только что бросила на его и без того заваленный бумагами стол.

— Я пытаюсь сказать в своих сочинениях нечто новое — вот что важно, — ответила Лаура, грозно сверкнув синими глазами. — Обещай, что будешь со мной честным, или я никогда не прощу тебя.

Она покинула его скромную захламленную комнатку так же стремительно, как и ворвалась в нее. Будь проклята ее холодность! «Возможно, я найду разгадку, читая рукопись», — с грустью подумал Фрэнк.

Лаура не просто представляла собой головоломку, она была… непредсказуемой! И уж никак не относилась к числу женщин, которых легко раскусить. Мог ли Фрэнк забыть тот вечер, когда он, еще полный надежд, повел Лауру в новое кабаре, расположенное на Монмартре?

В те дни она разыгрывала из себя Жорж Санд. Носила мужской костюм — конечно, очень модный, поскольку к его изготовлению приложил руку сам Робер де Монтескье. Слава Богу, ее брат так и не узнал об этом. Если бы Лаура не нравилась Фрэнку Харрису так сильно, он сумел бы избежать встреч с ней. В конце концов, мужское терпение не безгранично!

В кабаре сидели трое пьяных мужчин. Мускулистые, с большими руками, они напоминали бывших боксеров.

— Похоже, эта дамочка из «новых»! — проревел один из них; его взгляд скользнул от шелковой шляпы Лауры к ее дорогим туфлям. — Давайте проучим ее. Заставим уважать мужчин.

Отправляясь в подобные заведения, Фрэнк всегда брал с собой шпагу, но Лаура не дала ему шанса продемонстрировать умение владеть этим оружием.

Она посмотрела на них невозмутимо и презрительно, словно и вправду была мужчиной. Жестом она остановила Фрэнка, сжавшего рукоятку шпаги. Не позволила ему даже подняться со стула.

Эта троица рвалась в бой — он прекрасно видел это, — однако Лаура, похоже, не ведала страха.

— Вы уверены, что хотите продолжить это? — поддразнила она человека, который заговорил первым. — Возможно, мне следует предупредить вас…

— О чем это?

Лаура, точно фокусник, сделала обманное движение. Она позволила мужчине приблизиться, перенесла свой вес с одной ноги на другую и нанесла удар, точно матадор, поражающий быка. Когда противник упал, Лаура, прищурившись, посмотрела на двух его приятелей:

— Ну? Кто еще из мужчин хочет помериться силой с женщиной?

Один из них в ярости выхватил нож и тотчас же с воплем упал снова — его рука оказалась парализованной. Второй мужчина, посмотрев на улыбающуюся девушку, повернулся и выбежал из кафе.

— Ну что, пойдем? — невозмутимо спросила Лаура у остолбеневшего Фрэнка, который не мог поверить собственным глазам. — Здесь становится скучно, верно, Фрэнк?

Неудивительно, что маленькая бестия внушала ему страх!

Кем бы ни была эта девушка и что бы ни делала, она умела в любой ситуации привлечь к себе внимание!

«Было бы неплохо, если бы эта чертовка хоть немного угомонилась», — думал иногда с грустью Фрэнк. О, если бы у него хватило воли забыть о вызове, который она представляла, справиться с желанием узнать, что скрывается под наигранной искушенностью! Она демонстрировала свое безрассудство, пренебрегая условностями и правилами, которым должна была следовать. И ей удавалось выходить сухой из воды! К тому же она обладала талантом — настоящим писательским талантом. Могла успешно соперничать с любыми журналистами и писателями, которых знал Фрэнк, включая и его самого. Если бы она сосредоточила свою энергию на исследовании и описании людей и всего того, что скрывалось под лакированной поверхностью так называемого общества с его правилами, условностями и моралью… Но знала ли Лаура настоящую жизнь? Много ли испытала на самом деле при всех ее дерзких речах и поступках?