Маранда. Думаю, что подавать надо как обычно, в два.

М а р а н д а. Слышали, барышня? Столько лет прошло, пропасть, и вдруг — его след. Гляжу я вчера, гляжу на этого парня и никак в толк не возьму, чего же это у меня так сердце колотится? Оказывается, его сын!

Л а у р а. Вы его очень любили, Маранда?

М а р а н д а. Очень, барышня. Страсть как любила!

Л а у р а. И смогли прожить без него?

М а р а н д а. Человек много чего может. Ведь вот помирает кто из родителей или ребеночек, думаешь, сам помрешь, ан нет, живешь, а время пройдет, так и смеешься, радуешься, работаешь. Вот как оно в жизни бывает.

Л а у р а. Первое время, должно быть, очень трудно.

М а р а н д а. Трудно. Только ты себе говоришь: кабы он помер, еще хуже было бы. А он живой, только от тебя далеко. Право слово, я так думала: может, господу богу было угодно, чтобы я горемычной была, а он жил счастливо. Может, если бы мы поженились, он помер бы на войне.

Л а у р а. Почему? Как это связано?

М а р а н д а. Ну, я так себе говорила, сама себя обманывала. Мол, если б я за него вышла, он бы погиб на войне. Бог дал ему долгую жизнь, потому что я заплатила за это своей недолей. Нужно же мне было чем-нибудь утешаться.

Л а у р а. А ведь вы могли выйти за него замуж, он же звал вас.

М а р а н д а. Когда мне было замуж выходить? Сперва барыня болела, потом вышла замуж, потом родила. Он-то звал, да я все не могла. Уж какой раскрасавец его сын! Это меньшой. А всего пятеро.

Л а у р а (тихо). Настоящий коршун.

М а р а н д а. Это про кого?

С веранды входит  С ю з а н н а.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТЫРНАДЦАТОЕ

Т е  ж е  и  С ю з а н н а.

С ю з а н н а. Что тебе, Маранда?

М а р а н д а. Не знаю, когда к столу подавать.

С ю з а н н а. В час… Даже если они не вернутся.

Маранда продолжает стоять.

Ну, что еще?

М а р а н д а. Видели, какой он статный? А красивый! Вылитый отец.

С ю з а н н а. Видела, Маранда. Вечером, когда будет прощаться, дай ему что-нибудь для отца, пусть передаст.

М а р а н д а. Что послать, барыня?

С ю з а н н а. Ну, я не знаю… Бутылку хорошего вина, бутылку старой кизлярки. Приходи вечером, я тебе выдам из кладовой.

М а р а н д а. Спасибо, барыня. (Уходит.)

С ю з а н н а. Маранда слишком разговорчивая. Ты ей не потакай, а то разойдется — не остановишь.

Л а у р а. Я люблю ее слушать.

С ю з а н н а. Как знаешь. Раз тебе это нравится…

Л а у р а. Мама, если она честная, зачем все запирать на ключ?

С ю з а н н а. Так лучше. Не следует вводить людей в искушение. Я не скупая, но не люблю расточительства, и даже мысль о том, что меня могут обкрадывать, была бы мне непереносима.

Л а у р а. В хорошем настроении вы ведь охотно делаете подарки.

С ю з а н н а. Да, но я дарю тогда и то, что сама хочу. И человек особенно ценит мой подарок, чувствуя, что я сделала его, хорошенько подумав.

Л а у р а. Почему мы сегодня обедаем не в два, как обычно?

С ю з а н н а. Сегодня у меня нет желания сидеть за столом с кем попало. Этот Рене… и есть-то прилично не умеет. Что ты все кружишь по комнате и ко всему присматриваешься?

Л а у р а. Не знаю. Так просто… Места себе не нахожу.

С ю з а н н а. Тебе нездоровится?

Л а у р а. Нет.

С ю з а н н а. Когда Драгош мне сказал, что ты себя плохо чувствуешь, я подумала, наконец-то ты…

Л а у р а. Наконец-то я произведу на свет здорового, как я сама, продолжателя рода Маня-Войнешть.

С ю з а н н а. Ты говорила с Марианной?

Л а у р а. Нет. Я задавала себе вопрос, почему же вы все-таки согласились на наш брак. И нашла объяснение! Я поняла все ваши мотивы…

С ю з а н н а. Я всегда была против того, чтобы насиловать чью-то волю. Раз Драгош полюбил тебя и захотел взять в жены, мне оставалось только согласиться.

Л а у р а. Мама, одно мне неясно: вы сами верите в то, что так убедительно, так прекрасно доказываете, или просто хотите, чтобы вам другие поверили.

С ю з а н н а. Лаура, подумай, прежде чем говорить! Не каждому позволено то, что иной раз дозволяется моей дочери, в жилах которой течет моя кровь.

Л а у р а. Не сердитесь и не повышайте голос. Я вас спрашиваю не из праздного любопытства, мне жизненно необходимо понять… Меня мучают кое-какие вопросы, и лучше мне задать их вам. Вы ведь человек искренний?

С ю з а н н а. По какому праву ты…

Л а у р а. По праву сильного человека, разговаривающего с другим сильным человеком. По праву человека, перестроившего всю свою жизнь, отказавшегося от собственных целей во имя интересов вашей семьи, и который хочет теперь знать, ради кого он отказался от всего, к чему стремился.

С ю з а н н а. Что за тон мученицы, пожертвовавшей своим талантом или славой! К чему ты стремилась? Кем хотела стать? Заурядным агрономом в захолустном селе. Сидела бы на собраниях, бегала по грязи и пыли, стригла волосы на мужской манер: не было бы времени причесаться, не было бы времени даже детей рожать.

Л а у р а. Так вы понимаете нашу работу, наши цели?

С ю з а н н а. Цели? Цели — это совсем другое. Они прекрасны, они весьма достойны. Но за них есть кому бороться. Тебя мы от этого избавили. Целей пусть достигают другие.

Л а у р а. Но разве это не долг каждого из нас? Если все будут уклоняться…

С ю з а н н а. Не все. Только избранные! Драгош делает больше, чем тысячи других вместе взятых.

Л а у р а. Да поймите, мама, работа Драгоша — это причуда, прихоть, блестящий, но совершенно бессмысленный труд. Он будет интересен только таким же оторванным от жизни специалистам, как он сам. Книга для коллекционеров.

С ю з а н н а. Любопытно! А твое демократическое государство сделает за это Драгоша академиком и наградит орденом?

Л а у р а. Не очень уверена. Не уверена, поступит ли «мое» государство в соответствии с вашим представлением о нем.

С ю з а н н а. Зачем же тогда Драгошу создали особые условия для работы?

Л а у р а. Чтобы он поскорее закончил книгу и занялся чем-то полезным. У него большие знания, он безусловно крупный ученый, но ученый бесполезный, совсем как орхидея. Где же ваши прогрессивные идеи? Как они осуществляются в жизни? Не бранить Маранду, дать ей бутылку вина взамен украденной у нее жизни. Это вы называете демократией? Или вы миритесь с проводимыми социальными реформами, пока они не коснулись ваших личных интересов? А любовь к родине? Где она, ваша любовь, если вас совершенно не интересует, что сейчас делают люди во имя своей страны?

С ю з а н н а. Все мои предки — деды и прадеды — были гордостью страны. И страна должна теперь бережно относиться к представителям нашего рода, не истощать их силы, обращаться с ними не так, как с людьми обыкновенными, заурядными.

Л а у р а. Преклоняться перед вами за одно то, что вы существуете, — этого вы хотите?

С ю з а н н а. Ты рассуждаешь как мужичка.