— Среди нас есть грешники, — предостерег он. — Они носят обычную одежду, ходят и говорят, как все. Но души их полны греха, и, пока мы здесь сидим, они замышляют новые грехи.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони посмотрел на мма Рамотсве. Неужели его душа полна грехов? Или ее?

— К счастью, их можно спасти, — продолжал священник. — Стоит только заглянуть к себе в душу и увидеть свои грехи. Тогда их можно победить.

По рядам прошел гул одобрения. Один человек тихо застонал, как от боли, но на самом деле от грехов, подумала мма Рамотсве. Грехи исторгают из человека стон. Бремя грехов. Их клеймо.

— И те, кто пришел в эту церковь, — продолжал священник, — тоже принесли с собой свои грехи. Они явились прямо из Вавилона и сидят среди нас, людей Божьих.

Пока священник говорил, мистер Дж. Л. Б. Матекони сидел, потупив глаза. Подняв их, он увидел, что все смотрят на него, на мма Рамотсве и мма Макутси. Он тихонько толкнул мма Рамотсве локтем.

— Да, — провозгласил священник, — среди нас есть посторонние. Мы рады вам, но прежде вам придется признать свои грехи перед Божьими людьми. Мы вам поможем. Мы сделаем вас сильными.

Воцарилась мертвая тишина. Мма Макутси с беспокойством огляделась по сторонам. Так гостей не принимают. Обычно прихожане тепло принимали пришедших и хлопали, когда они вставали. Церковь, к которой присоединился ученик, была какой-то странной.

Священник указал на мистера Дж. Л. Б. Матекони.

— Говори, брат, — потребовал он. — Мы слушаем.

Мистер Дж. Л. Б. Матекони безумным взглядом посмотрел на мма Рамотсве.

— Я… — начал он. — Я грешник. Да… Наверно, так оно и есть…

Неожиданно мма Рамотсве поднялась с места.

— О Господи! — воскликнула она. — Это я грешница! Я! Я совершила столько грехов, что их не сосчитать. Они давят на меня, тянут вниз. О! О!

Священник поднял правую руку.

— Да будет с тобой сила Господня, сестра! Он освободит тебя от этих грехов! Признайся в них! Назови их мерзкие имена!

— Ох, моих грехов так много, — воскликнула мма Рамотсве. — Ох! Я не в силах их вынести. Я вся горю. Я чувствую адское пламя. Оно пожирает меня! Я горю! Ох!

Она упала на скамейку, обмахиваясь брошюркой с гимнами.

— Огонь! — вскрикнула она. — Вокруг меня огонь! Уведите меня отсюда!

Мистер Дж. Л. Б. Матекони почувствовал толчок в бок.

— Я должен вывести ее на воздух, — обратился он к прихожанам. — Огонь…

— Я вам помогу, — мма Макутси вскочила на ноги. — Бедняжка. Все эти грехи. Ох! Ох!

Оказавшись снаружи, они быстро направились к машине мистера Дж. Л. Б. Матекони, она стояла рядом с машинами прихожан и на вид ничем от них не отличалась.

— Вы очень хорошая актриса, — сказал мистер Дж. Л. Б. Матекони по дороге назад. — А я совсем растерялся. Стал думать о грехах.

— Быть может, я не притворялась, — сухо ответила мма Рамотсве.

Информация, предоставленная мма Рамотсве мистером Молефело, была явно недостаточной. Ей предстояло отыскать людей лишь на основании следующих скудных данных: мистер Тсоламосесе служил начальником тюрьмы, семья Тсоламосесе жила в правительственном доме около старого аэродрома, девушка по имени Тебого Батопи приехала из Молепололе и собиралась стать медсестрой. Не слишком много, за двадцать лет может всякое случиться. Тебого могла выйти замуж и изменить фамилию, мистер Тсоламосесе наверняка ушел в отставку, а его семья переехала в другое место. Но в Ботсване, где проживает меньше двух миллионов человек, и люди питают здоровый интерес к тому, кто их соседи и откуда они родом, исчезнуть без следа невозможно. Даже в Габороне очень трудно остаться незамеченным, потому что соседи обязательно захотят узнать, чем ты занимаешься и кто твои родственники. Если ты хочешь анонимности, лучше уехать из страны в другое место — например, в Йоханнесбург, — где тебя никто не знает и знать не хочет.

Найти семью Тсоламосесе, размышляла мма Рамотсве, будет не слишком трудно. Даже если мистер Тсоламосесе больше не работает в тюрьме, то кто-то из его бывших сослуживцев наверняка знает, где он сейчас. Тюремные работники довольно тесно связаны друг с другом, они работают бок о бок, и их родственники часто вступают в брак. Среди них развито чувство взаимовыручки, поскольку всегда существует опасность, что отсидевший свой срок преступник захочет свести счеты с кем-нибудь из них.

Мма Рамотсве пару раз читала о подобных нападениях. Однажды сбежавший преступник спрятался в доме охранника под кроватью, дождался, пока тот уснет, и, выбравшись из-под кровати, нанес бедняге несколько ударов ножом, прямо сквозь одеяло. Невиданное злодеяние — хотя охранник, получив незначительные повреждения, отделался легким испугом, а преступник был вновь арестован и избит. «Подобную жестокость трудно себе представить, — размышляла мма Рамотсве, — как можно так поступить со своим ближним?» Ответ, разумеется, заключался в том, что у таких людей нет сердца. Только бесчувственные люди способны на такое и даже худшее. Конечно, Бог их накажет, но пока они приносят огромный вред. Хуже всего, что из-за них мы теряем доверие друг к другу. Мы привыкли доверять людям, но теперь из-за этих злодеев приходится проявлять осторожность, даже в такой прекрасной стране, как Ботсвана. Разумеется, в других местах гораздо хуже, но даже в Ботсване нужно крепко держать свою сумочку, чтобы какой-нибудь парень с ножом не вырвал ее из рук на темной улице. Что будет дальше с традиционной ботсванской вежливостью и уважением? Что подумал бы Обэд Рамотсве, если бы мог видеть, что творится вокруг? Ее отец, найдя на дороге монету всего в одну пула, всегда относил ее в полицию, изумляя всех своей честностью.

Мма Рамотсве решила разделить свою задачу на две части. Сначала найти семью Тсоламосесе и предложить им компенсацию, о которой они договорились с мистером Молефело. Затем, исправив эту часть прошлого, заняться более сложной задачей — поисками Тебого. Первым дело мма Рамотсве позвонила в тюрьму и спросила, работает ли еще мистер Тсоламосесе. Как она и подозревала, служащий, который ей ответил, ничего о нем не слышал. Мма Рамотсве попросила позвать к телефону самого старого сотрудника.

— Почему вы хотите говорить с самым старым, мма? — последовал вежливый вопрос.

— Потому что он больше знает, рра, — ответила она.

На другом конце провода наступило молчание.

Потом, после некоторого колебания, к телефону был приглашен самый старый сотрудник.

— Мне пятьдесят восемь, мма, — уточнил он, представляясь. — Этого достаточно, или вы хотели бы поговорить с тем, кому восемьдесят или девяносто?

— Пятьдесят восемь, рра, как раз то, что нужно, — ответила она. — В пятьдесят восемь лет человек знает, о чем говорит.

Последнее замечание было воспринято благосклонно.