– Ты и так в полном порядке! – Александр посмотрел на часы, показывавшие четверть двенадцатого. – На Крымском Валу проходит интересная выставка фотографий, посвященная Тихоокеанской Азии.

– Не хочу! – решительно отказалась Августа. – Хочу долгого пития кофе, неспешного завтрака, плавно переходящего в обед, и небольшой прогулки, с таким расчетом, чтобы к четырем оказаться на вокзале. А фотографии я предпочитаю рассматривать в Интернете. К тому же у меня есть маленький серьезный разговор. Но это под кофе.

Александр готов был побиться об заклад насчет темы «маленького серьезного разговора», но биться было уже не с кем. Он встал, надел джинсы и футболку, открыл окно, чтобы проветрилось, пока никого нет, и отправился на кухню хозяйничать. Первым делом включил на полную мощность духовку, затем достал из холодильника филе лосося, посолил-поперчил, выдавил на него половинку лимона и завернул в фольгу. За время «маленького серьезного разговора» рыба успеет приготовиться. А на гарнир можно сделать салат из спаржи, рукколы и брынзы. И полбутылки вина с вечера осталось. На посошок, так сказать. «Гламурный завтрак, – иронически подумал про себя Александр, – нет бы картошечки на сале нажарить и с грибочками ее, с маринованными.» Можно было бы и картошечки, тем более что и добрый шмат сала имелся в холодильнике, и банки с маринованными грибами ждали своего часа в шкафу, но Августа вчера много стенала по поводу своего якобы «обжорства» и вряд ли бы стала сегодня есть картошку. Да и для кого же готовить «гламурное», как не для любимой женщины?

Это было чисто бабушкино, исконное. Анна Тимофеевна, царствие ей небесное, придерживалась простоты во всем и неодобрительно относилась ко всяким там, как она выражалась, «выкрутасам». «Делать им нечего, – ворчала она, – вот и выдумывают! Выдумали какой-то «олявье». Нет бы положить на тарелку мяса, картошки, луковку да огурчиков соленых и съесть все по-людски! Разве ж так можно?! Надобно все покрошить, перемешать да какой-то дрянью залить – тогда будет дело! Тьфу!» Майонез бабушка считала извращением, то ли дело сметана, в которой ложке положено «стоять».

Серьезные разговоры маленькими обычно не получаются.

– Хотелось бы обсудить наш перспективы, – сказала Августа, после первого глотка кофе. – Пойми меня правильно – я не собираюсь форсировать события или принуждать тебя к чему-то. Я просто хочу определиться и понять.

«Что тут понимать, когда все складывается так хорошо? – подумал Александр. – И вроде бы мы уже определились.»

– Буду откровенна – меня все устраивает. Мне с тобой хорошо, и надеюсь, что тебе со мной тоже.

– Да все просто замечательно! – воскликнул Александр. – А будет еще лучше, я уверен!

– Вот о будущем я и хочу поговорить. – Августа улыбнулась, но смотрела как-то печально или серьезно. – Вариантов я вижу два. Все может оставаться так, как сейчас, и продолжаться столько, сколько получится, или же мы станем жить вместе и.

– И проживем столько, сколько получится! – добавил Александр, обрадовавшись отсутствию третьего варианта, предусматривающего разрыв.

– Ну да, – согласилась Августа. – «Сколько получится» – это универсальный предел. Но это обсуждать бессмысленно, сколько получится, столько и получится. Я хочу разобраться в другом, хочу выяснить степень серьезности наших отношений. Это не кокетство, побуждающее мужчин к каким-то значимым поступкам, а всего лишь попытка понять. чтобы потом не обламываться и не разочаровываться. Скажу сразу – я ничего не имею против ни к чему не обязывающего романа, но я должна знать, что это именно ни к чему не обязывающий роман, а не что-то другое.

– Но мы же уже все обсуждали! – напомнил Александр. – Зачем повторять?

– А вдруг ты передумал? – Августа склонила голову набок и игриво повела бровью. – Мало ли что в жизни случается. Передумал и мучаешься, не зная, как сказать мне об этом. Поэтому я и начала этот разговор. Обстоятельства тоже могут сказаться. Иной раз они на первый взгляд кажутся простыми, а на самом деле являются непреодолимыми. Я не могу уехать из Питера, потому что мой сын учится в школе, к которой он привык, где у него есть друзья и которая полностью меня устраивает. Ты не можешь уехать из Москвы, потому что у тебя клиника.

«У тебя клиника» прозвучало как-то двусмысленно. «Клиникой» в просторечии называют разные психические отклонения. Так и говорят: «Это – клиника». Августа, конечно же, имела в виду клинику «La belle Helene», в которой работал и частью акций которой владел Александр, но все равно фраза неприятно резанула по уху.

– Я убеждена, что отношения между людьми должны развиваться гармонично, – продолжала Августа, совсем позабыв про кофе. – Если приносятся какие-то жертвы, то это рано или поздно аукнется, добавит напряженности. Поэтому скажи мне, положа руку на что угодно, – какими ты хочешь видеть наши отношения? Только честно!

– Я хочу, чтобы мы были вместе! – не раздумывая, ответил Александр. – Хотел и продолжаю хотеть. И по-прежнему ничего не имею против переезда в Питер с регулярными наездами в Москву, но немного позже. Это не отговорка, а реальное положение вещей. Клиника переживает не самый радужный период в своей истории. Появилась новая проблема – какие-то деятели хотят ее купить и угрожают создать проблемы, если их предложение не будет принято.

– Но так будет всегда, – перебила Августа. – Не одно, так другое, не другое, так третье. Собственная клиника – это хлопоты, проблемы и всяческая суета. Разве ты еще не понял?

– Я в курсе, – кивнул Александр. – В Москву я буду приезжать регулярно. В первую очередь, потому что здесь мама, ну и по делам тоже, на операции. Но для этого положение должно выправиться. Одно дело, когда все стабильно и приходится решать текущие проблемы, и совсем другое, когда на горизонте маячат потрясения. К тому же мне хочется открыть филиал в Питере. Лучше же работать в своей клинике, а не в чужой, верно?

– Не знаю. – задумалась Августа. – Я врач-лаборант, у нас своя специфика. Сделала все исследования, записала результаты, сняла халат и ушла. Дома я о работе не думаю и нахожу в этом свою прелесть. Делу время – потехе час. Но у тебя пациенты, а про них нельзя не думать, у тебя бизнес. Мы такие разные люди.

– И так замечательно, что мы вместе!

Александр потянулся через стол к Августе, опрокинул ее чашку, и на том серьезный разговор закончился, потому что пора было делать гарнир к доходившему в духовке лососю. Августа вызвалась помочь, но Александр пресек ее попытки, сказав:

– Ты у меня в гостях? Вот и не мешай проявлять гостеприимство!

– Индивидуалист! – констатировала Августа. – Таким мы в школе говорили – не стану с тобой пельмени лепить. Это такой девчоночий аналог «не пойду с тобой в разведку».

– Ты права, – согласился Александр. – Пельмени со мной лучше не лепить, потому что за мной не угонишься.

– Ой ли?! – усомнилась Августа.

– Если хочешь, то в следующую встречу устроим состязание, – предложил Александр. – Только учти – мы, потомственные сибиряки, на раз-два три штуки лепим!