не находила достойного места ни в публицистике, ни в художественной литературе. Только фронтовые поэты и, прежде всего, Александр Твардовский в своем бессмертном стихотворении «Я убит под Ржевом» не могли обойти эту печальную тему.

Сорок две братские могилы находятся на территории Ржева и района, По данным Ржевского военкомата в них покоится прах воинов более ста сорока стрелковых дивизий, пятидесяти отдельных стрелковых бригад, пятидесяти танковых бригад.

Долгое время скрывалась правда о ржевской битве, мало кто стремился узнать её — ведь принято было считать, что гордиться тут нечем: советские войска вели бои местного значения, город был оставлен врагом, а не «взят нашими войсками в ходе тяжёлых боёв», как пытались это представить. В итоге — победителей нет, явных успехов — тоже, зато потери огромны и, стало быть, бессмысленны.

В Советской Исторической Энциклопедии одной строкой обозначена Ржевско-Сычевская наступательная операция Красной Армии, проведенная 25 ноября — 20 декабря 1942 года.

В книге дважды Героя Советского Союза генерала армии Д. Д. Лелюшенко «Москва-Сталинград-Берлин-Прага» из почти четырехсот страниц текста боям под Ржевом посвящено всего полстраницы, а если точнее, только 23 строки. А ведь автор мемуаров почти год командовал той самой 30-й армией, которая вела бои непосредственно под стенами Ржева с января 1942 до его освобождения 3 марта 1943 года.

В архивах сохранилось письмо немецкого офицера Рудольфа Штейнера: «Здесь один может задержать сотни. Все простреливается из наших зарытых в землю крепостей. Умелый огонь творит чудеса. Мы будем вести борьбу с русскими, не показывая головы».

Вот слова из анкеты фронтовика Гнусина Фёдора Петровича: «Больше всего мне запомнился и, конечно, не забудется тяжёлый 1941 год, Калининский фронт. Было тяжело с боями отступать, не имея необходимого вооружения, т. е. техники. В битве на Курской дуге мы уже имели прекрасную технику и вооружение, где мы смогли противостоять технике врага и развить стремительное наступление, рушить преграды на Днепре, реке Буг, Нарев, Висле и Одере. Все эти битвы хорошо помнятся и сейчас».

Примечание. Подробности в книге 3 «Между жизнью и честью».

Командующий Западным фронтом Жуков так характеризовал весеннее наступление 1942 года: «Вероятно, трудно поверить, что нам приходилось устанавливать норму расхода боеприпасов — 1–2 выстрела из орудия в сутки. И это, заметьте, в период наступления!»

Писатель Вячеслав Кондратьев, участвовавший в боях у деревень Черново и Овсянниково с середины марта 1942 года в составе 132-й стрелковой бригады, рассказывал: «У нас на участке в марте-апреле наша артиллерия практически молчала. Артиллеристы имели в запасе три-четыре снаряда и берегли их на случай вражеской танковой атаки. А мы наступали. Поле, по которому мы шли вперед, простреливалось с трех сторон. Танки, которые нас поддерживали, тут же выводились из строя вражеской артиллерией. Пехота оставалась одна под пулеметным огнем. В первом же бою мы оставили убитыми на поле боя треть роты. От безуспешных, кровопролитных атак, каждодневных минометных обстрелов, бомбежек подразделения быстро таяли. У нас не было даже окопов. Винить в том кого-либо трудно. Из-за весенней распутицы с продовольствием у нас было плохо, начался голод, он быстро истощил людей, изможденный солдат уже не мог рыть мерзлую землю. В конце апреля меня ранило. К тому моменту в нашей роте из 150 человек осталось 11. Для солдат все тогда происходившее было трудными, очень трудными, но все-таки буднями. Они не знали, что это был подвиг».

Ржев был для Гитлера «плацдарм для прыжка на Москву», «ключ к Москве», стал «краеугольным камнем». Для Сталина Ржев — «пистолет, приставленный к виску».

Враг настолько укрепил участок «всеми средствами современного инженерного оборудования», что уже после ликвидации немецкого ржевско-вяземского плацдарма, было разрешено выехать группе преподавателей Военной академии им. Фрунзе для изучения немецких оборонительных позиций.

Историческая справка: «Командующему Калининским фронтом 11 января 42 г. 1 ч. 50 мин. № 170007

…В течение 11 и ни в коем случае не позднее 12 января овладеть Ржевом.

Ставка рекомендует для этой цели использовать имеющиеся в этом районе артиллерийские, минометные, авиационные силы и громить вовсю город Ржев, не останавливаясь перед серьезными разрушениями города.

Получение подтвердить, исполнение донести. И. Сталин».

Доктор философских наук, начальник Института военной истории Министерства обороны Дмитрий Волкогонов писал: «Ржев можно отнести к одной из самых крупных неудач советского военного командования в Великой Отечественной войне. И, как у нас водится, об этих трагических событиях написано всего несколько скупых строк. По-человечески это понятно: никому не хочется вспоминать о своих ошибках и просчётах, в том числе и знаменитым полководцам. В то же время долг памяти перед десятками тысяч погибших в ржевских лесах и болотах наших соотечественников, отдавших Родине всё, что они имели, требует вспомнить эти события.

Военачальники распорядились их судьбами и жизнями бездарно. Политики, привыкшие рассматривать человека как статистическую единицу, списали эти чудовищные потери на войну и забыли о людях и их праве на память. Это варварский, но, к сожалению, очень часто встречающийся в нашей трагической истории подход к человеческим судьбам, к цене человеческой жизни. Он ещё не изжит до конца, его отзвуки слышны и сегодня».

ОБОРОНА НЕМЦЕВ. На Ржевском выступе немецко-фашистские войска к середине лета 1942 года создали глубоко эшелонированную полосу обороны, прочно зарылись в землю. Только перед фронтом 30-й армии Калининского фронта, перешедшей с конца апреля 1942 года к обороне, немцы соорудили по переднему краю на видимую глубину более 500 дотов и блиндажей, семь километров противотанковых рвов, три с половиной километра лесных завалов. Оборона немцев была построена со знанием дела.

Каждый населенный пункт был превращен в самостоятельный узел обороны с дотами и железными колпаками, траншеями и ходами сообщения. Перед передним краем в 20–10 метрах устанавливались сплошные проволочные заграждения в несколько рядов. Каждый холм, каждая лощина, каждый перелесок нейтральной полосы были пристреляны вражеской артиллерией.

В обороне гитлеровцев был предусмотрен даже известный комфорт: наши русские березки