Аутотренинг, наверное, самый короткий и самый малопродуктивный в мире немного взбодрил. Даже мои предатели и слабаки, мозговые соратники, малость приосанились, показывая всем своим видом, что их голыми руками не возьмёшь. Как по мне, так лучше бы меня Роман Николаевич вообще руками не трогал ни голыми, ни в перчатках. Наш поцелуйчик, далеко уходящий своими корнями в рамки восемнадцать плюс, всё ещё плавал на задворках моего сознания, как яркое напоминание сексуального воздействия этого мужчины на меня.

– Твой ответ как-то затянулся. Не находишь?

Я слегка улыбнулась. Мистер «моя идеальная жизнь» явно что-то придумал, раз так настаивает на моём ответе. И желательно положительном, а эти голубые глазенки искрятся азартом и соблазном того, чтобы втянуть меня в очередную авантюру. Если учесть, что я ещё из предыдущей не выползла, то новый омут явно будет лишним. Вот только я любила поиграть, и он это знал.

– Мой ответ и так тебе известен. О моём пристрастии к играм ты осведомлён, так что я готова поучить тебя.

– Договор!?

– Ха! Савельев, даже не надейся, что сможешь заставить меня подписать очередную лабуду. Это будет устный договор между нами без каких-либо ограничений и правил. Всё-таки мы учимся расслабляться!

Аристократский нос недовольно поморщился, но его владелец пробурчал, что согласен.

– Вот и замечательно! – удовлетворённо подытожила я, пристёгивая ремень безопасности.

– Прямо сейчас приступишь?! А то меня напряжение уже пару недель не отпускает.

Так и хотелось уточнить, в каких именно местах его не отпускает это «напряжение». Хотя по виду издевающейся моськи и так всё понятно. Видимо, мои перечисленные пунктики он тоже помнит.

– На скорую руку могу только предложить прыгнуть с парашютом, как только самолёт наберёт нужную высоту. Надеюсь, снаряжение имеется?!

Я мысленно возликовала, заметив, как сменилось выражение лица Романа. Кажется, он даже слегка побледнел.

– Ты в этих лоскутках ткани будешь прыгать? – кивая в сторону моего сарафанчика, поинтересовался Савельев.

А сам, открыв бутылку с минералкой, наполнил на половину хрустальный стакан и залпом выпил почти всю воду. Мне кажется, или эта личность пытается найти благородную отмазку.

Бутылочку вернул на место в подставку мини столика, что были у каждого кресла, включая моё.

– Ну, что ты! Я переоденусь! Так что не волнуйся за меня. Так как насчёт снаряжения для прыжков?

– Давай представим, что его нет, – мужчина задумался, но потом продолжил. – Я немного боюсь высоты. Прошу учесть это при составлении увеселительной программы.

Немного?! Он уверен, что правильно оценил степень своей фобии?! По его реакции про полёт на парашюте можно подумать о самом настоящем страхе. Так просто, из-за дискомфорта в чём-либо такой мужчина, как мой снобик, не признается в своей слабости. Решила смолчать и этим козырем, если что, воспользоваться в другой раз.

В ответ же неопределённо пожала плечами, словно раздумывая над его просьбой. Тонус тоже полезен! Так что пусть гадает, что именно придумает моя светлая во всех отношениях голова. Видите ли, он подумал, он решил! Попка земли!

Мысль о конкретной попке была в корне неправильной.

Мы уже взлетели, так что отстегнула ремень безопасности. В салоне было тихо, в окошках проплывали бледно-розовые облака на фоне угасающего солнца. Красивый багровый закат. Бабушка в детстве говорила, что это к ветру.

Вот только как бы я ни старалась думать на отвлеченные темы, напряжённый взгляд голубых глаз напротив не отпускал. Посмотрела на мужчину, стараясь абстрагироваться от неожиданного сексуального волнения.

Между нами расстояния было не больше метра. Это была специальная зона для переговоров, здесь даже был круглый стол, который сейчас был убран в специальный отсек в полу. Спустись я чуть ниже вдоль спинки кресла, и мои колени будут задевать ноги Романа.

Наверное, на меня влияло изменение атмосферного давления на высоте, хотя раньше я такими проблемами не страдала. Вот только во всём облике Савельева мне чудилось что-то угрожающее и дикое. Даже то, как он покручивал в длинных пальцах почти пустой стакан, навевало на греховные мысли о его руках. Дышать стало тяжелее, пришлось глубоко вдохнуть, чтобы устранить чувство дискомфорта в груди.

К черту! Я сдаюсь! В эту игру в гляделки мне точно не выиграть! Не знаю, о чем думает Роман, но вот я под воздействием бурлящих в крови гормонов готова на сексуальные подвиги.

Резко встала, собираясь отправиться в туалет, чтобы освежиться и прийти в норму. Заодно прочистить мозги и понять, с какого фига я стала возбуждаться от одного мужского взгляда.

На мои движения снобик не отреагировал, продолжая смотреть перед собой, только стакан сильнее сжал. Если раздавит и поранится стеклом, придётся ему бедняге самому себе помощь оказывать. Я пас!

Чуть свободнее выдохнув, без воздействия «савельевского секси-луча», пошла по проходу. У нашей семьи тоже был личный самолёт, может, даже два, так что планировка мне была известна ещё с детства. Нужная мне комната была видна, но, как оказалось, недосягаема.

Роман, крепко ухватив меня свободной рукой за запястье, резко затормозил.

– Ты снова торопишься. Мы ещё не закончили наш разговор. Я же не люблю недопонимания и недосказанности. Так что твоё пожимание плечиками не является ответом на мою просьбу, – тихо и как-то зловеще произнёс мужчина.

Даже мурашки проскакали по руке, за которую он меня удерживал. Единственное хоть стало понятно, что расстроило моего босса, точнее, разозлило.

– Ромашка садовая, мне в очередной раз не нравится ход твоих мыслей. Вроде бы, в библиотеке в доме моих родителей мы поняли друг друга. Я так точно очень подробно пояснила и даже на примере показала, как отношусь к твоим желаниям «закончить разговор», – стараясь быть спокойной хотя бы внешне, произнесла я, лишь интонацией выделяя опорные точки своей речи.

На самом деле желания, стукнуть или поцеловать, боролись во мне, обостряя восприятие каждого звука и даже запаха.

– Мне не понравились твои способы ведения беседы. Думаю, в знак оплаты моего обучения по раскрепощению я тебя научу основам ведения диалога.

Хотела послать этого диктатора посчитать розовые тучки в иллюминаторе, но Савельев, как всегда, имел свою точку зрения на происходящее. Он резко и достаточно сильно дёрнул меня за руку, тем самым вынуждая приземлиться попой на его колени.

Естественно юбка платья от таких выкрутасов поднялась, превращаясь в самое короткое «мини», а стринги не могли спасти от полного контакта моих ягодиц с плотной тканью мужских брюк и холода стекла. Эта зараза пила воду со льдом. Возмущение от неравноправных действий и холода стакана к горячей коже вылилось в громкий вскрик и появление ненормативной лексики.

– Савельев, твою