Она чувствовала напряжение его стальных мышц, мелкую дрожь возбужденного тела, все глубже отдаваясь накатившему на нее желанию.

— Ну и место мы выбрали, — сказала Саша, когда первый послеобеденный КамАЗ разрушил хрустальную сферу первого поцелуя, скрывавшую влюбленных от окружающего мира.

— Да, — рассмеялся он, не отпуская ее из объятий.

— Надо идти, пойдем? — Саша высвободилась из его рук, поворачивая в сторону цеха.

Слегка касаясь плечами, чувствуя возникшую внезапно между ними близость, они дошли до цеха, еще долго не решаясь зайти внутрь, разговаривая друг с другом глазами, открывая то, что нельзя было передать даже самой искусной фразой, вычитанной из классического романа.

— Ну что, дождался. Вот, держи, — мастер указал Марату на коробку на столе с беспорядочно брошенной арматурой. — Держи наряд, чтобы сегодня, до ночной смены установил, пока цех стоит.

Марат выложил арматуру на столе, внимательно рассматривая.

— Чего ты там смотришь? Привезли все, что заказывал.

— На той арматуре была другая маркировка. Где паспорт?

— Какой еще паспорт? Это не твоя работа, паспорт приложен куда надо. Устанавливай и все. Давай, мы все тебя ждем.

— Эта маркировка на более низкое давление. Но я могу ошибаться. Надо сверить с паспортом, — Марат покрутил в руках редукционный клапан. — Вот, тут стоит 16 бар, а у нас в системе больше 50 атмосфер. Его нельзя ставить.

— Все можно, вот, — мастер показал письмо на бланке производителя, — почитай.

Марат пробежался глазами по копии письма и отдал его мастеру.

— Тут говорится только о среде, о давлении ни слова. Мне нужен паспорт, чтобы можно было проверить маркировку.

— Что-то не пойму. То ты пишешь каждый день в журнале, что необходимо заменить клапана, а теперь, когда завод изыскал средства и закупил, вдруг отказываешься?

— Я думаю, что было закуплено не то, что нужно. Мне нужен паспорт, чтобы удостовериться.

— Откуда ты такой упрямый? Да что будет этому клапану? Ну не взорвется же он, сам посмотри, какая отливка.

— И не такие вещи взрываются, я и не такое видел.

— Хватит мне уже про свой армейский опыт трындеть, я этого не видел, значит, этого не было, понятно. Иди, устанавливай.

— Нет, его нельзя устанавливать. Где журнал, я напишу причину отказа выполнения работ.

— Какой журнал, ничего еще на тебя не заполнял, — мастер придвинул к себе журнал. — Ладно, мне надоело спорить. Поручу работу другому, нормальному. А с тобой мы видимо не сработаемся. Может тебе обратно в ремцех перейти?

— Если надо будет, то перейду, пока для этого нет оснований.

— Так, завтра выходишь в ночную. Все, свободен.

— Опять в ночную? Я же только вчера с нее, это нарушение.

— Это производственная необходимость. Так, наряд на сегодня — очистка приямка циркуляционного насоса. Свободен. Журнал заполнишь после выполнения, — мастер махнул рукой на дверь.

Марат вышел из кабинета. В цеху было тихо, шелестели вентиляторы вытяжной вентиляции, в дальнем углу неторопливо стучал молоток, выбивая закисший палец из опоры насоса.

— Привет! — Саша выбежала к нему из лаборатории. — Мне Миша сказал, что ты у мастеров.

— Привет, — вяло улыбнулся он, еще переживая разговор с мастером.

— Эльдар уехал до завтра. Я договорилась с Нинкой, она даст мне ключи от бабушкиной квартиры, — глаза ее светились от радости, полураскрытые тонкие губы застыли в смущенной улыбке.

— Здорово, — ответил Марат, ища в себе силы для воодушевления, но голос его звучал вяло. — Извини, меня достал этот придурок.

— Ничего, я понимаю, — она дотронулась своей горячей ладонью до его лица, Марат прижал ее к губам и поцеловал, ощутив вкус стерильной лаборатории и ее запах.

— Ну, прекрати. Все вечером. Давай, в обед поболтаем, ага?

— Давай.

Саша скрылась в лаборатории, а он пошел переодеваться в кислотку и за сапогами, предвкушая полное погружение в зловонный приямок с подсыхающей кислотной пульпой.

Приямок он вычистил до обеда, подтянув и густо набив смазкой торцевые уплотнения насоса. Миша с Карловичем собирались на обед, приглашая его с ними, но видя, что он колеблется, не стали настаивать. Карлович считал, что нехорошо спать с чужой женой, а вот Миша был полностью на стороне Марата, поддерживая его словом и советом, бывалого ходока.

В столовой Саша сидела вместе с другими лаборантками, которые, при виде выходящего с подносом от кассы Марата, многозначительно подняли брови, но быстро собрались и ушли, освободив место.

Странным образом их служебный роман повлиял и на ее отношения с мужем. Она больше старалась не позволять ему рукоприкладство, угрожая вызвать полицию, да и он чувствовал, что в ней что-то изменилось, стал чаще уезжать куда-то по работе. Синяки на лице у нее почти совсем прошли, и Саша перестала густо краситься, давая свободу своему красивому молодому лицу, без косметики она походила на ученицу старших классов.

— Вот! — Саша продемонстрировала связку ключей и тут же убрала ее обратно в карман.

Марат заговорщицки улыбался. Встречи по чужим квартирам ему порядком надоели, но он не хотел торопить Сашу и себя, еще до конца не осознавая, чем могут закончиться их отношения. Иногда ему казалось, что Саша ждет от него шага на решение этой, по сути постыдной связи, но каждый раз, когда он начинал издалека этот разговор, она пугалась, прося его не торопить события.

— Мне уже пора, — извиняющимся тоном сказала Саша. — Надо до ухода еще пару анализов доделать. Ты на машине?

— Да, на второй проходной оставил.

— Отлично, тогда там и встретимся, хорошо?

Она собралась отнести свой поднос, но Марат, как всегда, жестом показал, что он все отнесет.

— О, Костя, заходи, заходи, — мастер добродушно поманил к себе молодого парня, неуверенно вошедшего в кабинет.

— Звали? — спросил парень с явным деревенским выговором.

— Да, звал. Ты же хотел перейти в слесаря? Ну не всю же жизнь тебе шнырем ноль драить?

— Да, да. Хотел, — разулыбался парень.

— Так вот, Костя, ты же кран сможешь поставить. Ну там открутишь старый, ленты намотаешь, и закрутишь. Делов-то.

— Могу, почему бы не поставить. А слесаря дадите?

— А зачем тебе слесарь? Давай сам учись, сам не сделаешь, не научишься.

— Но разве я могу…

— Под мою ответственность, — махнул рукой мастер. — Мне надо растить кадры, вот я тебя и выбрал. А журнал я сам заполню, это не проблема.

— Ну тогда ладно, что надо делать?

— А я тебе покажу, бери коробку, я возьму инструмент, — мастер взял со стола несколько газовых ключей и указал на коробку с арматурой на столе.

Марат стоял возле машины, ожидая, когда печка старой Нивы прогреет салон. Из его головы не выходила глумливая физиономия мастера, когда он заполнял журнал, что-то было в ней не