Жорж вернулся к столу расстроенный, я вопросительно на него посмотрел.

– Она просила меня провести с ней сегодня вечер! Но я сказал, что ко мне приехали друзья и я поведу их к Жану, и она назло мне пришла сюда с ними! Понимаешь, если бы я пришёл с ней, мне надо было бы ей уделять максимум внимания, а я хочу пообщаться с вами, с ней я всегда успею! – поделился он со мной.

В это время опять зазвучала музыка, и за Жоржем снова пришла дама, и он, вежливо улыбаясь, покорно пошёл за ней на танцевальную площадку.

Мне она была любопытна, и я принялся её более внимательно рассматривать. Обыкновенная стройная женщина, которых у нас в Риге хоть пруд пруди, красивые ноги и невыразительное лицо, на которое я бы и внимания не обратил, – в нём не было той изюминки, из-за которой можно потерять голову. Жорж опять усадил даму рядом с её кавалерами, что-то сказал, они все дружески заулыбались. Мне был непонятен такой подход, когда дело касается женщины; у нас бы все друг друга уже поубивали, а тут сплошная романтика. И что они в ней нашли? Она словно прочла мои мысли или, скорее всего, почувствовала чужой взгляд, обернулась в пол-оборота в мою сторону и посмотрела мне прямо в глаза.

Ощущение было такое, будто я полетел вниз по американской горке, у меня захватило дух – она взглядом сорвала с меня всю одежду. «Ни хрена себе, что там внутри кипит у этих француженок, даже через глаза выплёскивается и ошпаривает! Поэтому здесь выбирают женщины, а не мужчины, как у нас!»

Словно в подтверждение моих мыслей, подошёл Жорж и виновато сказал:

– Она предупредила – если я не поеду с ней, она поедет с одним из них!

– Странные у вас тут отношения. Если бы у нас кому-то так сказала его женщина, для неё это бы плохо кончилось!

– Как это – плохо кончилось? – не понял он.

Я не стал ему рассказывать о наших достаточно незатейливых нравах и упростил:

– Да послали бы её в задницу, и всё!

Жорж, потомок старинного дворянского рода, смеялся до слёз, видимо, представлял, как бы он смог это сделать. В конце вечера он всё же ушёл с ней, а её кавалеры на прощание дружески жали ему руку и улыбались, радуясь неизвестно чему.

Мы с Лерой шли пешком по городу, хмельные и счастливые, обсуждая сегодняшний вечер и то, как мы отличаемся друг от друга. Мы не стали брать такси, до отеля было недалеко.

Ночные бабочки со своими очередными поклонниками чаще всего прилетали к нам в бар. Одно время мне казалось, что, кроме филиппинцев, у них клиентов больше в городе нет. Несмотря на то что они всегда и безропотно платили по счёту, даже не вникая, что там написано непонятными каракулями, у нас они почему-то вызывали раздражение.

Может, оттого, что они спали с нашими женщинами, а потом, вернувшись на родину, хвастались, что поимели белую чуть ли не в два раза выше их ростом. Иногда случалось, что одна из них, трудолюбивая жрица любви Инга, приходила в сопровождении почти небольшого подразделения. Зажатая между ними в одной из ниш зала, она о чём-то с ними болтала, позволяя себя трогать со всех сторон, опрокидывая в себя один коктейль за другим и заставляя этих низкорослых самцов следовать её примеру.

Конечно, если бы я делал ей такие же смеси, как и им, она бы до конца вечера не дожила. В её стакане был безалкогольный физ, а у них обычный. Мне это было только на руку: каждый коктейль – лишняя денежка. Потом, когда эта стая была уже в почти невменяемом состоянии, она всегда подходила к стойке: «Генрих, пускай ребятам посчитают!» А сама обязательно на дорожку выпивала рюмку армянского коньяка.

Весь секрет заключался в том, что Инга брала деньги за обслуживание вперёд, ещё до начала пьянки, и большинство из них вряд ли доползёт с ней до постели и едва ли потом что-нибудь вспомнит.

Сегодня она опять пришла со своим очередным подразделением жаждущих платной любви, подошла к стойке и радостно объявила:

– А у меня сегодня день рождения!

– О! Поздравляю тебя, солнышко! И ты сегодня с гостями! – не смог я не съязвить.

Она проткнула меня взглядом:

– Генрих, это не гости, это подарок! – намекнув, что в последнее время работы стало всё меньше из-за конкуренции – те женщины, у которых раньше была возможность работать, сегодня вышли на панель. И если прежде жрицы любви были сами по себе, то теперь появились сутенёры, которые многих из них пытались заставить работать на себя. Они этому всячески противились и, прихватив где-то возле порта клиентов, сразу направлялись к нам. У нас они чувствовали себя в безопасности, зная, что тут эта мужская мразь, торгующая женским телом, появиться не могла, тут почитали любых женщин.

После Инги появилась Танька-Находка и без клиента. Во время моего знакомства с ней я просто ошалел от её красоты и впал в ступор, не ожидая, что это обычная проститутка – она больше была похожа на голливудскую кинозвезду.

Присев на стул возле бара, она мило попросила:

– Пожалуйста, фужер шампанского!

Шлюха не шлюха, а мне она всё равно нравилась. Сразу вспомнил какой-то фильм, где миллионер влюбился в путану, и вроде там всё счастливо закончилось. Пока я наливал ей шампанское, в голову лезли разные развратные мысли. Но тут появился официант Андрей, и всё сразу встало на свои места.

– Танюха, привет! Что такая унылая и одна?

Она криво усмехнулась:

– У врача была, застарелый триппер лечить с завтрашнего дня надо, вот решила сегодня немножко отдохнуть, потом будет нельзя! – её откровенность просто убивала.

Все киношные сказки про нереальную любовь со шлюхой смыло из головы её незатейливым признанием. Андрей успокоил жрицу любви:

– Не расстраивайся, я так понял, твоими стараниями его сейчас пол-Европы лечит и часть Азии.

– Болтун ты! Скажи спасибо, что не пошла с тобой, когда уговаривал! «Давай по дружбе, давай по дружбе, триста – это дорого!» Радуйся! Ведь чуть не уговорил! – напомнила она.

Он чуть задумался, видно, на мгновение представил свою жену и свои сказки про то, как его страшно изнасиловали.

– Танюха! Ты настоящий друг! Генрих, шампанское даме за мой счёт! Я сэкономил на лечении!

Её заметила коллега по цеху Инга и пригласила к себе за столик, где с горящими от страсти чёрными глазами сидели низкорослые моряки. Она думала с секунду: «А почему бы и нет!» – и отправилась к ним вместе с Ингой.

Я представил, как через три дня многие из них будут морщиться от боли возле писсуара, а потом стоять в очереди у корабельного врача. А ей было на это наплевать, за любовь надо платить.

После двенадцати в зале появился метрдотель Игорь и оставшихся гостей попросил своим коронным: «Дамен унд херрен, по домам, по кроваткам!» Это произносилось изо дня в день на протяжении многих лет, и постоянные клиенты всегда радостно предвкушали эту фразу, особенно она удавалась, когда он был уже навеселе.