потом просто обнял девушку с одной стороны по-дружески, с другой стороны нежно. А с другой стороны так, как обнял бы счастливый человек.

Утром Соёлма уехала домой. Она не успела рассказать Оле о своём свидании. Вообще не успела. Это осталось её тайной.

Когда Соёлма приехала, она застала подругу взволнованной и усталой. Та сидела за ноутбуком усталая, с чёрными кругами под глазами, а мозг её судя по бегающему взгляду лихорадочно что-то соображал. Она выдавила из себя только “Привет”.

Затем её лицо осветилось, словно ей пришла мысль. Оля принялась что-то приговаривать про себя и активно жестикулировать.

А когда закончила, снова стала обычной Олей. Попросила еду, предложенную Соёлмой. После ужина Оля устроила настоящий праздник. Так весело фотографироваться на телефон. Когда переворачиваешь объектив на себя и себя не видишь получаются очень смешные фото.

А потом… Оля ушла отдать ноутбук в 704 и вернулась часу в двенадцатом в сопровождении соседок сверху. Телефон она оставила в своей комнате. Искать её Соёлма стеснялась. “Может Дима вернулся?”-строила догадки Соёлма.

— Ну всё. Давай держись. — напутствовала Ольку здоровая старшекурсница.

Когда Олька закрыла дверь, она бросилась к Соёлме с рыданиями.

Соёлма почувствовала неладное и поспешила уложить Ольку. Она села на кровать и помогла ей улечься к себе на колени. Пока Оля рыдала Соёлма утешала её, как могла.

Потом Олька встала:

— Попробую позвонить Диме. — И выскользнула в коридор.

* * *

Соёлма дивилась переменам в Оле. Она утешала её вчера сегодня ждала её в судмедэкспертизе и милиции, а на парах подруга отстранилась от девушки. Хотя она вообще была молчаливой…

Вечером в общежитии, когда пришёл Дима, она обошлась с ним жестоко… и пошла спать.

Всю неделю не разговаривала, в свободное время спала.

На следующей неделе Оля была обычной Олей, но занялась какими-то странными делами: стенгазетой, выступлением на Новый год. Она даже пыталась вразумить отстающих студентов как староста, договориться с преподами и кое-кого отвести на дополнительную встречу с преподом за шкирку. Также она работала, а каждую свободную минуту ложилась спать. Уроки делала быстро, чётко, главным образом в библиотеке. Словно не хотела разговаривать с Соёлмой.

Как-то на лекции Соёлма прошептала Оле:

— Ты так суетишься? С тобой все в порядке?

— Я пытаюсь отвлечься.

— Где Дима?

— Не знаю…

— Как?

— Сам придёт.

У Соёлмы отвисла челюсть.

— Ну как же…

— А где я по твоему должна его искать?

— Ну да…

— Он недоступен.

Зато с Пашей Соёлма почти не расставались.

Они гуляли каждый день. Видя реакцию Оли, Соёлма с тоской выходила за дверь своей комнаты. Но когда она оказывалась с Пашей, который был один и с удовольствием принимал девушку в гостях или ходил с ней на прогулки, она расцветала.

Молодые люди вместе готовили, занимались, обошли пешком пол города.

Однажды, гуляя по вечерней Чите, парочка поддалась романтике. На площади уже возводили ледяной городок. Постепенно город наряжался в гирлянды, новогодние вывески. Тёмные морозные вечера, разбавляемые светом фонарей наводили романтику.

Пара ещё не целовалась, на самом деле это было не так важно. Но общественные нормы “типа уже пора” и желание Паши залечить старые раны сподвигли его на разговор, который Соëлма бы не начала…

— Соëлма… — начал Паша. Ты знаешь, я не знаю научился ли я целоваться со своего первого и единственного поцелуя, но я хочу это проверить…

Другой парень не сказал бы таких слов, обычно всё происходит само, но Паша есть Паша.

— Ты хочешь… попробовать? Я знаю, что ты ни разу не целовалась и все эти шутки про поцелуи на морозе…

— Давай..

— Да…

Паша заволновался… Подошёл ближе.

Их сердца бились в два раза быстрее, чем нужно. Но любовь уносила их на своих крыльях навстречу наступающему Новому Году, навстречу свежей зиме, навстречу бесшабашной молодости…

Паша думал о том, какая хорошая, милая, добрая девочка ему досталась. Как он будет благодарен ей за её чистоту. Если нужно он примет буддизм, будет ходить в дацан, отмечать все их праздники. Он никогда её не бросит. Они отучатся, а потом он поищет лучшую работу, чем учительство и будет оберегать это сокровище, которое свалилось на него.

А Соëлма думала о том, что у неё наконец-то есть парень, она сейчас целуется. Наконец-то она нормальная и может спокойно смотреть в глаза людям! Теперь никто ничего ей не скажет, теперь она такая как все, теперь у неё есть пропуск в счастливую жизнь!

Они коснулись губами друг друга. Паша старался быть нежным. А Соëлма так боялась не ошибиться, и не понимала получается у неё или нет, когда они касались друг друга губами ещё и ещё. Она улетала в мир грез и никакой морозный воздух не был страшен. Только сумасшедшее ощущение счастья, не испорченное ещё ничем, не неидеальным партнёром, ни ощущением собственного лишнего веса, прошлых встреч, разбитого сердца, ни прочими радостями, которые приплетаются в отношения взрослых и не дают заводить кайфовые романы. Ощущение счастье было чистым, наивным и по-детски искренним.

У Паши к этому счастью добавлялась ответственность за свою девушку. Он чувствовал себя взрослым, сильным, наполненным. А Соëлма совершенно улетела. Ей было можно.

Они вернулись в общежитие и проговорили допоздна. Они обнимались, держали друг друга за руку и совершенно неважно было, что утром к первой паре, что вообще-то Соëлма в комнате мальчиков (Дима болел и Паша пока был один)

Уже заполночь Соëлма выскользнула из Пашиной комнаты и словно бабочка из веселого лесного мюзикла, в котором все поют и танцуют, бесшумно заскользила к себе. К счастью она была никем не поймана.

22 декабря у молодых людей должно было состояться романтическое свидание. Паша раздобыл телевизор на один вечер, DVD и диск с молодёжными комедиями. Все это он взял на выходные, но ю сиял, словно обладал роскошной машиной.

Полторы недели он ужимался в еде и даже стрëс с одногруппника-прогульщика 200 рублей за выполнение задания. Кроме того, он выбивал долги и с парней и девчонок-двух-трех месячной давности-два, пять рублей-все шло в ход. Надо сказать таких долгов накопилось рублей тридцать.

Одногруппники посмеивались над Пашей. “Паша ты обнищал”, “к апокалипсису готовишься”, “ну ты жлооб” Эти смешки были добрыми, но на одном из них Паша не выдержал и выпалил:

— Да. У меня свидание. И мне нужны деньги. Не вижу в этом ничего такого”

После этого смешки прекратились. А группа даже будто стала смотреть на Пашу с уважением.

В четверг Паша решил получше позаниматься, чтобы, свободнее провести время в пятницу и на выходных. Поэтому он забежал