– Наш старший брат Нирас был воодушевлен возложенной на него миссией. Он стал единственным хранителем таинств обретения магических даров в Заоблачности, и только он знал, что гласит древнее пророчество, написанное в книге, – начал Корей. – Течение жизни в Заоблачности сильно изменилось. Теперь каждый получал свой магический дар, и все занимались выращиванием капелек и снежинок, используя свои магические способности. Нам, магам, стало намного легче. Мы начали преподавать основы магии в Академии. Несмотря на сильную занятость, Нирас тоже вел свой факультет. Но спустя некоторое время мы стали замечать, что с ним творится что-то неладное, но не придали этому большого значения. Мы были уверены, что поведение его связано с накопившейся усталостью, ведь ему приходилось труднее всех, но однажды Нирас созвал совет и объявил нам, что собирается ввести новый ритуал отделения темного от светлого. Он объяснил нам, что только так наш мир будет всегда оставаться стабильным и неприкосновенным. Он много говорил о том, что обретение магической силы есть испытание для каждого и наверняка найдутся те, в ком может проснуться темная сторона: зависть, жажда власти, ненависть и все то, что опасно для нашего мира. Он решил, как ему казалось, обезопасить его, но все мы были с ним, естественно, не согласны. Это сильно огорчило Нираса, и он сделал вид, что принимает наше решение не вмешиваться в естественное течение жизни. Было решено, что все, о чем мы говорили, останется между нами, восемью братьями, поэтому ни король Вилфорд, ни вы, Хранители, ничего не знали об этом совете. А однажды Нирас вновь собрал нас всех и еще раз спросил, готовы ли мы поддержать его и первыми пройти ритуал отделения темного от светлого. Когда мы снова отказались, Нираса охватил неудержимый гнев. Мы никогда не видели его таким и наконец поняли, что он больше всего боится не за то, что кто-то сойдет с пути и пойдет против мира, он боялся, что не справится сам с собой. И боялся он этого не напрасно. Гордыня и страх за свою безраздельную власть помутили его разум, и он решил раз и навсегда избавиться от нас, от своих младших братьев. Он впервые применил свою магию против нас. Мы уснули, а когда нас разбудил рассвет, увидели, что плывем на облачном корабле прямо на скалы. Мы все еще не могли пошевелиться и стали прощаться друг с другом, так как видели, что гибели нам не избежать. Но случилось чудо, воды семи водопадов остановились, и мы увидели вход в огромную пещеру. Так мы оказались здесь, – закончил Корей.

– Выходит, Маг Нирас отправил вас на верную гибель, чтобы делать то, что он решил? – возмущенный голос Армариуса загудел на всю хижину. Он был так захвачен рассказом Корея, что даже забыл о присутствии Одежавель. Она зашевелилась во сне, и Армариус спохватился. – Я не могу поверить, что Маг Нирас способен на такое! – уже шепотом продолжил он.

– Так оно и было, Армариус, – ответил Томан, четвертый брат после Нираса.

– Когда мы спросили Мага Нираса, куда исчезли вы, его братья, он ответил нам, что знает не больше нашего! – сказал Логофет. Он выглядел очень расстроенным и уставшим.

– Он соврал вам, чтобы скрыть свой ужасный поступок, – ответил Гон, пятый брат после Нираса.

– Но что это за мир, в котором оказались вы тогда, и теперь мы нашли здесь спасение? – спросил Армариус.

– Мы прожили здесь не одно столетие и так и не смогли ответить на этот вопрос, – ответил Осад, шестой брат после Нираса.

– Здесь есть все для жизни, и мне иногда казалось, что жители этого мира не исчезли, а просто спят. Каждый раз, когда я думал об этом, я представлял, что с рассветом они выйдут из своих домов и наполнят этот мир жизнью! – сказал Фирн, седьмой брат после Нираса.

– Давайте вернемся к реальности, братья! Нам нужно выяснить, как тьма проникла в Заоблачность! – сказал Авон. – Я уверен, что Нирас совершал ритуалы отделения темного от светлого на протяжении всего этого времени, пока мы были здесь. И скорее всего, он где-то прятал темное, оставляя только светлое в родившихся младенцах. Теперь тьма прорвалась в наш мир, и это очевидно, – лицо Авона помрачнело. – Меня мучает один вопрос: что могло взять на себя управление темным, не само же оно по себе вышло наружу?

– А если Нирас так же подверг себя ритуалу и спрятал свое темное там, где хранил все зло? – предположил Фирс.

– Ты прав, Фирс! Он же предлагал и нам подвергнуться его ритуалу, значит, и в себе он не собирался оставлять темное, а оно у него зачастую брало верх, – согласился с ним Авон. – Допустим, Нирас на время справился со своим темным и сумел заточить его в ином мире.

– Эта его темная сторона, наделенная такой же силой, как и сам Нирас, могла затаиться и найти выход, только если он облачил ее в плоть, Авон! – сказал Фирн, и гул возмущенных голосов пронесся по хижине.

– А может, все это пришло извне и Маг Нирас не имеет к этому никакого отношения? – предположил Армариус, который все еще не мог поверить в услышанное.

– Все возможно, Армариус, для этого мы и собрались здесь, чтобы пролить свет на то, что произошло. Расскажите, что было накануне того дня, – Авон посмотрел на Одежавель, которая сладко спала, посасывая во сне свой маленький кулачок.

– Накануне все мы отмечали первый день рождения принцесс! – начал Логофет и заохал. – Они ведь рождены двойней, такого еще ни разу не случалось в Заоблачности. Обычно у королевской четы рождалось по одному отпрыску, а тут сразу две девочки. Маг Нирас назначил меня Хранителем магических даров Гольманы, а Армариуса – Хранителем магических даров принцессы Одежавель. Впервые на ритуале обретения магических даров присутствовали сразу два Хранителя, – Логофет посмотрел на задумавшегося Армариуса. – Армариус! Мы ведь все после праздничного веселья отправились спать, а утром… – Логофет не договорил и сразу сник, вспомнив то ужасное утро.

– Ничего не было необычного. Был тихий прохладный вечер, я унес Одежавель, чтобы уложить спать, – Армариус, пытаясь вспомнить все в подробностях, даже нахмурился, затем посмотрел на Одежавель и улыбнулся.

– Амарус, – произнесла во сне Одежавель и заворочалась в колыбели.

– Точно! Не было ничего необычного, только вот принцесса впервые назвала меня по имени. Она назвала меня Амарус, правда, забавно?! – на счастливом лице Армариуса засветилась улыбка. – Она пока не научилась правильно выговаривать мое имя, – не встретив восторга на лицах старейшин, пояснил Армариус. Он обвел всех взглядом, и вдруг утреннее настроение вернулось к нему. Тревога и странное предчувствие беды снова наполнили его нутро, и он замолчал, пытаясь понять, о чем думают старейшины. Все они молчали очень долго, погрузившись каждый в свои мысли.

– Авон-Керлан! – произнес первым Авон и поднялся с земли.

– Колдер-Арит! – вторил ему Колдер и тоже встал на ноги.

– Корей-Нартис! – отозвался Корей и встал вслед за Колдером.

– Томан-Аносур! – сказал Томан, поднимаясь.

– Гон-Деворд! – произнес Гон и поднялся.

– Осад-Лувин! – сказал брат Осад и быстро встал на ноги.

– Фирн-Сафив! – последним произнес младший брат Фирн. Вслед за ним с мягкой травы встал Армариус. Логофет нехотя и кряхтя поднялся последним.