– Нет.

– Почему?

– Игорь ничего не помнил. И вот уже семнадцать лет мой сын живет в Чудаевском диспансере. Это здесь, недалеко, в пяти километрах от Прилуцка.

– Работает там врачом? – уточнила Полина.

– Вы не поняли. Семнадцать лет назад он вернулся совсем другим человеком. Сначала врачи признали диссоциативную амнезию. Вы, верно, видели такое в бразильских сериалах. Потом у него обнаружили ушиб головного мозга. Окончательный диагноз звучит так – Корсаковский синдром. Мой сын Игорь Бекешев – пациент психоневрологического диспансера в Чудаеве.

– Насколько я знаю, там содержат буйных. – Казалось, Сергея Дуло ничуть не тронула история Игоря Бекешева.

– Вы правы. Мы отправили его туда вынужденно. – Бекешев усилием воли заставил себя говорить. – После того, как он бросился на меня с ножом.

– Возможно, это было временное помутнение? – предположила Полина.

– К сожалению, подобные помутнения происходили слишком часто. Однажды он серьезно ранил меня. После того случая мы с лечащим врачом приняли решение о госпитализации. Конечно, Игорь бывает дома. В последний раз – две недели назад. Ничем хорошим это не закончилось… – Бекешев продолжал виноватым тоном: – Разумеется, он ни в чем не нуждается, более того, я выстроил для него отдельный коттедж. С ним всегда находятся проверенный человек, врач и медицинская сестра. На случай моей смерти, на имя Игоря открыт банковский счет. – Он тяжело вздохнул. – Что случилось – того не вернешь, и с этим нужно как-то мириться.

– Прошу вас, – следователь Дуло затушил сигарету, – вернемся к нашему делу. Скажу честно: мне трудно будет доказать вашу причастность к убийству жены. Алиби – налицо. Однако убийство повара, согласитесь, ваших рук дело. Я говорил с охранниками – этой ночью вы не выходили из дома. Но как вам удалось пробраться в комнату к итальянцу, а потом незамеченным вернуться обратно? Прямо чертовщина какая-то! Лучше, если вы все расскажете сами.

– Знаете, как говорят в плохих детективах: вам не удастся пришить мне это дело. – Бекешев устало поднялся с кресла и подошел к огромным напольным часам, что стояли у стены, возле камина.

Полине показалось, он собирается подвести стрелки. Однако Дмитрий Андреевич достал из кармана ключ и вставил его в отверстие, чернеющее на белом циферблате.

Это были старинные напольные часы с маятником. И не было ничего странного в том, что их механизм нуждался в подзаводке.

«Но для чего это делать в шесть часов утра?» – подумала Полина.

Дмитрий Андреевич провернул ключ, и часы отъехали в сторону, открывая взгляду овальный проем. В его глубине виднелась лестница, которая уходила куда-то вниз.

– Вот мое алиби, – сухо проговорил Бекешев. – И, как видите, лестница не ведет в комнату к любвеобильному итальянцу.

– А куда она ведет? – поинтересовалась Полина.

– В преисподнюю…

Именно так ответил ей Бекешев.

– Вы хотите сказать, что спускались в подвал?

– Подвал? – Бекешев растерянно посмотрел на следователя. – В какой подвал? Ах, простите! Не понял. Это не подвал, а подземелье.

– Хрен редьки не слаще… – Дуло скривился, задев раненым плечом за дверной косяк.

– Если я правильно поняла, подземелье осталось от Спасо-Прилуцкого монастыря? – Полина с опаской заглянула в проем.

– Совершенно верно. До начала постройки дома никто и не знал о его существовании. Обнаружили, когда строители расчистили руины.

– Обитатели дома знают о существовании подземелья?

– Только о той его части, что используется в качестве погреба и куда можно попасть из кухни.

– Кто знает об этом входе? – Дуло кивнул в сторону черного проема.

– Никто. Только я.

– А ваша жена?

– На Востоке говорят: «Никто не хранит тайну лучше того, кто ее не знает». Я придерживался той же точки зрения. Но теперь уверен: о существовании подземелья знает еще кто-то.

– Не вижу связи с убийством вашей жены.

– Я забыл упомянуть одну важную деталь, – Бекешев почти выдавливал из себя слова. – Я не сказал о подземном ходе, который начинается под комнатой и ведет…

– Куда? – не выдержав, поинтересовалась Полина. Она вдруг показалась себе маленькой собачкой, которая встревает во все дворовые свары.

– Подземный ход ведет к часовне на старом кладбище.

– И вы считаете, – предположил Сергей Дуло, – что некто прошел через подземный ход от кладбища до усадьбы, проник в спальню и убил вашу жену?

– Думаю, именно так все и было, – сказал Бекешев. – Сегодня ночью, сразу после того, как мы с вами расстались, я спустился в подземелье и прошел до самого кладбища. Дверь, которая ведет в кладбищенскую часовню, взломана.

– Чем вы можете подтвердить, что все это время находились вне дома? – спросил следователь.

– Держите… – Бекешев что-то подкинул в воздух.

Полина не сразу сообразила, что он обращался к ней, однако успела подхватить ключи от своей машины.

– Ну и что?

– Я был там. Вы заметите это сразу, как только увидите внедорожник.

– С ним что-то случилось? – забеспокоилась она.

– Нет, ничего. Просто я пытался пригнать машину сюда. К сожалению, мне не удалось этого сделать, она еще больше увязла в снегу. Если хотите, ее перегонит охранник.

– Обойдемся, – сказал Сергей Дуло и по-хозяйски отнял у Полины ключи. – Не забывайте: от того, что скажет эта женщина, увидев свою машину, зависит, останетесь вы подозреваемым или вернетесь в категорию свидетелей. – Он повернулся к Полине. – А вам придется пройти со мной.

– Вы хотите меня арестовать? – оторопела она.

– Хуже. – Сергей втянул щеки и зловеще пробормотал: – Я забираю вас в преисподнюю…

– Паяц. – Полина презрительно сжала губы. – Кто вам сказал, что я пойду?

– У вас нет выхода.

– Есть. Я могу выйти в дверь.

– Простите, – Сергей Дуло невинно посмотрел ей в глаза. – Я просто неудачно пошутил. Мне показалось, что вы, как историк, не откажетесь от прогулки по средневековому подземелью… Или я ошибаюсь?

– Не человек… Дьявол, – прошептала Полина. – Конечно же, я пойду.

– Браво! Поддаться искушению – лучший способ борьбы с ним.

Следователь шагнул к проему.

– Постойте, – остановил его Бекешев.

– Что еще?

– Все не так просто. Вам не найти дороги.

– Хотите сказать, что идете с нами? Напомню, в доме две женщины и – покойник.