— Не трясись, привлечешь лишнее внимание, тебе это не понравится.

— Мне итак это все не нравится. — голос дрожит. — Кому это вообще может нравится?

— Успокойся, паника только навредит.

— Тебе то что…

Разворачивается и уходит. Меня эти слова только сильнее разозлили.

Пытаюсь быстро что-нибудь придумать. Может сказать, что отравилась? Запереться в ванной и сделать вид, что плохо.

Не думаю что такое может прокатить в этом месте. Вряд ли до меня до этого никто не пытался слиться.

— Пора. — кто-то из девушек выглядывает в зал, где будет все проходить.

Теперь меня не только трясет, но и начинает подташнивать, я дрожу. Только не заплакать, только не заплакать. Нужно потерпеть сам аукцион, а потом я сбегу. До утра на улице будут дежурит псы. Нужно скрыться где-нибудь, пока их не закроют, тогда можно бежать.

Ко мне подходит Анжи, берет меня за руку.

— Будешь стоять рядом со мной. Чтобы не впасть в панику, на мужиков не смотри. Но и голову не опускай, смотри в одну точку, на стену перед собой.

— Я не справлюсь.

— Справишься, если хочешь сберечь свой красивый зад. — тянет меня в сторону зала, который закрывает большой красный занавес, как в театре. — Пошли, через минуты две выходим.

Дыхание прерывается, дрожь в коленках усиливается, а живот начинает крутить.

Ты справишься, Лиана.

Стою на сцене, на невысокой тумбе. В зале царит полумрак, на фоне играет живая музыка, где находится источник звука я не вижу. Красиво играет скрипка и виолончель.

Как и говорила Анжи, смотрю в одну точку. Но пока я шла к своему месту, успела посмотреть в зал. Увиденное заставило меня остановиться посреди зала. Кто-то позади меня очень нервно зашипел на меня, мол иди. В зале полный аншлаг. Все мужчины в костюмах и масках, скрывающих лица.

Аукционист стоит в самом углу сцены. Огромная сцена позволяет поместиться всем девушкам, каждая стоит на своей тумбе, с белоснежными улыбками на лицах.

От осознания происходящего у меня сперло дыхание, на глазах выступают слезы. Нет, нет, нет, только не это. Но не успела я об этом подумать, как они начали покрывать мои щеки.

Нужно прийти в себя, абстрагироваться, подумать о чем-нибудь приятном. Боже, да как здесь будешь думать о чем-то приятном, если чувствуешь на себе сальные взгляды, физически их ощущаешь.

Активно ведутся торги. Вот какой-то пузатый мужчина в сером костюме победно ухмыляется, посылая воздушные поцелуи девушке, стоящей справа от меня.

— Очаровательная Хелен составит компанию на сегодняшний вечер участнику, под номером девять. Поздравляю! — с воодушевлением стучит молотком, что я подпрыгиваю.

Осматриваюсь как маленький ребенок, никогда не была на аукционах, тем более никогда не видела как торгуют живыми людьми. И не рассчитывала, что когда-нибудь увижу.

Взгляд цепляется за мужчину, сидящего в третьем ряду возле стены. Широкоплечий, брюнет с короткой стрижкой. Пронзительные темные глаза, его острый взгляд направлен с точностью на меня. Взгляд словно лезвие ножа, пробирает холодом до костей.

Наблюдаю за ним, и складывается впечатление, что его сие мероприятие не интересует. Но взгляд от меня не отводит.

Не выдерживаю и первая отвожу глаза. Смотрю в одну точку перед собой. Как только слышу свой номер, презентацию меня, как товара. Паника возвращается. Не то, чтобы я окончательно успокоилась, просто на какое-то время меня отвлек мужчина и мои мысли.

Теперь паника накрывает с головой. Меня трясет.

Аукционист называет стартовую цену. От суммы у меня глаза на лоб лезут.

Какой-то лысый мужчина, уже в возрасте, ведет активные торги с двумя другими, также не молодыми мужчинами. Злые ухмылки, липкие взгляды, резкие движения. все выдавало напряжение и пугало меня еще больше.

Но вот мужчина с третьего ряда, что разглядывал меня, вступил в борьбу. Повысил ставку в два раза, что разозлило скользкого, лысого дядьку.

Чтобы как-то отвлечься, я зарываю глаза, заставляю себя не слушать активную, взволнованную речь аукциониста и ставки мужчин. Перевожу дыхание. Страх не отступает, я дрожу, щеки не успевают просыхать. Скорее всего я сейчас выгляжу ужасно, косметика на моем лице из-за обильной влаги уже давно потекла. Надежда, что хоть мой вид оттолкнет «покупателей» рушится.

— Юная Лина украсит сегодняшний вечер участнику под номером двадцать один. Поздравляю! — стук молотка, «продано», острый взгляд мужчины, который, как я думала, не заинтересован в этом вечере.

Девочки выходят в зал, программа вечера предполагает фуршет, затем небольшое выступление девочек, а после официальная часть программы заканчивается, начинается неофициальная.

Несусь по длинному коридору, в конце которого есть вторая лестница. Ее каким-то чудом никто не охраняет. Охраны на самом деле мало, наверное чтобы никого не раздражать. Я не продумала план побега. Как я выберусь наружу, как выйду за ворота я тоже не продумала. Нужно где-то спрятаться и отсидеться там всю ночь, пока не уберут собак.

Пока несусь по лестнице, вспоминаю, что на цокольном этаже находится помещение для персонала, там и хранятся халаты и разное оборудование. Рассчитываю туда заглянуть и одолжить вещички и как раз поищу укромный уголок.

В помещении холодно, мое платье не прикрывает практически ничего. Ежусь. На крючке висит чья-то униформа, на два размера больше. Как только моя рука тянется к одежде, дверь с грохотом отпирается, от страха я взвизгиваю и не успеваю ничего сказать, как оказываюсь в захвате сильных, грубых рук одного из охранников.

Глава 17

— Пустите, я просто заблудилась! — испуганный писк не убедил громилу, он только сильнее стискивает меня в своих руках и тащит наверх.

Я повисла у него в руках как тряпичная кукла, легкие сдавило от его тисков. Сердце колотится и норовит с диким скачем выпрыгнуть из груди.

— Да пусти ты! — предпринимаю еще одну неудачную попытку. Амбал молчит, как будто язык поглотил.

Оказываемся на первом этаже, меня заносят в небольшую комнату, где находятся только столы с камерами, книжными полками и компьютерными креслами. Комната охраны. Черт, я даже не подумала, что в таком заведении обязательно есть камеры. Это фиаско, Лиана.

— Куда собралась, сучка? — мужчина раскинулся на кресле напротив монитора и с ухмылкой смотрит на меня. Меня всю пробирает дрожь до костей. Их липкие и похотливые взгляды заставляют меня пятиться к двери.

Дверь тут же открывается и бьет меня по лопаткам, взвыв от боли, отскакиваю у сторону. Поворачиваю голову, на пороге стоит дьявол во плоти.

— Уже уходишь, дорогая? — обманчивым, спокойным голосом спрашивает Алекс.

Он медленно, словно хищник со злыми глазами надвигается на меня, припечатывая в стену.

— Дрозд останься,