спрашивать не хочу, кого ты считаешь хорошим, — улыбаюсь матери.

— Андрея, конечно, — спокойно отвечает она. — Я вот тут чего надумала ночью. Если уж ты всерьез решила развестись с Рустамом, обрати внимание на Андрея.

От ее слов чуть яблоком не поперхнулась. Вот это мысли за ночь посетили! То она мне плешь проедает по поводу мнимой неверности законному мужу! То она меня уже второй раз замуж выдает!

Нет, все же мама моя женщина уникальная. Про таких как она говорят, что у нее семь пятниц на неделе. Никогда не поймешь, что же в ее голове по-настоящему творится.

— Ни за что, — твердо, но неэмоционально отвечаю маме, взяв себя в руки.

— Зря, — откусывает мама печенье, достав из кармана халата. — Этот табачный магнат только и будет лапшу на уши вешать. Он тут всех перетоптал. А ты новенькая…

— Курица? — перебиваю мать с претензией в голосе.

— Да, — смотря мне в глаза подтверждает, чем вводит меня в ступор. — Только курицы за деньгами гонятся. Мудрая женщина смотрит на руки мужчины. Которыми он может и деньги заработать, и жену крепко обнять, и скамейку сколотить, — шлепает она ладонью по лавке, на которой мы сидим.

Невольно смотрю на скамейку.

— Это Андрей сделал? — спрашиваю удивленно.

— А кто же? — вскидывает бровями мать. — Так и сказал: «А то Катюше с сыном даже погулять негде». В принципе он и затеял все это из-за тебя и Тимурика, — кивнула в сторону пашенного огорода.

— То есть на следующий год он нам здесь смастерит целый детский городок? — язвлю я.

— Да, — кивает головой. — Андрей сможет. И Нина это подтвердила. И Дуся.

— Кстати, а когда вчера приезжали теть Дуся с Ниной? — пытаюсь перевести тему.

— Сразу же, как только ты решила забыть о сыне, — теперь уже язвит мать.

Мне приходится замолчать и не парировать маме, поскольку к калитке опять подъехала машина. Уже знакомая мне. Калитка легко открывается, поэтому водитель Никиты делает это без спроса. Мужчина просто заходит на участок с пакетами продуктов.

— Здравствуйте, — скупо здоровается, кладет кладь на ступеньки веранды и уходит.

— Я надеюсь, что это не вчерашние продукты? — смотрит на меня мама сердито, но я понимаю, что сердится она не на возможную просрочку.

— Мам, я вчера с ним серьезно поговорила на эту тему. И велела больше не привозить ничего, — пытаюсь оправдаться.

— Или ты невнятно мычала, или он совсем не считается с твоим мнением, — делает мама категорическое заключение и уходит в дом.

Кто бы знал, что второй предполагаемый вариант окажется самым верным…

К вечеру мне приходит сообщение от Никиты: «Буду в шесть. Едем в ресторан. Будь при параде». Не поздороваться. Не спросить, как у меня дела. Не поинтересоваться состоянием Тимурика. А ведь я вчера рассказывала о том, что у меня есть сын.

Вечером ровно в шесть машина Никиты подъехала к дому. Стою возле окна и жду. Жду, когда он выйдет из машины. Жду, когда он войдет в дом. Я не горю желанием знакомить его с мамой. Но и не хочу выбегать к нему, словно девчонка малолетка. Как ни крути, а я замужняя дама. Хотя вчера не озвучила это. Кольца на пальце нет с того дня, как Рустам изменил мне. Наверное, я обманываю Никиту, и это некрасиво. В свое оправдание могу сказать только, что я не собираюсь выходить за него замуж. Но вчера, так и ничего конкретного не сказав, просто засобиралась домой. Видимо, Никита подумал, что я согласна. Ну или ушла думать.

«Ты еще не готова?» — получаю сообщение, на которое реагирует мама.

— Он даже из машины выйти не хочет? — встает она у меня за спиной и тоже смотрит в окно.

— Да зачем? — отмахиваюсь. — Я быстренько скажу, что никуда не поеду и вернусь.

Я не собиралась в ресторан. Мне не хочется куда-либо ходить с Никитой, не хочу светиться с ним в людных местах. На меня действительно здесь все смотрят, как на очередную его жертву. Хочет на мне жениться, так пусть покажет свои серьезные намерения. Пока что я вижу, что он привык к безотказности. Сейчас получит первый от меня отказ.

— Здравствуй, — здороваюсь сразу, как только подхожу к машине.

— Привет! — выходит Никита. — А ты опять не готова?

По пути к машине в голове созрела бредовая идея.

— У меня проблема, — заявляю категорично. — Плитка электрическая, кажется, сдохла. А с печью я обходиться не умею. Может быть, поможешь?

— Без проблем, — улыбается Никита. — Хочешь, я прямо сейчас сниму благоустроенную квартиру. Пока мы в Москву не уедем, будешь жить с комфортом.

Квартира? Вот тебе и проверила на серьезность…

Глава 13. Катя

— Мне бы не квартиру… — начинаю мяться неуверенно, не ожидавшая подобного ответа. — Мне достаточно плитку починить. Она старенькая, плохо греет. Или просто объяснить, как печку топить. Я городской человек, а тут оказалась в таком вот трудном положении. Ты — мужчина. Наверняка, все лучше меня знаешь. И разбираешься. Даже с печью справишься…

Никита только улыбается своей обворожительной улыбкой:

— Так зачем тебе вникать в деревенскую жизнь? Когда есть возможность вернуться снова в цивилизацию?

Вот так. Даже моя лесть относительно его силы и способностей не помогает решить проблему. И что самое примечательное — Никите безусловно понравилась моя похвала. Вот только не хочет он обращать на нее внимание. Замараться боится…

— А что в твоем понимании означает слово «цивилизация»? — спрашиваю с незначительным вызовом, потому как разочаровывают его вопросы.

Он пренебрежительно окидывает наш домик и калитку, которая закрывается так, что ее можно открыть одним нехилым движением. При желании даже пятилетний ребенок поймет, как попасть на территорию нашего участка. А при нехорошем желании еще и в дом проникнет, и вынесет все ценное. Хотя ценного ничего нет, но все-таки. Что касается же наших жизней, так здесь вообще все страшно. Я даже думать боюсь, что случится, если кто-то посторонний задумает сделать с нами плохое…

— Нормальные условия проживания, — отвечает Никита. — Разве можно в такой халупе жить с комфортом?

Никита кивает на дом уже с не пренебрежением, а с какой-то брезгливостью. Понятно, что дом очень старенький. Бревенчатая постройка в принципе не вселяет уверенности в завтрашнем дне. А учитывая, что краска давно облупилась, весь вид говорит не только о мрачности, но и о безысходности и бедности. В то же время, как не крути, а это дом моей бабушки. Уже покойной бабушки. И мне он дорог, как память. Я еще не знаю, что здесь с отоплением, и можно ли в