владели тремястами верст морского берега. Чтобы блокировать столь значительный участок, надо было иметь для того достаточные морские силы, а между тем на основании Парижского трактата русская флотилия в Черном море была ограничена. Этим положением весьма активно воспользовались Англия и Турция, стремясь так или иначе навредить России.

Пользуясь отсутствием российского флота, в Черкессию зачастили иностранные суда, привозившие сюда военную контрабанду90. В начале октября 1856 г. судно «Ронгвер» из эскадры адмирала Лайонса проследовало с юга на север вдоль восточного берега Черного моря. Оно доставило к устью Шапсуга полсотни убыхов и абадзехов, возвращавшихся из Константинополя. Вскоре английский коммерческий корабль «Кенгуру» перебросил из Турции в Вардан 80 горцев с европейскими «генералами», уполномоченными вести переговоры о действиях против русских91.

По донесениям русского посланника А. П. Бутенева, в 1857 г. регулярно курсировали из Константинополя и Трапезунда к адыгейским берегам — Геленджику, Туапсе, Аше, Вардану английские пароходы, турецкие кочермы и фелюги с военными грузами для горцев92. В частности, суда Порты подвозили к кавказским берегам банды разноплеменных авантюристов, нарезные пушки и порох. В числе их в феврале того же года в Туапсе был высажен иностранный легион (около 200 солдат и офицеров различных национальностей с оружием и боеприпасами) под командованием Т. Лапинского93. Главная задача этой шайки состояла в организации войны горцев против России с последующим отделением от нее этого региона.

Россия воспользовалась своим правом держать на Черном море 6 малых корветов, из которых по Парижскому договору только половину можно было отрядить для сторожевой службы. В письме от 8 (20) апреля 1857 г. своему брату великому князю Константину Николаевичу Александр II писал: «Я приказал ему (Метлину. — Авт.) поспешить сколько возможно отправлением наших корветов в Черное море, где присутствие их необходимо, в особенности теперь, когда англичане с такою наглостью снабжают черкес оружием и перевозят туда сброд людей всякого разбора, и взамен того завели торг невольников»94.

Тем не менее провоз военной контрабанды на побережье Кавказа продолжался. Только в течение 1858 г. Черкессии достигли 800 турецких баркасов с разными товарами, включая порох и оружие. Сюда прибыло много иностранцев, 4 тыс. горцев побывали в Турции и вернулись на родину95. В следующем году число судов с незаконным грузом, отправленным из Трапезунда на западнокавказское побережье, сократилось до 19896.

С начала 60-х гг. XIX в. Уайт-холл проводит свою кавказскую политику почти полностью с помощью эмигрантов. В 1861 г. в устье реки Туапсе был выгружен склад польских национальных мундиров, амуниции и ружей. Авантюристы рассчитывали набирать полки из беглых солдат-поляков Кавказской армии. Но дело кончилось ничем. Дезертиры не являлись, склады были расхищены горцами97.

Укрепленные фактории в Геленджике и Туапсе, созданные с помощью британских и турецких авантюристов, были взяты с боя и разрушены русским десантом98. Флибустьеры разбежались.

Франция, хотя и не заходила так далеко, однако французский посланник в Константинополе явно был на стороне черкесов.

К 1864 г. Англия вынуждена была признать поражение своей многолетней политики в Черкессии и отказаться от ее продолжения. Потерпев неудачу на Кавказе, британский лев стремился вовлечь в сферу своей колониальной экспансии новые регионы России. Объектом захватнических планов Лондона становится Средняя Азия.

Генерал Н. И. Евдокимов

Среди отечественных военачальников, сыгравших весьма важную роль на заключительном этапе Кавказской войны, одно из первых мест по праву следует отдать Николаю Ивановичу Евдокимову.

Этот «человек дела» заслуживает самого глубокого признания среди соотечественников. Выходец из простой солдатской семьи, кантонист, воспитанник казармы и лагеря, он, благодаря своим способностям, труду, беспримерной храбрости на поле боя, благородству, достиг высокого положения командующего большею половиною Кавказа и стотысячною армией.

Судьба не раз спасала его в самой критической ситуации. В 1831 г. при освобождении крепости Бурной, осажденной горцами Кази-Муллы, прапорщик Евдокимов сумел проявить свою распорядительность и отвагу, причем получил тяжелое ранение в левую щеку навылет. (Эта рана оставила след на всю жизнь. На месте, где вышла пуля, под левым глазом образовалось углубление, закрывавшееся специальным пластырем, из-за чего горцы впоследствии прозвали Евдокимова «учь-гёз», т. е. трехглазый).

В марте 1842 г., пытаясь привлечь на свою сторону жителей Унцукуля, самого значительного аула на реке Койсу, майор Евдокимов на мгновение повернулся спиной к толпе. Неожиданно из нее выскочил юный фанатик лет 17—18 и со всего размаха ударил Евдокимова огромным кинжалом ниже левой лопатки так, что конец вышел насквозь, на дюйм ниже сердца... Евдокимов моментально выхватил шашку и наотмашь рубанул убийцу по лицу, но тот, падая, успел повторить удар кинжалом по правому плечу Николая Ивановича, тоже упавшего. Стоявшие рядом милиционеры несколькими выстрелами пристрелили фанатика, а группа горцев, взволнованная таким неожиданно кровавым происшествием, бросилась в аул, чтобы искупить стыд измены и уничтожить всю родню убийцы. К счастью, Евдокимов еще не потерял сознания и послал нескольких своих милиционеров догнать горцев и упросить их никого не трогать, чтобы не допустить междоусобицы.

В течение двух суток Евдокимов был на волосок от смерти. Раненого его на носилках отправили в Темир-хан-шуру, где он пролежал два месяца...

В 1844 г. Евдокимова назначают командиром Волжского казачьего полка, ему присваивают звание полковника. Он по-прежнему принимает деятельное участие в самых опасных и трагических боевых операциях, подвергаясь постоянным испытаниям и страданиям. За умелые действия в боях 1847—1848 гг. за важный опорный пункт Шамиля аул Гергебиль Евдокимов получил чин генерал-майора и орден св. Владимира 3-й степени.

В 1850 г. он возглавляет командование 2-й бригадой 19-й пехотной дивизии и становится начальником правого фланга Кавказской линии, протянувшейся на 400 верст от Усть-Лабинской вверх по Кубани до подножия Эльбруса.

Колоритные страницы жизни, прославившие Н. И. Евдокимова, открываются в ноябре 1855 г., когда его выдвигают командиром 20-й дивизии и начальником левого фланга Кавказской линии". Новый главнокомандующий князь А. И. Барятинский, хорошо знавший Евдокимова по