можно из амебы вырастить мамонта, а? Вы же — разумные люди. Вы, дядя Жора, даже атеист, прости Господи! Что это вас бомбануло?

Они растерянно переглянулись: и «второй отец» и «первая дура».

— Но, Данька, у тебя же есть кузнечик…Где он, кстати?

— Да вот он…

Я открыл клапан карманчика, извлек насекомое — и быстро свинтил ему голову.

— Прощай, длинноусый… — Произнес я с чувством. — Когда в тебя не верят, ты — мертв!

И спокойно подъехал к столу, где лежала новая «воспитательная книга».

— Ну вот: еще одна образцовая глупость… — Я полистал. — Вот скажите: ну кому придет в голову «прыгать ЧЕРЕЗ лужи»? Самый кайф — засечь одинокую парочку, разогнаться — и плюхнуться в центр самой что ни на есть глубокой лужи… Вот здорово!

— Ну, ты — действительно… — Начал было пан Георгий.

Но я быстренько пресек его сомнения.

— Да! — Сразу согласился я, чтоб особо не мучить гостя. — Я. Бедный. Мальчик. На БОЛЬШУЩИХ колесах… И у меня — передоз!

У нее, этой новой книги, была белоснежная обложка. Прям-таки, непогрешимо чистая: как мостовая вкруг четвертого фонтана, где любят пастись парочки.

Я привстал — и нацелился в открытую амбразуру окна. И — отпустил книгу в свободный полет.

О пользе домашнего барахла

Дядя Жора больше не приходил. На прощание он заявил Машке, что раньше мы у него были: «приличные английские дети», а сейчас он — «складывает свои полномочия: пусть разбираются Родители. Благо скоро будут». Он, как «здравомыслящий человек», не может больше тащить из пропасти «эту странную семейку», где — девочка гонит пургу о каких — то монстрах, а мальчик — и того хуже! охотнее беседует с саранчой, чем с другом своего отца.

Все это он высказал почти у меня на виду: за окном, в тени липы. Он прижимал к сердцу расправленные и заново сложенные крылья книги…Я ему крикнул во след нашу детскую обзывалку: «Дядя Жора — ты обжора! Съел три шляпки мухомора…»

Сверху на него свалилась кожура банана: это Дасэр отобедал. И наш опекун ушел окончательно возмущенным.

Как и ожидалось, нас скоро «вызвали» на родительский правеж: предки решили утроить пятницу в понедельник.

Но в доме было неспокойно: Машка объявила «вендетту молчания». Так что пельмени я варил себе сам — и сам разогревал полезное детям молоко. Общались мы с помощью резиновых игрушек-пищалок, ну — и конечно! жестов. Странное такое кино получалось…

Даже, когда я стану седым благонравным старичком, — я все-равно не пойму этих девчонок! Машка хвасталась СВОИМ мотоциклом, СВОИМ Тристаном и этим своим альпинистом — монтажником; Катька — гордилась СВОЕЙ яхтой, СВОИМ лимузином и СВОИМ шикарным кавалером (от которого даже родная мутер в восторге).

Или я — полный бакен-бок, или — это мартышки.

После восторгов (по поводу Петьки и собаки), эта курица вдруг спокойно звонит своему «кудрявому»…А потом он ей мозги полощет: «Вы — такая хрупкая, беззащитная…Когда я гляжу на вас, я вижу — маленького котенка, играющего на коньке крыши с большой пестрой бабочкой… А внизу — пропасть.»

Нет, ну вы — понимаете…Везде пропасти. И такие герои — везде. Задницу не поднимут.

Обычно мы с Машкой договаривались: какую лапшу вешаем предкам…Поэтому к пятнице мы обычно мирились. Но сейчас что-то на сеструху наехало, и придется выгребать самому.

Не успела Машка отойти от домашнего телефона, как он зазвонил снова.

Когда я подъехал, мой насекомец уже плясал на трубке: откуда-то он всегда знал, что вызывают именно меня.

Как всегда, Леха Шампур начал полировать мне уши (как он спас щенка из-под колес — и какая классная девчонка «делает ему знаки»). И как — ОН…И как — ОНА…Как они ВМЕСТЕ («утопись, братуха!») слушали ночью Дикусю и «все такое…».

Наконец, он перешел к сути — и сказал, что нам пора поменяться: он вернет мне мою «ракету», (это кресло с мотором), а сам — пересядет на свою рычажную каталку…

Вот так он трепался…

А я — знал, что было на самом деле. На самом деле, когда загораются фонтаны (не бойтесь: просто цветные струи), Леха подкатывает к автобусному вокзалу и, прячась за цветочным базарчиком, неутомимо выслеживает всех, задохнувшихся от жары пассажиров. Сколько раз я его ловил там: сидит, вытянув длинную, как стремянка, шею, и провожает, сканирует взглядом бредущих с шмотками…

Ждет своего. Даже покуривает от волнения (видел бы Савраска!.. Заставил бы схавать бычок).

И вот так — всегда. Кто ему вбил в башку, что папаня появится именно этим летом — и обязательно: на этом самом месте?

…Где вообще этот «папаня»? Посылки он шлет, как же!.. Небось, новую семью завел. И ему — вообще! наплевать на этого белобрысого прохиндея Леху, на все его ожидание, щенячий взгляд, потухшую сигарету.

А что, может — мне Леху заложить, а? Вот мочилово будет. (Савраска таких вообще притапливал…). И никто ко мне не доломается: я же друга спасал).

…ЛЮ-Ю-ЮДИ, а вы об этом никогда не думали?.. Нет, серьезно?

К «прибытию» Родителей на на экран монитора Машка оживила стол: рассовала кое-как Филимона, прикрепив к стулу (чтоб не загремел костями); поставила тарелку с бутербродами, наши семейные чашки с золотым ободком и неизбежный самовар (вернее: самоварчик под хохлому). Из своей комнаты притащила печенье и начатую пиццу. И еще — вазу с фруктами. Когда я протянул руку, она щелкнула по пальцам, сухо пробормотав (по случаю неожиданного перемирия):

— Андре принес. Реквизит.

Потом она добавила:

— Дядя Жора нас уже сдал. Доставай свою «артиллерию».

И я вытащил из-за спины коробку с крупной детской надписью «Твои любимые насекомые», и часть этих любимцев расставил на столе, поближе к экрану. А впереди — разместил пострадавшего от розыгрыша кузнечика.

— Смотри: улыбайся! — Приказала Машка, словно я был в тюрьме на свидании.

…Начался вызов — и тут сестрица вспомнила самое главное!

Она рванула в свою комнату, чтобы буквально через несколько секунд вернуться «в приличном виде» (это значит — скрыть безнравственный топик под безобидным фартучком: листики, ромашки…). ХОЗЯЮШКА… (не доплыть мне до финиша!).

Руками сестрица заботливо обнимала горшок, где еще таилось что-то вкусное и зеленое, рекомендованное Гренадером к вечернему чаю.

— Надеюсь, ты убрал своего «великана» куда подальше?..

Она включила вальс Грибоедова — и мы напряженно замерли.

Родители ворвались к нам, как захватчики с чужих миров!

Они — спешили…У них через полчаса — прощальная поездка к океану; анализ текущей информации — «от верного источника»; напоминание в стиле «тепло, светло, едло» — и обязательные, как зубная