Охранники нехотя удалились. Митяй посмотрел на Яра и ухмыльнулся. Опухшее, в кровоподтеках, его лицо представляло собой ужасное зрелище. Ярос тоже чувствовал себя не лучше. Кулаки саднили, впрочем, как и лицо. Правая щека и нижняя губа надулись и болели. Кровь стекала по пальцам и капала на пол.

– Ну, ты и чучело! – Митяй через силу рассмеялся. Любое движение лица отзывалось болью.

– На себя посмотри, – парировал Яр, пытаясь, в свою очередь, сдержать смех. Несколько минут они тупо ржали, корчась от боли, отчего становилось еще смешней, и никакой возможности остановиться не было. Но в какой-то момент Митяй вдруг резко прекратил заходиться смехом и с любопытством глянул на дверь лазарета.

– Слушай… – заговорил он медленно и тихо. – Так у нас тут чудовище, которое бегало по окрестностям два года и людей пугало! Надо глянуть!

– Стой! – но удержать Митяя было невозможно. Он уже открыл дверь и шагнул внутрь. Оставалось только последовать за ним, надеясь, что у сынка Воеводы хватит ума ничего не трогать в лазарете.

Помещение было маленьким и светлым. Два окна, в отличие от остальных в здании, заколочены не были, что объяснялось достаточно просто – врачу необходим свет для работы. Справа у стены стоял широкий шкаф со стеклянными дверками, рядом – стол с бумагами, а слева – две кровати и второй стол, побольше, на котором под черным клеенчатым покрывалом покоилось тело. На кровати же, что у окна, спала девушка, принесенная ночью незнакомцем.

– Давай глянем! – никакими силами Митяя было не удержать. Он быстро подошел к столу и стал тихонько приподнимать прорезиненное покрывало.

– Что ты делаешь? – зашипел Яр.

– Утухни, уродец, – отмахнулся сынок Воеводы. – Мне можно.

Ярос медленно подошел к столу, разглядывая странное существо. Древки стрел юноши, хоть и обломанные, еще торчали из тела. А из пулевых отверстий сочилась темная жидкость. Веки были открыты, а мутные глаза с почти черной радужкой смотрели в потолок. Яр поежился. Тело твари вызывало отвращение.

– Смотри, что наделал. Такую красоту угробил! – Митяй явно издевался. – Твоих рук дело, чертенок…

– Зато хоть что-то полезное сделал, в отличие от некоторых, – съязвил Ярос в ответ.

– Да какая разница, что ты сделал? – Митяй противно захихикал. – Никакие «дела» не заставят народ любить тебя. И твою чертову рожу, мутант поганый!

Яросу нечего было ответить на это. Ведь даже Варька – и та, похоже, отвернулась от него, выбрав окончательно сынка Воеводы. Он же слишком другой, непохожий… Одним словом – чужой.

– Та-а-ак, – протянул Митяй, отворачиваясь. Ему уже надоело рассматривать тело мертвого монстра, и он обратил свой взор в сторону кровати с девушкой. – А кто это у нас тут? Да еще и такая…

– Отойди, – настойчиво проговорил Яр, когда сынок Воеводы склонился над девушкой.

– Ой, да отвали, наконец! – отмахнулся Митяй и начал медленно стягивать с девушки одеяло. – Сейчас посмотрим, везде ли ты такая же привлекательная…

– А ну, хватит! – Яр быстро подскочил к сынку Воеводы и схватил его за плечо, разворачивая к себе.

– Да задрал уже!

Митяй хлестко ударил Яра по лицу. Тот ответил. Несколько секунд они махали руками, не уступая друг другу. А потом Митяй бросился на Яра всем телом, рыча от злости. Сцепившись, они сшибли стол с тварью и, перелетев через него, продолжили мутузить друг друга уже на мертвом существе, скользя в его черной крови. В какой-то момент Митяй оттолкнул Яроса согнутыми ногами, и тот, перелетев через стол обратно, больно ударился головой о кровать девушки. Она вздрогнула и открыла испуганные глаза. Их взгляды встретились, но Митяй уже подскочил сзади и, накинув на шею простыню, оттащил Яроса от кровати. Юноша пытался схватиться за ткань удавки, просунуть под нее руки, но сил уже не хватало, и сознание медленно поплыло, окутываемое тьмой…

– А ну, прекратить! – последнее, что сквозь туман он услышал, прежде чем вырубиться окончательно.

Когда Ярос пришел в себя, перед ним, слегка расплываясь, маячило лицо врача Вениамина Игоревича Разина. Доктор удерживал юношу за плечо, чтобы тот ненароком не вскочил, и щелкал перед его лицом пальцами.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросил он.

Звук голоса пробился через буханье крови в ушах и заставил несколько секунд думать над смыслом тягучей фразы. Сознание еще не справлялось с поступающей информацией. Рядом на стуле сидел Гром и, затаившись, ожидал, когда врач закончит с Яром. Дальше, на кровати у окна, зарывшись с головой в одеяло, пугливо посматривала девушка. Слева – перевернутый стол и прорезиненное покрывало. Трупа чудовища не было. Очевидно, его уже унесли.

– Эй, парень? – снова заговорил Вениамин Игоревич, похлопав Яра по щеке. Легкие пощечины разогнали шум в голове, и юноша уставился прямо на доктора. – Ты меня слышишь?

– Да.

– Можешь сказать, сколько пальцев? – вновь спросил врач, загнув на левой руке два пальца.

– Три, – уверенно ответил Яр, тогда Вениамин Игоревич повернулся к Грому.

– Все нормально. Шок и нехватка кислорода вызвали обморок. Небольшой отдых не повредит. Прошу вас, только недолго, – после этого Разин поднялся и вышел из лазарета, оставив юношу наедине с Громом, если не считать прячущейся под одеялом девушки. Тот покосился в сторону кровати, несколько секунд помолчал, затем медленно, размеренно начал:

– Слушай, парень… Тут такое дело…

– Я вас слушаю. Говорите, что хотели, – Яр не скрывал своей неприязни.

– Ну да. Точно. Так вот. Я надеюсь, ты не хочешь сидеть в карцере за подстрекательство к драке?

– Я – что?! – воскликнул Яр несколько громче, чем хотел.

– Ты подстрекал к драке, – на сей раз Гром выговаривал слова четко и медленно. Так, чтобы парень смог понять их. – Свидетелей этого много. И каждый готов дать показания против тебя, – еще бы! Яр в этом ничуть не сомневался. – Так вот, я предлагаю тебе, в обмен на освобождение от карцера, забыть вашу стычку с сыном Воеводы.

– Забыть? – пролепетал юноша. – Что он хотел убить меня?

– Забыть. Вычеркнуть из памяти и никогда не вспоминать. Никогда! – Гром посмотрел прямо в глаза Яросу. – Иначе будет хуже. Намного…

– У меня есть выбор? – Гром отрицательно помотал головой. Яр продолжил: – Может, вы меня и держите за урода, не похожего на вас, но я не дурак. Могу понять простые вещи и сделать выводы.

– Значит, договорились?

– Да.

– Отлично! Ну, а теперь иди домой и отдыхай. Несколько дней можешь не выходить на службу. Я решу этот вопрос. Тебе к испытанию еще надо готовиться…

Яр медленно поднялся и, шатаясь, вышел из комнаты. Все, как в тумане. Выход из лазарета, внутренний двор, расплывчатые силуэты древнего храма и часовни, вход в подвал, – ненавистный и чужой дом, где его никто не ждал, – длинный темный коридор и арка ниши, разделенная на четыре части. Его совсем маленькая «комнатушка» – со смертью отца безжалостно урезали лишнее пространство. Только тумба и тахта, полуразвалившаяся и пропахшая потом и клопами. Не раздеваясь, Ярос рухнул в койку и закрыл глаза. Как же он ненавидел всех вокруг, как же он ненавидел это место и то, что родился таким… странным. Непохожим, чужим, одиноким… Зачем отец его вырастил? Лучше б бросил в реку, как поступали со всеми детьми, родившимися с отклонениями… Зачем? Зачем? Зачем?