Ускорение свободного падения, приближающиеся обломки и ледяная вода Волги. И вдруг боль, пронзающая тело, а после – резкий подъем вверх. Второй птер все же не упустил добычи, а подхватил Потемкина на лету и теперь нес в свое логово. В туманной дымке маячили высокие трубы ТЭЦ. А тварь с каждым взмахом крыльев уносила мужчину все дальше от погибшей семьи.

Это вызвало злость. Коли пожить не дали, дайте хоть умереть с ними! Превозмогая боль, Игорь выхватил армейский нож и воткнул в лапу ящера, вложив в это движение всю свою ненависть. Еще и еще, пока заверещавший от боли птер не разжал лапы. И снова легкость в теле. Игорь несколько раз перевернулся в воздухе, сознание выделило на фоне серого неба силуэт обиженного птера, улетающего вдаль.

Удар вышиб воздух из груди, но ледяная вода, заполнившая все вокруг, вернула сознанию ясность. Ярость, рожденная смертью близких, заставила все мышцы мужчины работать с удвоенной силой, что позволило ему в несколько секунд выбраться на поверхность. Берег был близко. Все-таки хорошо, что чудовище уронило его в воду, а ледяные глыбы, тут и там плывущие по поверхности реки, только чудом не оказались под падающим Игорем. Расталкивая сгрудившийся у берега лед, Потемкин выбрался на землю. Сзади снова загромыхало. Потемкин оглянулся: остатки поезда сползли с моста, довершая начатое разрушение. И только лента второго моста все еще оставалась цела, – надо было идти по ней, хотя кто же выживет в бою с летающими ящерами, будь они неладны. Игорь развернулся и зашагал прочь. Надо найти укрытие и разжечь костер. Согреться и залечить порезы сейчас самое главное. Чем лечить глубокую душевную рану, Потемкин пока не задумывался. Внутри надолго поселилась пустота…

***

Игорь открыл глаза. Сон давно закончился, растворился в воспоминаниях, которые мужчина прокручивал в мыслях как можно дольше. Оказаться в царстве Морфея было единственным способом снова и снова вспоминать битву на мосту и носить память о близких всегда с собой в течение пяти лет, что прошли с момента атаки птеров.

Мужчина сел на кровати. В полумраке комнаты решетка, проступающая темным силуэтом на фоне слабоосвещенного коридора, все еще смешивалась с образами той битвы, которая началась пять лет назад и до сих пор бушевала в сознании Потемкина. Ни отступать, ни покидать мужчину они не собирались. Да он не очень-то этого и хотел. Лекарь давно уже для себя решил – память о близких будет рядом всегда. Даже, когда ничего другого не останется…

В коридоре раздались крики. Через несколько секунд в камере включился свет, и двое охранников в сопровождении Грома внесли шевелящийся сверток, дико визжащий и брыкающийся, замотанный в потрепанное, застиранное одеяло. Охранники хотели было бросить его на пол в углу, но Игорь крикнул:

– Стойте! – пока вояки застыли на пороге, Игорь быстро стряхнул с нар матрац и бросил в угол. – Теперь аккуратно положите, – попросил он.

– Да на хер она нужна такая! – возмущенно воскликнул один, и они все же кинули брыкающуюся, завернутую в одеяло Ольгу в угол, после чего вышли.

– Не ест, не пьет, когда приближаешься – огрызается, моих парней два раза укусила, сука, – хмуро заметил Гром.

– Ну, а вы чего от нее хотели? – возмутился было Игорь, но Олег прервал его.

– Эй! Не надо тут праведника включать. Не все еще здесь опустились, Потемкин, – Гром помолчал, сверля глазами странника. – А знаешь, лучше мы ее тебе оставим! Вместе жить будете! Вот и веселитесь, сколько влезет. А мне дикарка в Юрьеве не нужна. Еще дел каких натворит, а мне разруливать.

– Хорошо, – успокоился лекарь, искоса посмотрев в угол, где тюк из одеял перестал шевелиться. – Мой мешок вернете?

– Держи, – начальник охраны Воеводы вытянул из-за спины вещмешок Игоря и протянул мужчине. – Забирай. Только оружие, что у тебя было, не получишь, пока не решишь быть с нами.

– Поесть принесите…

– Принесут тебе поесть, не беспокойся.

– Не только мне, но и Ольге тоже.

– Не ест она, Потемкин. Уже пытались накормить.

– Ничего, справлюсь как-нибудь, – буркнул Игорь. – Если не сейчас, то вечером покушает.

– Смотри сам, – махнул рукой Гром, выходя из камеры. Дверь с лязгом захлопнулась, а Джордж, внимательно посмотрев на закутанную в одеяло девушку, скрылся из вида. После до Потемкина долетело восклицание Грома: – Твое дите-то, придурок, тебе с ним и возиться…

Эти слова что-то зацепили в душе Игоря, хоть он и скривился недоверчиво, глянув в угол камеры. Вспыхнула перед глазами яркая картина гибели детей и птер, улетающий к трубам ТЭЦ, но за пять лет Потемкин научился держать себя в руках. Сейчас есть дела поважнее, чем оплакивать ушедших. «Ребенок» теперь пытался освободиться, елозя по полу. Игорь подошел и дернул за край одеяла. Девушка, увидев перед собой незнакомое лицо, отшатнулась. Перекатилась к стене и начала выпутываться самостоятельно. Потемкин продолжал сидеть рядом, не двигаясь. Ольга, освободившись и затравленно оглядевшись, отползла в угол.

– Меня зовут Игорь, а тебя? – хоть Потемкин это и знал, но ему было важно сейчас разговорить девушку. Войти к ней в доверие, дать понять, что он не опасен, а, наоборот, желает только добра. Ольга не ответила. Попытавшись приблизиться, лекарь лишь ухудшил ситуацию. Девица дернулась и прижалась всем телом к каменной кладке.

– Не подходи ко мне. Не подходи ко мне, – зачастила она, словно заклинание, повторяя шепотом одну и ту же фразу. – Не подходи ко мне.

Следовало как-то заставить ее говорить, отвечать на вопросы. А что лучше может подействовать, чем стресс? Игорь отошел к своей койке и начал рыться в рюкзаке. Содержимое было на месте, кроме колюще-режущих предметов. Даже скальпель забрали, уроды. Но у лекаря были свои секреты. Из тайного кармана в широкой лямке, усиленной пластмассовой вставкой, мужчина выудил складной нож. Узкий и прочный, годный для всякого: от нарезания хлеба до вспарывания глотки. Потемкин отложил его на койку и еще чуть-чуть порылся в сумке, после чего, специально оставив нож, встал и подошел к решетке, краем зрения отмечая пристальный взгляд Ольги, устремленный на забытое мужчиной оружие.

– Джордж! – прокричал Игорь, просунув руки через железные прутья.

Мужчина подскочил со стула. И, осторожно подойдя к решетке, вопросительно уставился на пленника.

– Я все спросить хотел… Чего это ты мне в прошлый раз свет не включил, а сунул какой-то древний фонарик? – Игорь вопросительно поднял бровь, ожидая ответа. Слух уловил шуршание за спиной. Первая фаза лечения началась. Девушка уцепилась за наживку.

– Так я это… – замялся было Джордж, но потом извернулся. – Так не положено. Было не положено.

– А теперь положено, что ли?

– Ага, – охранник осклабился, обнажив гнилые зубы. Оно и понятно: нехватка витаминов и кальция, полная антисанитария, нет должного ухода…

– Да ладно заливать-то! – от Потемкина не укрылось, что тот, потупившись, уткнул взгляд в пол. – Интересно же было. Скажи? Ну, ведь было?