простых дворян любовничек-то, ой не из простых. Иначе б что его так скрывать-то?

– Значит, и Ульяна… Кики… свое заведение открыть собиралась?

– Конечно! – Верочка повернулась на бок. – Говорю ж, не дура. Хотя у нас и дурочек разных полно… Но Кики не из таких, нет… была. Жалко! Надо же, шнурком задушили… Так и любую могут… А что делать? Куда идти?

– А ты вообще из каких?

– Из замоскворецких мещан. Батюшка сапожничал, покуда не умер… Ну а как умер, матушка с нами не сладила. Меня в услужение отдали к одному купцу… Так, мелкий был купчишка. Его сынок со мной и… Силою взял, мне тогда и четырнадцати не было. Потом – и брат его, и папаша тоже.

Снова усевшись на кровати, Верочка зябко задрожала, обхватив себя руками за плечи. Денис заботливо укрыл ее пледом и тихо спросил про браслет:

– Так, значит, никто не знал, откуда он взялся?

– Говорю ж – нет. – Девчонка стрельнула глазами.

– А какая-нибудь закадычная подружка? Не может быть, чтоб не было!

– Не было. – Верочка дернула шеей. – И быть не могло. Мы здесь все на виду. И каждая за другими следит. Каждая свою выгоду ищет. Человек человеку – волк. Да и не люди мы, а так… мусор… Повезет ежели, сами другими командовать будем, сами апартаменты заведем. Ну а нет… Так вскорости и отсюда на улицу выкинут… Тогда, если денег не будет, хана совсем.

– Тоска… – Прижав к себе девушку, Денис нежно погладил ее по голове и тут же, не беря в голову, сболтнул глупость: – Может, кто-нибудь тебя еще и полюбит. Замуж позовет.

– Замуж? – Девушка дернулась, в больших серых глазах ее свернули вдруг злые холодные слезы. – А что я там делать буду? Родить-то уже не смогу. Первого родила лет в тринадцать… сыночка… Его купецкий сын в уборную выкинул… Второго уже не стала рожать, к бабке пошла, выскребла. Третьего тоже выскребла… Ну а потом уж и не понесла больше. Теперь, мыслю – и к лучшему… Что смотришь, генерал? Тварь я?

– Не ты, – погладив гулящую по руке, тихо промолвил Давыдов. – Твари те, кто тебя такой сделал. А купца твоего и деток его я бы…

– Отомстила уже… – Прошептав, девчонка глянула на гусара с вызовом… и тщательно скрываемым страхом. – Но ты – тсс… молчок.

– Да я и не…

– А впрочем, как хочешь. На виселицу – так на виселицу, в Сибирь – так в Сибирь! – Верочка неожиданно захохотала, сбросила с плеч плед и, прильнув к Денису, зашептала на ухо: – Я им, барин, как-то утречком двери-то подперла да дом подпалила. Один дед через окно и выбрался, да еще невестка его… Верно, меня и посейчас ищут. Ну? Ну, что ты смотришь, генерал? Давай же… обними… и целуй меня крепче!..

Одевшись, Давыдов дал Верочке десять рублей ассигнациями. Пусть в пересчете на серебро это равнялось шести рублям, но тоже немало. Это, крестьянину ежели, шесть лет подушную подать платить можно. Или полпуда меда купить – пусть жизнь покажется слаще!

– Много даете, господин. – В одежде Верочка сразу же стала куда строже в манерах.

– Бери, – строго промолвил Дэн. – И знай: я твой друг. Ежели что, обращайся. Всегда помогу.

– Ну… и я тогда твой друг. – Девчонка улыбнулась с неожиданным смущением. – Я тут вспомнила… вот, про браслетик… У хозяина нашего дома, купца Коробейникова, приятель есть, господин Бардин, тоже купец. Так вот, он в старинных вещах толк имеет. Ни один анти́к на Москве мимо его рук не пройдет.

– Бардин, говоришь? – Почуяв след, насторожился Денис Васильевич.

Верочка покивала:

– Да, Бардин. Антон Иванович Бардин. Наша мадам его знать должна.

* * *

Купца Бардина знали не только мадам Греко и хозяин доходного дома Серафим Коробейников, но и граф Федор Толстой Американец, и князь Петр Вяземский, и его друг Петр Шаликов, тоже князь и редактор «Московских ведомостей», и… Да кто только ни знал! Все. Все общество, кроме, вот, давно не бывавшего в Первопрестольной Дениса.

Антон Иванович считался известным меценатом, торговцем стариной и слыл знатоком рукописного и книжного наследия, старинных вещей, икон. В его антикварную лавку захаживали практически все российские историки. Злые языки – тот же Американец и кое-кто еще – поговаривали, что Бардин не только торговал старинными манускриптами, но и изготавливал их копии, начав промышлять подделками еще в самом начале века. В то время знатоков были единицы, а собирателей старины – множество, и каждый хотел иметь в коллекции «вещь».

За такой вот старинной «вещью» – якобы – и отправился Денис Васильевич уже на следующий день, сразу же после посещения публичного дома. Повезло, хозяин антикварной лавки принял посетителя лично, едва только прозвенел колокольчик над дверью.

– Господин интересуется антиквариатом? Быть может, русскими старинными летописями? – Ушлый, похожий на паучка-толстячка купец плотоядно пригладил бороду и, глянув на Дениса, как кошка на мышь, заговорщически понизил голос:

– Имею предложить «Слово о полку Игореве», «Русскую правду», «Поучение Владимира Мономаха» и «Сказание о Борисе и Глебе»! Все в хорошем состоянии, хоть сейчас в переплет. Да, чуть не забыл: еще «Устав о торговых пошлинах одна тысяча пятьсот семьдесят первого года».

– И сколько хотите за «Устав», – Дэн прикинулся было лохом, но, узнав сумму, решительно отказался от сей малопочтенной роли.

– Знаете, рукописи меня не интересуют. Больше вещи, то, что называют анти́к.

– Антиќ? – переспросил Бардин. – Ну, это, батенька, не ко мне. Я в основном рукописями занимаюсь.

– Может быть, тогда подскажете, кто может помочь?

– Может быть… А что за вещица-то?

В лавке было темновато, тусклый, проникающий с улицы свет отражался от золоченых корешков старых книг, любовно расставленных на полках. Кроме книг Давыдов разглядел огромные бронзовые подсвечники – кажется, таковые назывались шандалы, – несколько письменных приборов, какой-то старинный вензель чугунного литья и даже воинский шлем, судя по всему, века семнадцатого. Так что купчина лукавил: вещицами в стиле антик он, судя по всему, тоже занимался.

– Ищу один браслет, – экономя время, Денис не стал таиться. – Золотой, с египетскими иероглифами и женщины с головой змеи. Мерт-сегер, древнеегипетская богиня…

– Хранительница покоя мертвых, – негромко продолжил антиквар.

Гусар вздрогнул:

– Так вы знаете?!

– Такие вещи обычно заказывают масоны, – развел руками Антон Иванович. – Вольные каменщики, знаете ли. В Москве есть их ложа. Так вот, некоторые масоны очень любят весь этот древнеегипетский антураж. И о браслетике этом я слышал, и о том, кто его заказал у одного ювелира. Вы точно хотите это знать?

– Ну, конечно! – Денис Васильевич не очень понимал, к чему все эти предисловья.

Однако же быстро понял.