боялась идти близко к стенке канала, была большая вероятность срезать шпонку, а ремонтировать некому. Такое вождение создавало трудности шедшим рядом судам, с них через мегафон кричали:

— "Убери бабу с руля!!!"

Но Виталий ничего не слышал, лежал в каюте с высокой температурой почти без сознания. Наконец вышли уже в темноте на большую воду. В водохранилище я с трудом ориентировалась по огням, не зная куда идти. Всё-таки «с грехом пополам», как говорила мама, добрались до клуба. Там нам очень повезло с такси.

На следующий день Миша писал в дневнике: «Сегодня я встал рано по сравнению с родителями, они спали до 10 часов. Да они, конечно как я думаю, и не могут встать раньше. И поэтому сразу видно, что они устали за отпуск. Это путешествие на лодке через шлюзы (6 шлюзов и туда и 6 обратно), как я понимаю, было отпуском только для меня. Папа всё время менял шпонки и успел в проклятущем Калязине простудиться. В последний день папа даже не мог стоять за рулём, и весь день стояла мама».

Несмотря на трудности первого водного похода, путешествия по воде мы продолжили. С моторной лодки «Москва» мы перешли на яхту «Ассоль», выпускаемую заводами организации, где работал Виталий. Она тоже была в полном распоряжении Виталия, а во время Перестройки перешла в его собственность. Мы часто проводили на ней воскресные дни, ходили по Пироговскому водохранилищу, купались и загорали. Яхта была небольшая, с каютой на 4 человека и местом для кухни с газовой горелкой. Это было очень удобно, можно было готовить на ходу и при любой погоде, но однажды с газом у меня произошёл неприятный случай. Я спустилась в каюту, чтобы приготовить обед. День был холодным, я закрыла люк и зажгла газ. При солнечном свете пламени было не видно, я подумала. что газ не зажёгся и снова чиркнула спичкой. Вспыхнуло всё внутреннее пространство яхты, обожгло мне лицо и кисти рук, остальное было прикрыто одеждой. Пришлось ехать в больницу, но всё обошлось благополучно, помогло облепиховое масло.

Два года подряд мы ходили на «Ассоли» на Волгу. Первый поход был в компании с сотрудников Виталия. Во второй раз мы были в одни и взяли на борт своих друзей, чтобы доставить их до дачи, расположенной вблизи места нашей предполагаемой стоянки. Пассажирами они оказались неудобными: загрузили слишком много багажа, в походе помочь не могли, а ночью оба храпели.

Яхта только со стороны кажется сплошным удовольствием, а в действительности, это большая и постоянная работа. Для дальних походов требуется сильная и умелая команда, а в нашем случае все основные работы делал Виталий. Мы с сыном помогали, как могли, но сил у нас было немного.

Стоянка, как и ранее, была запланирована на р. Пудица, там уже находился коллега Виталия по работе, и мы пришвартовались к его большому моторному катеру. Место совершенно дикое, сосновый лес покрыт сплошным ковром черники. Мы её поглощали в сыром виде в огромных количествах и ходили постоянно с чёрными губами и зубами. Набрали и много для варенья. Соседи рыбачили на плоту посреди реки и однажды взяли с собой Мишу. Он легко оделся, а в августе уже было холодно, по утрам иней покрывал лодки и на реке постоянно дул ветер. Миша сильно замёрз и заболел, поднялась высокая температура. Пришлось срочно возвращаться домой.

На обратном пути ему стало много лучше и когда мы подошли к Угличу и он увидел речной трамвай, то захотел на нём прокатиться. Мало ему было всех приключений на воде.

Конечно, эти походы не обходились без происшествий. Дважды подводило рулевое управление. В первый раз нас несло прямо на прогулочный «Метеор» к ужасу всех пассажиров. С него нам кричали в рупор с требованием немедленно остановиться, но это было не в нашей власти. Тогда затормозил «Метеор», и мы отделались легким испугом — только стукнулись о борт. Во втором случае ситуация была опаснее: нас понесло под баржу, которая уже не могла ни свернуть,

1978, 19 81 гг., Поход на яхте на Волгу

ни остановиться. Но и здесь проскочили. Неприятность на этом не закончились — сломалась мачта. Виталий с помощью парня с другой яхты временно её закрепил, и мы пошли дальше под мотором, благо это было на обратном пути. Однажды на ночной стоянке так засосало якорь, что мы не могли с него сняться более суток, пока не переменился ветер. В обычных условиях никто из нас не страдает морской болезнью, но на этот раз нас с Мишей укачало до полного озеленения, и всё это время мы не могли есть, и лежали пластом на палубе.

6.6. В санаториях Кавказа

Поликлиника для учёных, в которой я наблюдалась, располагалась в Плотниковом переулке на Арбате. Ею пользовались в своё время и родители Виталия, и он сам. У меня были некоторые проблемы с желудком, и врачи посоветовали пить минеральную воду. Начиная с 1977 года, я ежегодно ездила на с этой целью в Железноводск, Ессентуки, Кисловодск.

Жизнь в санаториях была хотя и скучноватой, но приятной и беззаботной

:

хорошее питание, ванны, разные процедуры и прогулки при

1980 г. С Виталием в Домбае

отличной погоде по живописной местности.

Оптимальные условия для проживания и лечения обеспечивались за счёт подарков. В моём случае это была французская косметика, тогда она не была такой дорогой

, и я покупала её на депутатских сессиях. Жила я обычно в двухместных номерах,

и за эти годы познакомилась со многими женщинами разных сословий и из разных регионов страны. Они удивляли меня рассказами о своей жизни, а я их — отказом есть сосиски по утрам и, особенно, равнодушием к знакомствам с мужчинами. Некоторые из них считали даже, что со мной в этом смысле не всё в порядке. Сами они, в подавляющем

Жизнь в санаториях была хотя и скучноватой, но приятной и беззаботной: хорошее питание, ванны, разные процедуры и прогулки при отличной погоде по живописной местности. Оптимальные условия для проживания и лечения обеспечивались за счёт подарков. В моём случае это была французская косметика, тогда она не была такой дорогой, и я покупала её на депутатских сессиях. Жила я обычно в двухместных номерах, и за эти годы познакомилась со многими женщинами разных сословий и из разных регионов страны. Они удивляли меня рассказами о своей жизни, а я их —