делали другие. В школе у них были дети из семей, которые могли себе позволить покупать газировку, и ей даже разрешали сделать глоток-другой, но чтобы вот так получить целую банку… Сандра как будто снова вернулась в детство, в несчастные полуголодные и нищие годы…

Открыть у неё получилось сразу, и она сделала первый глоток.

Напиток был не таким сладким и шипучим, как в детстве, когда чуть не слёзы на глаза наворачивались, но это всё равно было здорово. Найт, наверное, подумал, что за идиотка ему досталась – улыбается, как дурочка, при виде газировки.

– Во-первых, – начал Найт, открывая свою баночку, – я хотел сказать, что ты можешь перебраться сюда. Тут лучше условия. Намного лучше, а я бы хотел, чтобы тебе было… ну… комфортно. Если что, двери в ту комнату закрываются, и эта, и та, что из ванной.

– Как будто ты не можешь их выбить, – Сандра выразительно посмотрела на мощные руки Найта.

– Я что, похож на ненормального? Я не буду этого делать. И даже если сделаю, внутри меня будет ждать кое-что посерьёзнее двери. Я видел тебя на спарринге… Короче, нам будет проще, если ты будешь жить здесь, и мы привыкнем друг к другу. Это сложно объяснить, но я знаю, о чём говорю.

– Я подумаю, – сказала Сандра.

Окно в комнате Лоры выглядело многообещающе.

– Хорошо. Во-вторых, чёрт… Тебе это, наверное, не понравится, но постарайся думать об этом просто как о работе. – Найт уставился куда-то в пол, но потом всё же перевёл глаза на Сандру. – Нам надо попробовать заранее… В смысле, я предлагаю тебе секс до того, как это произойдёт само при завершении цикла.

– Что?! – Сандра чуть не выронила банку с газировкой.

– Нужен секс до, – повторил Найт. – Это не обязательно, конечно, но так правильнее и легче. Мы немного привыкнем друг к другу. Иначе наш первый раз будет просто ужасен. Для тебя. Я-то почти ничего не запомню… Я не смогу контролировать себя полностью. Ты всё это изучала, мне не нужно тебе объяснять, что в цикле я буду… Не совсем я.

– А что изменится, если мы попробуем до того?

– Тебе будет проще. Все так говорят. А я быстрее тебя найду. Вам должны были рассказывать, что иногда это сложно. Вокруг разрушенные здания, завалы, и пространство искажено. Не как на тренажёре, а как-то неправильно, непредсказуемо. Ты потом сама поймёшь.

– Да, нам говорили, что чем прочнее связь, тем лучше.

Сандра смотрела на Гарета Найта, не зная, что ещё сказать. Что ещё сказать не по теории образования связи в паре «клинок – гарда».

С Тёрнером она тоже спала не из великой любви, а просто чтобы попробовать и узнать, каково это, чтобы быть готовой. Найт предлагал ей то же самое: стать готовыми к тому, что им предстоит. И всё же…

Их взгляды снова встретились. Найт смотрел на неё такими спокойными, ясными глазами, словно предлагал вторую банку газировки, а не секс, который сделает будущее изнасилование не таким уж ужасным. Он думал о долге, а всё остальное сумел вытеснить из головы, удалить под корень, вычистить так, что и следа не осталось. Сандре потребовалась вся сила воли, чтобы не отвести взгляд.

– Нет. Так не пойдёт. Я подумаю насчёт блока, но секс – точно нет. Тебе придётся подождать, пока он не потребуется по долгу службы.

***

Сигнал тревоги поступил рано утром воскресенья. Сандра уже не спала, а Найт, скорее всего, да. За двадцать шесть дней в блоке она успела изучить его расписание.

Жизнь с ним, что удивительно, совершенно её не напрягала. Они, если честно, почти не встречались. Гарет Найт тренировался то один, то под руководством Флеминга по много часов в день, так что блок на большую часть дня оставался в полном распоряжении Сандры. Свободных часов у Найта было не так и много, и большую часть этого времени он проводил закрывшись в своей комнате. Сандра уже знала, что он копался в микросхемах и ещё каких-то мелких устройствах. Все полки в большой комнате были заставлены ими. В основном это была чудом уцелевшая электроника первой половины двадцать первого века. Она была достаточно проста, чтобы её можно было починить своими руками, имея нужные инструменты, и одновременно достаточно продвинута, чтобы делать что-то интересное. У Найта была розетки включавшиеся по хлопку, бесконтактные термометры, видеокамеры, начинавшие снимать от движения, метеостанция с большим цветным дисплеем и ещё куча подобных не особенно полезных, на вкус Сандры, вещей. Некоторые найденные на развалах устройства он не ремонтировал, а разбирал на запчасти и рассортировывал детали по коробкам и лоткам.

Сандра считала это увлечение довольно странным для «клинка». Но это было лучше, чем сидеть в общей комнате и таращиться в телевизор или резаться в бильярд.

Сама Сандра большую часть времени проводила как раз в блоке, если не считать выходов на тренировки и в столовую. Она, во-первых, читала учебники, во-вторых, наблюдала за машинами, выезжавшими из гаражей напротив её окна. Она осторожно, используя обозначения, которые никто не смог бы разгадать, записывала, какая машина во сколько выезжает и по каким дням. Больше всего её интересовали грузовики, привозившие продукты и готовую еду. У них был хоть сколько-то предсказуемый график. База была большой, еды надо было много. Основную часть привозили машины поставщиков, но на базе были ещё и четыре свои машины. Одна из них, самая большая, возила продукты, каждый раз разные, то муку, то брикеты с замороженным мясом, то овощи… Выезжала она около восьми утра, но не каждый день: иногда она простаивала по два или даже три дня, а иногда ездила без перерывов. Машины за готовыми блюдами в касалетках выезжали каждое утро примерно в половине пятого утра, чтобы вернуться к завтраку. Проблема была в том, что этих небольших машинок было четыре, и в зависимости от того, какое было меню, ехала иногда одна машина, иногда две, очень редко три. Сандра надеялась усмотреть в этом какую-то закономерность, но пока не получалось. Следовательно, её план спрятаться в одной из машин и так попасть наружу был очень ненадёжным: она не знала заранее, в какой машине прятаться. А заскакивать туда, когда уже придут водитель и охрана, было рискованно – хотя Сандра думала, что именно