— Самое раннее, — подтвердил Лонгин.

— А не могут они форсированным маршем выйти раньше?

— Нет, ваша светлость, это исключено. Они будут выдвигаться от реки Нарын, вот отсюда, сейчас они там собираются,– Лонгин показал на карте район сосредоточения. — Достаточно далеко, и это не равнина, а горы. Салчак-нойон еще только туда идет.

— И как будем воевать? — я осмотрел свой военный совет.

— Как капитан Ерофей предлагал. Стрелять когда начнут переправляться, — предложил Ольчей.

— Ну что же давайте на этом остановимся и начнем готовиться, — подвел я итог нашего военного совета — Утро вечера мудренее, я, честно говоря, очень устал.

Ссылка на усталость выглядела вполне естественно, но на самом деле я решил схитрить и обсудить некоторые вопросы с одним Лонгином.

На ночь я расположился у Лонгина, Прохор с Митрофаном обеспечили секретность нашего разговора.

— Лонгин, главный вопрос, можно ли доверять тувинцам и вооружать их ружьями? — как не странно, но я не мог определиться с этим вопросом.

— Можно. В своих людях я уверен. С Мергеном на эту тему мы откровенно беседовали. Он сам завел этот разговор. Ему и его людям можно доверять полностью. Да и Ольчею тоже. Назад у него пути нет, — категорично заявил Лонгин. — А потом ружья и винтовки это одна сторона медали, а другая это патроны. А где они возьмут? Ни где. Тем более пироксилиновые. Так что риск минимальный.

Лонгин сделал паузу, еще раз посмотрел на свою рабочую карту.

— Да и сложно без тувинцев справиться, ваша светлость. Сила идет не малая. Как я понимаю, два десятка гвардейцев становятся пушкарями?

— Артиллеристами.

— Не суть важно. Как их не назови, в бою они участвовать не будет, а артиллерию мы будем применять в последнюю очередь. Так?

— Так, — согласился я .

— Это минус два десятка. Где мы их возьмем? Ни где. У нас и так вон сколько мужиков отвлечено от дел. Конечно они не совсем отвлечены, но тем не менее.

— Хорошо, уговорил. А расскажи-ка ты мне друг милый, как у вас тут дела обстоят?

— Хорошо, Григорий Иванович, у нас дела обстоят. Острог строим, сами видели. Кирпичный завод уже работает. Наладили работу настоящего светового телеграфа, на Медвежий и в Гагуль настоящие письменные сообщения шлем.

— Это как так ты смог?

— я попросил Ольчея около каждой башни или столба поселить по тувинской семье и назначил им жалование. Ольчей стал настоящим правителем, мои соглядатаи говорят и мыслей нет ему не подчиняться. Мерген со своими рыскает по нашим берегам Енисеев, изучает местность, особенно в западном сумоне.

— А там настроения как? Потери ведь они понесли немалые, как и в восточном сумоне, — этот вопрос очень тревожил меня.

— Так ведь Ольчей за погибших воинов семьям заплатил, лошадей им дал. Даже за тех дал, кто по Енисею поплыл.

— А хурээ?

— Ламы пришли, начали строить. Им бы показать как мы из дерева строим, — предложил Лонгин.

— Увидят скоро, — ухмыльнулся я. — Как начнем строить, тут и увидят. А сколько ружей давать, как думаешь?

— Моим всем. Сумону Ольчея сто. Самому Ольчею винтовку. Маадам по три десятка. Остальным по десятку.

— То есть на самом деле ты полностью еще им не доверяешь? — я усмехнулся и покачал головой.

— Не в доверии дело, ваша светлость, просто наше доверие еще надо заслужить.

— В этом ты прав. А не мало будет, все таки не шуточная армия идет. Если сумеют Енисей форсировать нам может не поздоровиться, — засомневался я.

— Так остальные будет с луками и стрелами. А если дойдет до ближнего боя, то ­ сабли. Ольчей почти полтысячи может выставить, если всех подгребет. Между прочим от нас за Енисей ушло три семьи, а пришло почти тридцать, — помахал Лонгин указательным пальцем.

— Убедительно ты говоришь, очень хочется верить тебе. Ладно, ты мне во еще что скажи. Как староверцы ушли в горы? — судьба этих людей меня очень интересовало.

Лонгин засмеялся.

— Если бы. Они не ушли в горы, а убежали. Был я у них. Можете, ваша светлость , не сомневаться, по тем тропам никто не пройдет. Они их надежно перекроют. Главное не встревать в их жизнь.

— Лонгин, твои слова прямо бальзам на душу. Один еще вопросик выясним и спать, я действительно устал.

— Я весь внимание, ваша светлость, — Лонгин изобразил легкий поклон.

— Ты про бой у Леонова знаешь?

— Конечно знаю.

— Большинство там побили, но несколько человек взяли в плен и они сейчас все хотят остаться у Леонова, один даже крещение принял. Так вот, просят они семьи свои выписать.

— Легко, ваша светлость, только знать бы кого.

Я достал список семей. Ксения Леонова два дня потратила на беседы с тувинцами, а затем подробно все описала, чтобы не ошибиться.

— Вот тебе список, организуй, только с Ольчеем переговори.

Ранним утром гонцы полетели в Усинск. Еще раз на свежую голову обсудив все с Лонгином и Шишкиным, я решил срочно перебросить в Туву все силы, оставив гарнизон Мирского острога и десяток в Железногорске. Пока есть возможность я предложил Ольчею съездить на север его хошуна и познакомиться с тожу-нойонам. У меня были планы на Тоджинскую котловину, я надеялся, что староверцы к нам пойдут и всем упертым предлагать селиться в ней. На примере Морозовых я был уверен, что если не совать свой нос в чужой вопрос, с ними можно будет договариваться и жить дружно.

Мы послали весточку и не спешно направились в место условленной встречи. Тожу-нойон нас не обманул, как и договаривались, его доверенное лицо привез нам обещанное количество криц, взял килограмм серебра, половина плата за крицы, а половина мой подарок, внимательно выслушал нас. В случае постоянного товарообмена я пообещал за каждую такую партию полкилограмма серебра.

Через четыре дня мы вернулись в Туран и увидели первые привезенные ящики с ружьями и патронами. Ольчей в тот же день привлек но десятку с каждого сумона для обучению стрелковому делу. А свой сумон он начал обучать поголовно, причем и женщин тоже.

Еще через пару дней подошел Панкрат со своими десятками, обучение тувинцев сразу пошло быстрее. Через десять дней все десятки сосредоточились в Туране, в артиллерийская батарея прошла Медвежий перевал.

В Туране наша артиллерия была через неделю и в этот же день пришло донесение разведки: противник появился в районе соленого озера Дус-Холь.

Глава 9

Наша армия сосредоточилась в Туране двадцать пятого августа. в её состав входили семь русских гвардейских десятков, два тувинских лейтенанта Рыжова, десяток Мергена и артиллерийскую батарею. Тувинские десятки