политике, в большой журналистике и наконец обрел себя в «катакомбной» церкви. Он сменил фамилию на Платова, и 17 марта 1996 года «иерархами» никем не признанной «Российской православной кафолической церкви» он был рукоположен во «епископа Климовского, викария Московской епархии» с наречением имени Мануил.

Одной из форм религиозной деятельности «епископа» Мануила (Платова) было регулярное посещение исправительно-трудовых учреждений и мест лишения свободы, что значительно расширило его знакомства в криминальном мире.

Храм Михаила-Мануила разместился в подвальном помещении жилого дома на Шмитовском проезде. В снимаемом под церковь помещении вместо молитв слышны, по сведениям «МК», «оргазмические вопли и разыгрываются нешуточные страсти». Позже владыке Мануилу удалось въехать в бывшую домовую церковь во имя Филиппа, митрополита Московского, что рядом с Центральным домом литераторов. Бесхозный храм арендовался московской архиепископией. Ее предстоятель – митрополит Михаил Анашкин стал заметной фигурой в альтернативном православии.

Оргии закончились банально – в дело вмешался МУР. В сентябре 2000 года «епископ» Мануил был арестован сотрудниками Московского уголовного розыска по подозрению в педофилии. Согласно следственной информации «епископ» «Российской православной кафолической церкви» регулярно склонял к гомосексуальным контактам несовершеннолетних подростков из неблагополучных семей.

В марте 2003 года Пресненским судом Москвы «епископ» Мануил (Платов) был приговорен к 15 годам лишения свободы. Наказание бывший епископ отбывает в Сарапульской колонии строгого режима (ИК 5), где сидят те, кто совершил тяжкие преступления: убийцы, насильники, наркоманы и участники бандформирований.

Эта темная история, связанная с гибелью сотрудника Отдела внешних церковных сношений Московского патриархата, в начале 1990-х невольно вызвала чувство дежавю, напомнив такое скандальное и, в общем-то, нередкое на Западе явление, как гомосексуализм в церковной среде.

Журналистка Наталия Бабасян в статье «Богомерзкая тема» писала, что до недавнего времени в России было распространено убеждение, что «содомский грех» присущ только западному клиру, по преимуществу католическому. Во многом этой убежденности способствовало общее изменение отношения западных христиан к проблеме гомосексуализма и призывы Церквей разных деноминаций прекратить гомофобию и дискриминацию сексуальных меньшинств. Некоторые западнохристианские лидеры даже сочли возможным открыто декларировать собственную гомосексуальность. Так, в марте 1995 года, к примеру, бывший англиканский епископ Дерек Роуклифф, публично объявив о своей нетрадиционной сексуальной ориентации, призвал Церковь благословить гомосексуальные союзы.

С другой стороны, на Западе давно стали привычными сексуальные скандалы и судебные разбирательства, связанные с духовенством. Пострадавшие от домогательств священников предъявляли к ним претензии не только морального, но и материального плана и соответственно были заинтересованы в максимальной гласности. И хотя каждый новый эпизод вызывает в обществе волну возмущения «растлителями-клерикалами», западные Церкви не обладают серьезными властными механизмами, способными заткнуть рот прессе.

В России церковный гомосексуализм всегда был тайной за семью печатями, отмечает Бабасян. С давних времен возникавшие на этой почве конфликты решались келейно, не выходя за рамки Церкви. В «миру» же бытовало представление, что в РПЦ «содомского греха» в силу ее святости просто не существует. В пору советской власти о существовании в Церкви «голубых» священников и епископов начали поговаривать прихожане. Одновременно распространился миф о том, что гомосексуалистов намеренно засылает в Церковь КГБ, дабы разрушить ее изнутри. Миф успешно развеялся в посткоммунистическую эпоху. Пережив период умиления по поводу возрождения храмов и монастырей, пресса начала приглядываться к тому, что в них происходит. Информация о «голубом лобби» в РПЦ мало-помалу становится достоянием общественности. Однако на уровне как церковном, так и судебном каждую из подобных историй по традиции стараются максимально замять. Когда иеромонах Амвросий (Носов) из московского храма Всех Святых на Соколе попытался изнасиловать 16-летнего Дениса Ковалева, а тот ударил его ножом, батюшка неожиданно оказался в роли истца. В результате отрок провел в тюрьме 2,5 года, а когда на суде его мать заикнулась о сексуальных домогательствах со стороны монаха, в деле моментально появилась справочка из Института Сербского: дескать, не принадлежит отец Амвросий к сексуальным меньшинствам. Назначить дополнительную, независимую экспертизу суду почему-то в голову не пришло.

Не менее скромно закончился томский скандал вокруг местного епископа Аркадия. Конфуз произошел после того, как 23-летний диакон Роман Штаудингер пришел к владыке просить благословения на поездку в Московскую духовную академию. Епископ вдруг стал обнимать его, гладить, целовать в лоб и уговаривать «полюбить своего владыку». Диакон пожаловался известному своей строгостью настоятелю храма, который затребовал у епископа объяснений. В ответ он получил ненормативную лексику. Вскоре выяснилось, что это не первый случай «интересного» поведения епископа в отношении молодых священников и прихожан, и томские священники обратились к патриарху. Спустя некоторое время епископа Аркадия перевели викарием в Нижегородскую епархию. Сама же история вновь была похоронена в недрах РПЦ.

По-настоящему гром для синодалов грянул в начале 1999 года, когда начался публичный скандал вокруг епископа Екатеринбургского и Верхотурского Никона. Еще в декабре 1998-го два самых уважаемых в епархии священника и игуменья женского монастыря лично встретились с патриархом и пожаловались на поведение владыки. Епископ якобы славился поборами, пьянством, рукоприкладством и нецензурной бранью в адрес духовенства. Но главным его «достоинством», по слухам, была любовь к молодым людям, как правило, ученикам местного духовного училища.

Патриарх пообещал разобраться, и вскоре в Екатеринбург выехала комиссия под руководством управляющего делами Московской патриархии архиепископа Солнечногорского Сергия. За четыре дня работы члены комиссии получили 85 священнических рапортов с перечислением всех претензий духовенства к епископу Никону. Двадцать из них были посвящены «противоестественной нецеломудренной жизни правящего архиерея и приближенных к нему лиц», проще говоря, проявлениям гомосексуальных наклонностей архиерея. Из рапортов следовало, что владыка Никон не только якобы использовал для удовлетворения своих сексуальных потребностей студентов местного духовного училища, но и создавал, как указывалось в рапортах, для своих постоянных любовников благоприятные условия для продвижения по служебной лестнице.

Комиссия уехала, а спустя три месяца Синод вынес решение: епископу объявить выговор за плохое управление епархией, двух главных жалобщиков – снять с занимаемых должностей. Не прошло и недели, как все материалы о художествах владыки Никона появились сначала в Екатеринбургской, а затем и в центральной прессе. В разных городах епархии начались пикеты и шествия верующих с требованием убрать Никона. На взбунтовавшееся духовенство пытались давить. Никон обещал им неприятности по церковной части. Прогубернаторская пресса обвиняла противников епископа в нечистоплотности и связях с мафией. Не помогло. На протяжении нескольких месяцев как минимум два-три раза в неделю сексуальная ориентация владыки подробно обсуждалась в СМИ. Каждое