– Чт-то со мной стало? – прошуршал Микель, понуро опуская голову к рукам. – Меня никто не видит, кроме тебя. Я для всех как пустое место...

– М-да, кажется, теперь ты понимаешь, каково это... – пробормотал Джастин, несмотря на ужас, который его всё ещё охватывал, и тут же пожалел о своих словах.

– Эй, в смысле? – шикнул Микель, явно поражённый.

– Прости, – выпалил Джастин, и на душе у него заскребли кошки. – Но именно так мне и казалось всё время. Точно я – пустое место. Точно я в твоей тени, Микель. Только я совсем не хотел, чтобы стало вот так...

– Стало как?..

Внезапно по душевой шторке с той стороны шлёпнула чья-то рука.

Джастин отпрянул назад. Микель – точнее, его тень – застыл на месте.

– Эй, Джастин, ты там? – раздался голос Колтона через занавеску. – С кем ты разговариваешь? Опять с тенью, что ли? – и он гоготнул, даже не подозревая, насколько близок к истине.

Джастин не сразу пришёл в себя и нашёлся, что ответить.

– Э-э, да ни с кем. Так... с собой.

Колтон заржал.

– Слушай, там тебя фанаты дожидаются. Кто-то ещё хочет у тебя альбом подписать...

– Ага, ясно, – откликнулся Джастин. – Скажи им... Я скоро выйду.

Попробуй Джастин объяснить, что ещё вчера у него был брат, который теперь стал просто тенью, – никто бы не поверил. Подумали бы, что свихнулся парень. Дождавшись, пока шлёпанье Колтона затихнет в раздевалке, Джастин снова повернулся к маленькой тени:

– Ладно, Микель, давай-ка улизнём отсюда, пока они нас не увидели.

И он наскоро отдёрнул шторку в сторону. Под громкий стук сердца Джастин посмотрел в сторону раздевалок – не видать ли Колтона или кого-то из его приспешников – и махнул рукой:

– Давай за мной...

– Ну, у меня нет другого выбора, – просипел Микель. – Я же тень. Тени следуют за людьми, представь себе, тенью.

И, несмотря на весь ужас ситуации, губы Джастина невольно дрогнули в улыбке. С братом всегда было так: вечно он умел рассмешить, разрядить самую напряжённую обстановку. Джастин вспомнил, как после потопа им пришлось переехать и поселиться в одной комнате. Что сделал Микель? Он пошутил. «Что ж, – сказал он, оглядывая их тесную комнатушку, куда еле втиснулись две койки, – по крайней мере, мы будем проводить больше времени вместе, уж это точно». – «Да ладно, – не поверил тогда Джастин, ещё немного стесняясь своего крутого старшего брата, – станешь ты проводить время со мной. А чем своих поклонников займёшь?» – «Очень смешно», – ответил Микель, улыбаясь. Но затем улыбка сошла с его лица, и он серьёзно посмотрел на брата. «Конечно, стану. Ты – мой единственный брат. И лучший друг. И всегда будешь».

От этого воспоминания Джастину стало ещё хуже. «Я найду способ всё исправить, – подумал он с сожалением. – Обещаю».

И как можно тише он пробрался из душа в раздевалку. Микель проскользнул под занавеской и тихонько последовал за ним по бетонному полу. К счастью, в раздевалке уже никого не было. Джастин наскоро переоделся в свою уличную одежду и направился к чёрному выходу, который вёл наружу. Вокруг было темно, прыгали тени. Краем глаза Джастин не забывал следить за ними, опасаясь любого необычного шевеления, малейшего знака присутствия Фасилье. Но всё оставалось на своих местах – кроме него самого да ещё его тёмного брата.

Внезапно из коридора послышался голос Колтона. Джастин замер, потом юркнул за ближайший ряд шкафчиков, опустился на четвереньки и притаился.

– Эй, Джастин... – крикнул в пустоту Колтон. – Ты как там, идёшь?

– Ага, сейчас, – отозвался Джастин.

– Ладно. Давай быстрей, а то уже на следующий урок опаздываем.

Джастин подождал, пока шаги снаружи стихнут, затем повернулся к Микелю:

– Скорей! – шепнул он. – Сюда. Пока никто не видит, – и толкнул заднюю дверь.

Яркое солнце ворвалось в дверной проём и озарило сумрачную раздевалку. Джастин отчаянно замигал и вслепую кинулся к футбольному полю. По пятам, по свежестриженной траве скользило тёмное пятно – брат следовал за ним... ну да, тенью. Вверху яростно палило солнце, отчего Микель стал чернее и его контуры проступили более отчётливо.

Джастин шмыгнул за сарай, в котором хранился спортивный инвентарь. Микель метнулся за ним и протянул вперёд руки, словно прося подтянуть его, но руки прошли насквозь. Микель не мог до него дотронуться.

– Малой, помоги мне, – простонал Микель и всплеснул руками в отчаянии. – Я не могу понять, что со мной случилось. Когда я сегодня проснулся, я уже был такой. Целый день я бегаю за тобой следом, пытаюсь привлечь твоё внимание, и меня никто – никто, кроме тебя, не слышит и не видит...

Джастин ощутил новый укор совести. Он так упивался своей славой и чужими просьбами поставить автограф, что совершенно не заметил своего бедного брата, который старался привлечь к себе его внимание. Ясно теперь, что за тень время от времени металась рядом и что за странный шёпот он слышал из ниоткуда.

«Так это был мой заколдованный брат, – понял наконец Джастин. – Из-за меня заколдованный...»

– Микель... прости меня, – буркнул Джастин. – Это всё я виноват.

– Ты? – удивлённо шелестнул Микель. – Как это?

– Долгая история, – махнул рукой Джастин. – Наверно, я просто всегда тебе завидовал, – признал наконец он, и эти неожиданные слова так и застыли у него на языке.

– Завидовал? Мне? – не поверил Микель. – Чему это?

– Тебе всегда всё так легко удаётся, – начал Джастин, расхаживая туда-сюда. Он нервно пробежал руками по волосам. – Ты во всём самый крутой. Только глянь, что в годовом альбоме творится. Наверно, мне просто всегда хотелось хотя бы разок почувствовать самому, каково это, быть крутым.

– Э-э, то есть ты хотел быть как я? – проскрежетал Микель своим жутким голосом. – Но почему? В смысле я, конечно, понимаю, мы близнецы, но мы такие разные...

– Ну да. Но мне хотелось выйти из тени на свет, – пояснил Джастин. – Когда ты был рядом, мне казалось, что меня перестают замечать. На меня никто не обращал внимания, даже когда я в чём-то мог себя проявить, например, на физике или в своих сочинениях. Да даже в баскетболе – если, конечно, ты меня не блокируешь.

– Но ты же любимчик у миссис Перкинс, – прошуршал Микель. – У тебя по физике сплошные пятёрки!

– Я любимчик? Тогда почему она меня никогда не спрашивает? – печально возразил Джастин. – Даже когда я знаю ответ и тяну руку – она всегда спрашивает первым тебя.

– Почему, тебя она иногда тоже вызывает, – шепнул Микель.

– Это когда же? – подбоченился Джастин. – Да никогда! Я для неё – пустое место!

Напряжение между ними выросло до того, что того и гляди – ударит разряд. Раньше они никогда так рьяно не спорили – и сейчас оба это осознавали.