Для Пола это был благоприятный момент, ибо альбом Flowers in the Dirt оказался тем самым триумфальным «возвращением», в котором он так нуждался и которого так хотел. В достигшей первого места в Британии, вошедшей в хит-парады по всему миру — хотя и не слишком отличившейся в Северной Америке — пластинке было несколько потенциальных хит-синглов, вокруг которых можно было выстроить новую программу.

И теперь перед Ричардом Огденом стояла щекотливая задача найти корпоративного спонсора под стать высокому статусу Пола, но такого, который никоим образом не погрешил бы против этических требований его самого и — особенно — его жены. Сам тур планировался как средство популяризации экологической инициативной группы Friends of the Earth («Друзья Земли»), в которой они оба теперь состояли; в сувенирной концертной программке журнального формата — ее раздавали зрителям бесплатно — несколько страниц было посвящено работе организации, и на каждой пресс-конференции тура Пол высоко отзывался о ее деятельности по спасению планеты.

Огден подыскал, казалось бы, идеального коммерческого партнера в лице American Airlines и уже собирался подписать весьма прибыльный контракт, но Пол внезапно дал указание свернуть переговоры. Причина была в том, что мать Линды Луиза погибла на пассажирском самолете American Airlines, который разбился вскоре после взлета в Нью-Йорке в 1962 году. На столь позднем этапе единственным альтернативным спонсором, предложенным американским промоутером тура Алексом Кочаном, оказалась платежная компания Visa. Авансом они предложили 500 тысяч долларов — сумму, которую Пол, конечно же, посчитал ничтожной на фоне того, что получили Rolling Stones. Тем не менее он согласился, когда Visa пообещала дополнительно организовать для американского этапа гастролей общенациональную рекламную кампанию.

Новое турне не было ни возрождением, ни вариацией на тему Wings: Пол отправился в него под собственными именем, и только Линда напоминала о прежнем коллективе, тогда как его музыканты с Flowers in the Dirt — Стюарт, Макинтош, Уиттен и Уикенс — фигурировали лишь как анонимные аккомпаниаторы. Гастроли открылись в столице Норвегии Осло в сентябре 1989 года, и на протяжении следующих десяти месяцев Пол дал 103 концерта перед 2,3 миллиона человек в Британии, Европе, Северной Америке, Азии и Южной Америке, проделав путь в 100 331 милю со 178 тоннами груза в 17 грузовиках и командой из 250 человек техперсонала, плюс 365 охранников, в том числе семь телохранителей для него, Линды, Стеллы и Джеймса.

Кроме прочего, это был «всевегетарианский» тур, параллельно рекламирующий только что вышедшую кулинарную книгу Линды «Домашняя стряпня Линды Маккартни». Не то чтобы это была беспрецедентная вещь в роке: в 1985 году у Smiths уже состоялся тур под названием Meat Is Murder («Мясо — это убийство»), в ходе которого техперсонал имел указание воздерживаться от гамбургеров, а на концертах даже была запрещена продажа хот-догов. Маккартни вели себя куда мягче: рабочим сцены и журналистам на приемах предлагались аналоги мясных блюд по рецептам Линды. «Вегетарианское питание было организовано прекрасно, так что никто особо не страдал, — вспоминает Хэмиш Стюарт. — Правда, в выходные мы частенько устраивали набеги на местные стейкхаусы».

Но прежде всего новый тур был чествованием группы, из тени которой Пол долгие годы пытался выйти. Ричард Лестер, режиссер двух не утративших популярности битловских кинофильмов — «Вечер трудного дня» и «На помощь!», был приглашен для монтажа ролика, который состоял из кадров битломании вперемешку с новостными фрагментами того времени и который демонстрировался в начале каждого шоу. В список песен тура входили 16 вещей Леннона — Маккартни, в том числе апофеоз «свингующих шестидесятых» — «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band». Несмотря на водевильную, концертную атмосферу этой композиции и содержащееся в ней прямое обращение к слушателям — «You’re such a lovely audience» («Вы такая замечательная публика»), вживую перед публикой ее до этого никогда не играли.

«Битловское» отделение начиналось с торжественного возвращения хофнерского «скрипичного» баса, который провел много лет взаперти в Писмарше. Кульминацией шоу стал момент, когда Пол заменял свой Fender на этот хорошо знакомый изящный силуэт и тут же вступал с «Please Please Me», в то время как за его спиной проецировалось 60-футовое изображение его самого — юного, с зачесанной на лоб челкой, в пиджаке с круглым вырезом.

Но Полу было нужно не только воссоздать историю, ему нужно было внести в нее свои коррективы, например разделаться с мифом о Маккартни как умеренном и благонадежном битле-мелодисте — на фоне экспериментатора и авангардиста Леннона. В бесплатной сувенирной программке (распространили миллион экземпляров) после информации о текущих кампаниях Friends of the Earth было напечатано интервью с Полом, сообщавшее, что именно он, а не Джон, первым заинтересовался экспериментальной музыкой Джона Кейджа и Лучано Берио, живописью Магритта и скульптурами Такиса. «Мне на самом деле кажется, что авангардный период Джона… был временем, когда он решил присмотреться к тому же самому, чем, он видел, начал увлекаться я».

Расписание гастролей включало в себя концерты в Токио, которые в 1980 году Полу помешал дать один чрезмерно усердный таможенник из аэропорта Нарита. По совпадению его первым синглом с Flowers in the Dirt стала написанная в соавторстве с Элвисом Костелло вещь под названием «My Brave Face» («Мой бравый вид») — нечто, что хорошо должны были запомнить его соседи по тюрьме Косуге. Содержание видеоклипа косвенно напоминало о его мытарствах: некий японский бизнесмен хвастался перед камерой своей коллекцией маккартниевских реликвий, в том числе пленкой со старой цветной съемкой Beatles, а в конце полиция увозила его в тюрьму за кражу «скрипичного» баса. Но в этот раз, отправившись в Токио, он был осторожен с багажом, и японские фанаты наконец смогли получить свою порцию «Пора».

В Америке, где он не выходил на сцену тринадцать лет, билеты поначалу расходились не слишком бойко. Но скоро обещанная его спонсором реклама начала появляться в прайм-тайм на телеэкранах всей страны. Никакой обычной для Visa изобретательности здесь не наблюдалось, всего лишь заурядные кадры концертной съемки с ним и группой в Лос-Анджелесе. «Такие концерты бывают не каждый день, — говорил закадровый голос. — И там не принимают American Express».

Это оказалось решающим фактором: от выступлений для аудиторий, составлявших в среднем 20 тысяч человек в каждом городе, Пол перешел к переполненным аренам с залами на 50 тысяч мест, где выступал по два раза, что в результате позволило ему продать больше билетов, чем гастролировавшие одновременно с ним Мадонна и Джанет Джексон. Два концерта на университетском стадионе «Калифорния мемориал» в Беркли принесли 3,5 миллиона долларов — в том году это был самый большой сбор в США. Рекламное волшебство Visa распространилось и на Бразилию, где он играл впервые: на гигантский стадион «Маракана» в Рио-де-Жанейро пришло 184 368 человек — самая большая аудитория за всю историю стадионных концертов в мире.

28 июня 1990 года он вернулся в Ливерпуль, чтобы сыграть на сцене, специально построенной в давно заброшенном Кингс-доке. Джону в том году исполнялось пятьдесят лет, и месяцем раньше Йоко организовала сборный концерт в его память, средства от которого предназначались ее благотворительной организации Spirit Foundation. Это мероприятие вызвало много недоброжелательных комментариев: слишком дорогие билеты, не слишком уместные исполнители вроде Кайли Миноуг, отсутствие кого бы то ни было из Beatles. Пол и Ринго отделались присланными видеообращениями, а Джордж и вовсе отказался, по его выражению, «погрязать в прошлом». Как бы то ни было, и в этот раз нашелся американский бизнесмен-оптимист, который пригласил всех троих отметить объединение Берлина совместным выступлением у Бранденбургских ворот.