Морсикато развернул Пьетро за плечи.

— Ступай. Он больше не придет в сознание.

Пьетро направился вниз по лестнице на открытую лоджию, с которой у него столько было связано, и бессильно опустился на табурет. Он и не предполагал, что можно устать до такой степени.

В саду сверкнул светляк, словно искра, пронзив тьму. Пьетро попытался угадать, где сверкнет следующий, когда мигнула еще одна искра. Не угадал и попробовал снова. Снова не угадал. Светляки превратились в игру, глупую, бессмысленную игру, которой Пьетро наслаждался, поскольку она занимала его мозг и он мог хоть какое-то время ни о чем не думать.

Шестое чувство подсказало, что за плечом стоит Скалигер. Даже голову не понадобилось поворачивать.

— Тарват задал мне непростую задачу. И граф тоже, сам того не сознавая. Это что, часть плана?

— Последнее слово за тобой.

— Неужели?

— Пора повзрослеть, мальчик. — Голос звучал ровно. Кангранде не старался произвести впечатление особыми интонациями или обертонами. К ногам Пьетро упал свиток. — Вот, только закончил. — Пьетро знал, что это — официальное признание Ческо наследником. Росчерк пера, более опасный, чем взмах кинжала.

— Твои отец и сестра наверху. Говори что угодно, но имей в виду: ты должен увезти их с собой. И доктора тоже. Что бы ты ни решил.

За спиной застучали каблуки. Кангранде удалился. Пьетро остался один.

По крайней мере, он так думал.

В траве уже несколько минут копошился маленький мальчик — он подкрадывался к светляку. Внезапно мальчик прыгнул, и ладошки его сомкнулись вокруг насекомого. Светляк лучился, освещая костяшки маленьких пальцев. Мальчик слегка развел ладони. Светляк снова засветился ярко, и на лицо ребенка упал зеленоватый отблеск.

Пьетро вспомнил, каким рисовал в мечтах это утро. Он думал о пророчествах, гороскопах, о тяжком бремени, которое легло на детские плечи. В сознании против воли всплыла клятва: «Клянусь прожить жизнь с честью, чтобы перед смертью не о чем было жалеть! Клянусь защищать невинных!» Выбор был сделан.

Улыбаясь от уха до уха, Ческо разжал ладошки. Светляк взлетел, засверкал в темноте, словно звезда. Воздушную тропу его пересек еще один крохотный уголек. Светляки зависли над землей, как влюбленные, которым через несколько мгновений суждена вечная ночь.

Теперь, когда роман закончен, прочтите эти заметки.

Источники мои были многочисленны и разнообразны. Основные из них — «Отдаленное зеркало» Барбары Тучман, «Читая гороскоп Данте» Аллисон Корниш, «Азимовский путеводитель по произведениям Шекспира» Айзека Азимова, а также целый ряд вариаций на тему Ромео и Джульетты (по иронии судьбы, опубликованных издательством при Университете Данте). К вариациям относятся работы Мазуччо, Луиджи да Порто, Банделло и, конечно же, самого великого Шекспира. Кроме того, я использовал увесистый том (№ 1) под названием «Повести и драмы, послужившие для Шекспира источником вдохновения», являющийся репринтом «Трагической истории Ромеуса и Джульетты» (запредельно длинной и нудной) за авторством Артура Брука.

В плане историческом наиболее важной оказалась «История Вероны», написанная сто лет назад А. М. Аллен. Хотя госпожа Аллен многие легенды принимает за чистую монету, ее анализ исторических событий, а также понимание характеров и подоплеки политических интриг поистине удивительны. Кроме того, госпожа Аллен — прекрасный стилист, так что ее произведение помимо огромного количества полезной информации доставило мне не меньшее количество удовольствия. Я в долгу перед библиотекой Ньюберри в Чикаго и библиотекой при аспирантуре Мичиганского университета за то, что они предоставили мне экземпляр «Истории Вероны» и еще несколько бесценных для историка книг. За личный экземпляр «Истории Вероны» я должен сказать спасибо Barnes&Noble Online — благодаря этому сайту я имел возможность читать и при этом не занимать лишнее место на книжной полке.

Также я получил огромное удовольствие от книги «Падуя при да Каррара» за авторством Бенджамина Дж. Коля, которую мне предоставил все тот же Мичиганский университет.

Чтобы узнать подробности о семье Данте, я обращался главным образом к книге «Dante e Gli Allighieri a Verona» за авторством Э. Карли. За информацию более личного характера я должен благодарить графа Середжо-Алигьери, прямого потомка Пьетро. Граф любезно пригласил меня и мою жену к себе в поместье и на виноградники, приобретенные Пьетро в 1353 году, и не пожалел на нас ни времени, ни красноречия, ни вина — пожалуй, лучшего вина, которое мы когда-либо пробовали.

Хотя я читал «Божественную комедию» и в переводе Лонгфелло, и в переводах, сделанных для издательства «Penguin», все же для цитат я выбрал перевод Роберта и Жана Холландеров — на мой взгляд, он более точный, кроме того, комментарии переводчиков выше всяких похвал (правда, слабонервным их лучше не читать).

Для того чтобы возможно точнее описать дуэль, я проштудировал том Ханса Тальхоффера, мастера фехтования и ближнего боя, жившего в пятнадцатом веке. Его иллюстрированное пособие использовалось не одним поколением — сначала рыцарей, потом писателей. Именно из сего труда я выудил овальный щит с копьем, который и вручил своему герою Пьетро.

Однако настоящее сокровище попалось мне в руки в последнюю минуту — то была «Энциклопедия Данте». Несмотря на совершенно случайно затесавшуюся в нее ошибку (Луций Юний Брут, который убил Тарквина, уж конечно не был сыном Марка Юния Брута, который убил Цезаря!), попытка собрать как можно больше сведений о великом поэте и его произведениях поистине впечатляет.

Когда я уже готов был сдать «Королей Вероны» в печать, я наткнулся на «Влюбленного Данте» за авторством Харриет Рубин, и эта книга позволила мне вдохнуть неповторимый аромат эпохи — мне открылось, с какой стороны шляпы гвельфы имели привычку прикалывать перья, и еще масса милых пустячков.

Многие другие книги, которыми я пользовался в процессе работы над «Королями Вероны», были написаны на итальянском, немецком и латинском языках. Соответственно, надо было худо-бедно знать перечисленные языки. Несмотря на то, что мой итальянский неуклонно прогрессировал, я был вынужден прибегать к помощи переводчиков. Благодарю миссис Сильвию Джорджини (переводчицу с итальянского), профессора Мичиганского университета Мартина Уэлша (переводчика с немецкого) и моего друга еще со студенческих лет профессора Джона Лобера за помощь в переводах с латыни.

Кроме того, мне помогали и ныне здравствующие веронцы. Антонелла Леонардо из министерства культуры проявила нездешнюю доброту и любезность, отвечая на мои вопросы и устраивая для нас с женой встречи с удивительными людьми, каковых людей было не меньше полудюжины. Именно благодаря Антонелле прямой потомок Данте, граф Середжо-Алигьери, и пригласил нас в свое поместье. Граф немало поведал нам об истории своей знаменитой семьи и показал дом, купленный Пьетро еще в 1353 году.