Том пожалел, что у него нет крыльев, чтобы осмотреть местность сверху и понять, где же он находится. И тут же – как будто бог его услышал – он увидел огромный клен с мощным шишковатым стволом. Это дерево его народ хорошо знал и звал Лесным богом. А уж где росло это древнее дерево, Том прекрасно понимал. Он усмехнулся.

Раздался страшный крик. Высокий, безжалостный, леденящий душу. Он доносился из тьмы, оттуда, где не было звезд, из тех времен, когда до прихода человечества на землю оставались еще эпохи. Даже горцы испугались.

Почти все.

Хотя этот крик звучал примерно за милю, Том Лаклан вытащил меч. Потом повернулся к конюхам, поднял рог и протрубил в него.

Они ответили криками, свистом кнутов и гудением рожков.

Через двадцать мгновений стадо превратилось из шустро бегущих отдельных зверей в единое живое существо. Оно паниковало. Оно неслось вперед. Оно растянулось в ширину на расстояние полета стрелы, оно заполонило весь лес от края до края, оно бежало на запад вдоль дороги.

Эш поднимался вверх, наслаждаясь сопротивлением влажного воздуха под крыльями. Он был свободен впервые за целую вечность, воплощен телесно и в полной силе. Он презрительно швырял заклинания в смертных, которых видел перед собой, зачищая холм. За мгновение он уничтожил столько ирков из Н’Гары, сколько обычно умирало за полтысячи лет. Отблески алого пламени и свидетельства его мощи остановили отряд врага и испугали его собственную армию.

Он вспомнил, как дышать, и вдохнул.

Он лениво развернулся, и синий огонь Мэг ударил его в бок, прямо под правое крыло, которое как раз поднялось.

Его вопль убивал сам по себе. Его гнев был видим – багровое пламя ударило в холм. Люди умирали. Кадди, Том Ланторн, Дагон Ла Фор, Танкред ди Пиаст сварились в собственных доспехах. Погибла почти сотня копий. А потом рана заставила Эша развернуться на юго-восток, и пламя его гнева прошло над красными гребнями демонов, ударило в когорту троллей и повергло беспомощные группы пришедших из-за Стены, собиравшихся снова отбить холм. За несколько мгновений они сгорели дотла, как уголь в горне.

Но огонь Мэг все еще жег его. Он не исчезал. Это был не простой сгусток обычного пламени, но мастерское творение женщины, порожденное ледяным гневом и человеческим искусством, творение женщины, способной соткать огромный гобелен без единого кривого стежка. Она не забыла ни о чем.

Эш, дрожа, лег на крыло и направился к ней. В…

…эфире он потянулся к колдунье и наткнулся на очередную золотую стену. Он заревел и швырнул в нее чистой энергией. Но колдунья выстояла под огромными сгустками силы, не дрогнув, и ударила его снова.

На этот раз он сумел отразить ее атаку. Почти.

Четыре мили для его огромных крыльев ничего не значили, он преодолел их меньше чем за минуту. Но целую минуту она выдерживала натиск его воли, полноту его гнева, его пугающую, но бессильную мощь.

Минуту синее пламя жгло его, и она успела нанести еще шесть ударов, с каждым разом все быстрее.

Он почти испугался.

Семьдесят раз взмахнув гигантскими крыльями…

…он оказался над ней, и ее щиты рухнули от одного его дуновения, ее воля дрогнула, и колдунья сгорела дотла.

Но их оставалось еще много, в лесу ждали люди, хотя его жалкий приспешник и его верное стадо одержали маленькую победу. Эш развернулся на кончике крыла и дохнул огнем на верхний лагерь. Лорда Уэйленда испепелило, главный конюший сильно обгорел, две сотни рыцарей и еще половина крестьян из Брогата умерли, вдохнув пламя.

Эш полетел над полем боя к западу от Дыры, снова дохнул, и обуглилось стадо скота. Он принялся искать людей. Ведомый гневом, он вертелся на месте, поливал огнем все вокруг, теряя высоту с каждым выдохом, наконец его длинные крылья заслонили солнце, и он начал задевать верхушки деревьев.

Когда дракон поднялся над деревьями, как буря, Том Лаклан вскинул меч над головой. Его немедленно окружили феи.

Размерами дракон был больше иного замка. Самое огромное здание Ливиаполиса уступало ему длиной. Он парил в воздухе, напоминая гигантский военный корабль, и распространял вокруг себя невидимый ужас. Рыжий Роуэн и Уилли Хаттон, жестокие убийцы, рухнули на землю лицом вниз, Дауд выронил топор из никогда не дрожавшей руки, Дональд Ду проклинал Господа, но Том Лаклан высоко держал голову.

– Мы дали тебе клятву, Змей! – закричал он. – И теперь я призываю тебя! Отомсти за мой род! Мы стоим внутри круга!

В шуме ветра, поднятого крыльями Эша, его голоса никто не услышал. Но кто-то почувствовал. Том стоял один против твари, размерами превосходившей его в тысячу раз. Вокруг него разноцветным вихрем закружились феи, вспыхнули, как береста в огне, и разлетелись во все стороны.

– Отомсти за меня, – произнес голос Гектора.

По счастью – или по воле Господней, – дракон выдохнул все свое пламя и теперь вдыхал воздух. И искал врага пострашнее, чем какой-то жалкий человечек. Он взмахнул огромными крыльями, поднял голову и невольно дернулся, когда в него ударил цветной ветер душ, облик которых принимали феи. Дракон пытался подняться, но его чешуйчатое брюхо почти касалось дороги.

Плохиш Том оттолкнулся от спины коня и прыгнул как можно выше. Поднял меч, полученный от Змея. Крылатые феи удерживали Тома в воздухе, пока его огромное сердце не ударило пять раз. Вряд ли он нанес бы дракону рану страшнее, чем блошиный укус для человека, но руки у Тома были сильные, а глаз верный. Когда Змей рванулся вперед, клинок прорезал его плоть футов на сорок.

Том упал на землю и откатился в сторону. Вскочил на ноги, держа меч над головой. Черная кровь капала огромными каплями.

– Я его достал! – крикнул он. – Лакланы за Э!

Но дракон наметил себе новую добычу и убрался прочь. Потому что в ответ на призыв Тома Лаклана явился еще один огромный змей.

Все, кто собрался сейчас на поле боя у Гилсоновой дыры, увидели схватку двух драконов, бросившихся друг на друга в воздухе: и люди вроде Нита Квана, который осторожно пробирался от дерева к дереву на краю расплывавшегося во все стороны войска Шипа, и боглины вроде Слека, который изо всех всех сил уперся лапами в землю, чтобы не скатиться с вершины, и ирки вроде Тиловиндла, который пытался понять, зачем умерли все вокруг него, и медведи, включая Кремня, который стоял плечом к плечу с каменным троллем на самом гребне холма.

Эш сиял черным блеском, а синий огонь, не погасший после смерти Мэг, все еще жег ему бок. Серо-стальной, ярко-алый Змей из Эрча, который был меньше и изящнее противника, вертелся вокруг него.

Оба исполина дышали огнем. Казалось, горели сами небеса.

Шип застонал, когда копье Красного Рыцаря вонзилось глубоко в его тело из огня и тени. Споткнулся.

Красный Рыцарь готовил свое последнее заклинание, и Шип вырвал копье из теней – с него капала жидкость – и отбросил в сторону.