которыми увлекают они людей простых. Они в состоянии все запутать своими лжеумствованиями и перетолковать, как хотят, боятся же сего одного речения, как обличающаго их ересь, и Отцы написали его, как ограждение против всякаго нечестиваго их вымысла.

46) Посему, да прекратится всякий спор, и не будем более препираться, если Соборы различно принимали речение: единосущный. К оправданию в этом имеем основательныя причины, как сказанныя выше, так и следующую: речение «нерожденный» узнали мы не из Писаний (Писания нигде не называют Бога нерожденным). Но поелику многие из знаменитых употребляли это наименование; то разыскав любознательно, находим, что и оно имеет различныя значения. Одни называют нерожденным, что существует, но не рождено и вовсе не имеет виновника, а другие, что не сотворено. А посему, как по этим значениям слова, если кто, имея в виду первое значение, то-есть, что нерожденное не имеет виновника, сказал, что Сын не есть нерожденный, то он не может обвинять другого, видя, что тот, имея в виду другое значение нерожденнаго – быть не произведением и не тварию, но вечным рождением, называет Сына нерожденным; потому что тот и другой, имея в виду свою цель, выразились хорошо: так, если одни из Отцев о Единосущном сказали одно, а другие другое, не будем спорить, но сказанное ими приимем благочестно, потому что они более всего заботились о благочестии.

47) Так Игнатий, после Апостолов поставленный Епископом в Антиохии и соделавшийся мучеником Христовым, пиша о Господе, сказал: «един есть Врач телесный и духовный, созданный и несозданный, в человеке Бог, в смерти истинная жизнь, и от Марии и от Бога». После Игнатия некоторые учители также пишут: «одно несозданное – Отец, и един от Него преискренний Сын, истинное рождение Отчее, Слово и Премудрость». Поэтому, если идем мы и против сих, то будем препираться и с Соборами. Если же, зная их веру во Христа, убеждены, что блаженный Игнатий написал правильно, называя Его созданным по плоти, потому что Христос плоть бысть, а несозданным потому, что Он не в числе произведений и тварей, но есть Сын от Отца; де неизвестно же нам, что и назвавшие Отца единым несозданным написали так, утверждая сим не то, что Слово создано и есть произведение, но что Отец не имеет виновника, или лучше сказать, что Он есть Отец Премудрости, и все созданное сотворил Премудростию: то почему же не признаем равно благочестивыми Отцев – и низложивших Самосатскаго и предавших позору арианскую ересь, и вводим между ними разделение, а не паче разсуждаем о них правильно? Одни, как сказал я, имея в мысли лжеумствование Самосатскаго и его толкование, написали, что Сын не единосущен; другие, хорошо уразумев, сказали, что Сын единосущен. И я, так разсуждая о мудрствующих благочестно о Христе, написал это кратко. А если бы можно было иметь в руках послание, которое, как говорят, написано ими; то, думаю, нашлись бы многие предлоги, по которым блаженные Отцы принуждены были писать так. Нам же должно и прилично так разсуждать и хранить такую благую совесть пред Отцами, если мы еще не переродились, но содержим их предания и их благочестивое учение.

48) Пусть же будет сказано и с верою принято таковое разумение Отцев. – Теперь снова изследуем с ними дело кротко и с благою совестью, удержав в памяти сказанное выше. Посмотрим, не окажется ли, что Епископы, собравшиеся в Никеи, действительно разсуждали хорошо? Ежели Слово есть произведение и чуждо Отчей сущности, и потому – отлучено от Отца самою иноестественностию; то будет Оно не единосущно Отцу, скорее же, однородно по естеству с тварями, хотя и превосходит их по благодати. Если же исповедуем, что Слово не произведение, но преискреннее Рождение от Отчей сущности; то будет следовать, что Оно неотлучно от Отца, будучи, по рождению от Него, с Ним единоестественно. А если Оно таково, то справедливо наименовать Его и единосущным. Притом, если Сын есть Сын не по причастию, но по сущности Отчее Слово и Отчая Премудрость, самая же сущность есть рождение Отчей сущности и ея подобие, как сияние есть подобие света, а Сын говорит: Аз и Отец едино есма (Иоан. 10, 30), и: видевый Мене, виде Отца (Иоан. 14, 9); то как должно разуметь эти изречения? Или в каком смысле приемля их, сохраним мысль, что Отец и Сын едино? Итак, если Они едино по согласию определений и по тому, что Сын не разногласит с Отцем, как говорят ариане, то такой смысл худ. Ибо и Святые, еще более Ангелы и Архангелы, имеют такое же согласие с Богом, и нет у них никакого разногласия, потому что вошедший в разногласие диавол виден был падшим с небес, как сказал Господь. Посему, если Сын и Отец едино по согласию, то едино с Богом и твари, пребывающия с Ним в согласии, и каждая может сказать: аз и Отец едино есма! Если же это ни с чем несообразно (как и подлинно несообразно); то необходимо уже представлять себе единство Сына и Отца в самой сущности. Твари, хотя имеют согласие с Сотворшим, но имеют его в движении, в причастии, в уме, и несоблюдший сего согласия низвергается с небес. Поелику же Сын есть Рождение от сущности; то Он и родший Его Отец суть едино по сущности.

49) Посему-то Сын, по ясным изречениям, имеет и равенство со Отцем, и что сказуется об Отце, то самое сказуют Писания и о Сыне, исключая одно наименование Отцем. Ибо сам Сын сказал: вся, елика имать Отец, Моя суть (Иоан. 16, 15), и Отцу сказал: Моя вся Твоя суть, и Твоя Моя (Иоан. 17, 10). Таковы именования: Бог: Бог бе Слово (Иоан. 1, 1); Вседержитель: сия глаголет Сый, и Иже бе и грядый Вседержитель (Апок. 1, 8). Так сказуется, что Он свет: Аз есмь, говорит, свет (Иоан. 8, 12); зиждительная Вина всего: вся Тем быша (Иоан. 1, 3), и: что вижу творящаго Отца, то и Я творю (Иоан. 5, 19); вечен: присносущная сила Его и Божество (Рим. 1, 20), и: в начале бе Слово (Иоан. 1, 1), и: бе Свет истинный, иже просвещает всякаго человека, грядущаго в мир (Иоан. 1, 9); Господь: одожди Господь жупел и огнь от Господа (Быт. 19, 24). И Отец говорит: Аз Господь (Мал. 3, 6), и: сице глаголет Господь Бог Вседержитель (2 Цар. 7, 8); о Сыне же говорит Павел: един Господь Иисус Христос, Имже вся (1 Кор. 8, 6). Отцу служат Ангелы,