Такой случай первый раз произошел в Налибоках, в июле 1943 г.

Мы целый месяц метались в кольце блокады, бросив всех коней, коров и даже мешки с какими-то остатками продовольствия, с картошкой и сухарями. Прятались на болотах, детей несли через трясины на руках. Шли по грудь в болотной жиже.

В отдельных местах пилили лес и делали гати до островков на болотах.

Немцы шли цепями, но из-за опасности провалиться в болотную топь каратели сбивались в кучки и шли группами с проводниками-полицаями впереди.

Кому из нас повезло попасть в «зазор» между этими группами, тот и выживал…

Немецкие карательные операции у нас называли «марафоном».

И так отряд подставили еще как минимум два раза.

Последний раз это случилось в июле 1944 г., во время немецкого отступления из-под Минска.

Отряд не предупредили, что к нашей базе идет, как «девятый вал», большая группа немцев.

Хорошо, что передовой дозор заметил немецкую разведку. Боевая рота отряда вступила в схватку. И только когда после долгого и жестокого боя немцы стали отступать, соседняя бригада прислала к нам подкрепление.

– Насколько были опасны для советских партизан польские отряды Армии Крайовой?

– Это были звери. Долгое время они сохраняли определенный «нейтралитет» по отношению к «советским» партизанам, но в 1943 г. очень много партизан погибло от рук этих «аковцев», и с ними началась война.

Польские отряды АК были объявлены «вне закона».

У нас к этим полякам-легионерам, из группы поручика Нуркевича, известного палача, как-то попали в плен двенадцать человек из отряда. Поляки долго мучили и избивали пленных партизан, а потом расстреляли в лесу. Поляки торопились. Двоих они не успели добить, и эти два человека, раненные, но выжившие при расстреле бойцы, добрались до отряда и рассказали партизанам об этой трагедии.

– Почему к еврейскому семейному отряду Бельского белорусские партизаны относились лучше, чем к отряду Зорина? Я понимаю, что вы тогда были четырнадцатилетним подростком и не могли знать всех нюансов и хитросплетений в отношениях между партизанами. Но вам довелось много общаться с бойцами из других отрядов, и я думаю, что со временем вы составили свое твердое мнение по этому вопросу.

– Я же вам сказал, что Зорин был человеком прямым, честным и резким, говорил правду в лицо, а очень многим партизанским командирам не всегда это нравилось.

А по поводу Бельского… Отряд Анатолия (Тувьи) Бельского был создан в 1942 г. четырьмя братьями Бельскими, бежавшими во время расстрела евреев в новогрудском гетто. Отряд сначала состоял из 17 человек. Отряд Бельского считался «польским», поскольку был полностью сформирован из «западников», польских евреев из Западной Белоруссии, которую присоединили к СССР только за два года до начала войны. В отряде Бельского был семейный лагерь на 800 человек, женщин и детей, и очень сильные боевые и диверсионные группы, в общей сложности примерно 500 партизан-бойцов.

Подрывники Бельского вообще считались асами диверсий и пользовались большим уважением и авторитетом в партизанской среде.

Никто из «местных партизан» не рисковал связываться с отрядом Бельского, поскольку «польский отряд» никому ничего не прощал и мог, если надо, в одно мгновение поставить под ружье полтысячи беспощадных бойцов и вступить в бой с любой «советской» партизанской бригадой при малейшем намеке на агрессивный выпад в свой адрес. Комиссары в отряде Бельского были частью «общепринятой декорации», и не более…

И хотя, как мне рассказывали бойцы из этого отряда, Анатолий Бельский умел поддерживать хорошие и ровные отношения со всеми партизанами в округе, но Бельского определенно боялись…

У отряда Бельского были «острые зубы» и отборные ребята-головорезы, польские евреи, не отличавшиеся лишней сентиментальностью.

Так что «зеленые», отряды казаков и просто «красные» партизаны были обязаны прежде подумать, а стоит ли им грабить продовольствие у отряда Бельского или убивать по-тихому его партизан или евреев из семейного лагеря Тувьи Бельского.

И примеры, как партизаны Бельского «воспитывали» своих «лесных соседей», у меня хорошо сохранились в памяти…

Или, если есть желание, я вас познакомлю с бывшим подрывником из этого отряда. Этому человеку можно верить, и если он захочет, то расскажет, как это было…

Отряд Бельского ставил перед собой две конкретные задачи – спасать еврейское гражданское население и уничтожать немцев и полицаев – и сметал на своем пути всех, кто как-то мешал ему осуществлять эти задачи.

В конце войны почти все партизаны Бельского ушли в Польшу, в СССР из состава его отряда имени Калинина мало кто остался.

Вообще, правду о партизанской войне в Западной Белоруссии до сих пор мало кто знает. И, наверное, уже не узнает никогда…

Даже я стал сейчас многое забывать из тех страшных событий…

– Как поступали в вашем зоринском отряде с пленными немцами и полицаями?

– На куски разрывали, забивали насмерть. Даже пули на них не тратили.

Но полицейского начальника, палача и изверга Мазуркевича, взятого в плен нашей разведкой, расстреливали на глазах у всего отряда, по приговору суда.

Вот вы мне сейчас рассказали, что когда в бою 6 июля 1944-го, у хутора Борки, отряд № 106 взял в плен пару десятков немцев, то их не убили, а передали в штаб партизанского соединения.

Не знаю, так ли это. Вряд ли… Надо спросить у других партизан отряда № 106.

Я не думаю, что такое могло произойти в нашем отряде, мы немцев в живых никогда не оставляли. Скорее всего, этих немцев там же растерзали после боя… Тем более в том бою отряд понес серьезные потери, а Зорин был тяжело ранен.

Сам я в этом бою не участвовал, поскольку был уже в Красной Армии.

– Как вы попали в армию?

– В 1944 г., со стороны партизанского аэродрома, к нам в отряд пришли три человека в десантных комбинезонах. Зашли в землянку к Зорину, я как раз находился рядом с командиром. Десантники сказали, что они – разведчики Красной Армии и что они ищут одну партизанскую бригаду.

Спросили у Зорина, может ли он дать им проводника.

Я имел весьма смутное примерное представление, где сейчас находится эта бригада, но смело заявил: «Я знаю дорогу!» Зорин приказал мне заткнуться, и я выскочил из землянки. Они еще долго что-то там обсуждали, после ко мне вышел Зорин и сказал: «Отведешь их, куда скажут». И я пошел с десантниками.

Вскоре в лесу мы встретили еще пять человек из этой группы.

Они были в советской форме с погонами, с автоматами ППШ.

Я не верил такому счастью, не верил, что наши войска скоро придут в Налибоки и кончатся наши страдания.