шьют тебе траурное платье. Все, что нужно, они приготовят. Тебе придется взять с собой одну из них и несколько гвардейцев. Кстати, о гвардейцах. – Он поднялся, приветствуя мужчину, который появился на пороге. – Офицер Леджер, спасибо, что пришли.

– Не за что, ваше высочество. Прошу прощения, что без формы, сир.

Максон потянулся пожать Аспену руку:

– Форма – последнее, что меня сейчас заботит. Уверен, вы знаете, зачем я вас позвал.

– Так точно, сир. – Аспен повернулся ко мне: – Соболезную вашей утрате, мисс.

– Спасибо, – выдавила я.

– В условиях повышенной активности повстанцев мы все беспокоимся за безопасность леди Америки, – начал Максон. – Мы уже направили в ее дом местных военных, к тому же ее родных охраняют члены дворцовой гвардии. Но теперь, когда она сама будет находиться в доме, я считаю, охрану необходимо усилить.

– Совершенно с вами согласен, ваше высочество.

– И вы знакомы с местностью?

– Очень хорошо, сир.

– Прекрасно. Вы возглавите отряд, который будет ее сопровождать. Отберите, кого считаете нужным, человек шесть-восемь.

Аспен с удивлением уставился на Максона.

– Знаю, знаю, – кивнул Максон. – Мы сейчас сильно обескровлены, но по меньшей мере трое из тех, кого мы отправили охранять ее родных, самовольно покинули свой пост. А я хочу, чтобы дома она была в такой же безопасности, как здесь, если не в большей.

– Я обо всем позабочусь, сир.

– Превосходно. Кроме того, ее будет сопровождать одна из служанок, приглядывайте и за ней тоже. – Он обернулся ко мне: – Ты уже знаешь, кого хочешь взять?

Я пожала плечами; мне сейчас было не до того.

Вместо меня высказался Аспен:

– С вашего позволения, мисс, хотя Энн у вас старшая, насколько я помню, Люси неплохо ладила с вашей матушкой и сестрой. Думаю, они сейчас будут рады увидеть дружеское лицо.

– Люси, – кивнула я.

– Прекрасно, – подытожил Максон. – Офицер Леджер, у вас не так много времени. Вылет после завтрака.

– Я сейчас же начну приготовления, сир. Увидимся утром, мисс, – сказал Аспен.

Я видела, что официальный тон дается ему с большим трудом. Мне самой тоже сейчас больше всего хотелось, чтобы он утешил меня. Аспен хорошо знал папу, и мне хотелось разделить свое горе с кем-то, кто понимал его точно так же, как я.

Когда Аспен вышел, Максон снова присел на кровать рядом со мной.

– И еще… – Он ласково взял мои руки в свои. – Иногда, когда ты расстроена, ты склонна к импульсивным поступкам. – Он взглянул на меня, и я даже слегка улыбнулась при виде его укоризненных глаз. – Постарайся быть осмотрительной, пока ты там. Побереги себя.

Большими пальцами я потерла тыльную сторону его ладони:

– Я постараюсь. Даю тебе слово.

– Спасибо.

Меня охватило ощущение покоя, как иногда случалось в его обществе. Хотя мой мир изменился навсегда, в тот миг в объятиях Максона боль утраты не терзала меня так сильно.

Он склонил голову и уткнулся лбом в мой лоб. Потом вздохнул, словно собирался что-то сказать, но так ничего и не сказал. Несколько секунд спустя повторилось то же самое. В конце концов Максон распрямился и, покачав головой, коснулся губами моей щеки:

– Береги себя.

С этими словами он оставил меня наедине с моей печалью.

В Каролине было морозно, из-за близости океана холодный воздух казался промозглым. Я втайне надеялась на снег, но моим надеждам не суждено было оправдаться. Мне было стыдно, что у меня еще остались какие-то желания.

Было Рождество. Последние несколько недель я рисовала в своем воображении самые разные картины этого дня. То я уже дома, исключенная из Отбора, и мы все собираемся вокруг елки, огорченные тем, что мне не удалось стать принцессой, но радуясь тому, что мы снова вместе. То как буду открывать подарки под огромной елью во дворце, объедаться всевозможными яствами и беззаботно смеяться в обществе остальных девушек и Максона, на день позабыв о конкуренции ради праздника.

Но я никогда не думала, что мне придется провести этот день, собираясь с духом перед тем, как предать земле тело моего отца.

Чем ближе машина подъезжала к нашей улице, тем многолюднее становилось вокруг. Вместо того чтобы сидеть по домам с родными, люди толпились на холоде. Я вдруг поняла, что они надеются хотя бы одним глазком взглянуть на меня, и мне стало тошно. На машину показывали пальцами; какой-то местный телеканал вел съемку.

Машина затормозила прямо перед нашим домом, и собравшиеся разразились приветственными криками. Я ничего не понимала. Они что, не знают, что привело меня сюда? Мы с Люси в окружении шести гвардейцев пошли по растрескавшейся дорожке к входу. Рисковать моей жизнью Аспен был не намерен.

– Леди Америка! – послышались выкрики из толпы.

– Можно ваш автограф? – заорал кто-то, и к нему присоединились еще чьи-то голоса.

Я продолжала идти, глядя прямо перед собой. В кои-то веки я не чувствовала себя обязанной быть с ними приветливой. В глаза мне бросилась праздничная гирлянда, свисающая с крыши. Ее вешал отец. Кто-то теперь снимет ее?

Аспен, как ответственный за мою безопасность, постучал в дверь и стал ждать ответа. Открыл другой гвардеец. Они с Аспеном быстро обменялись репликами, и нас провели внутрь. Протиснувшись сквозь узкий коридор, мы вошли в гостиную, и я мгновенно почувствовала что-то… неправильное.

Это был не мой дом.

Я твердила себе, что спятила. Разумеется, это мой дом. Просто обстановка слишком непривычная. Все были в сборе, даже Кота. Только папы больше нет, так что ничего удивительного, что все показалось мне неправильным. А Кенна держала на руках малышку, которую я видела только на фотографиях. К этому нужно было привыкнуть.

На фоне мамы в фартуке и Джерада в пижаме я, одетая, как на ужин во дворце, выглядела слишком расфуфыренной: высокая прическа, сапфировые серьги в ушах, пышные юбки, приоткрывающие туфли на шпильке. На мгновение я вдруг почувствовала себя здесь чужой, неуместной.

Но Мэй вскочила на ноги и бросилась обнимать меня, заливаясь слезами. Я обняла ее в ответ. Может, мне и было здесь не по себе, но это было единственное место, где я могла сейчас находиться. Я должна была быть со своей семьей.

– Америка, – произнесла Кенна, вставая с малышкой на руках. – Ты такая красивая.

– Спасибо, – смущенно пробормотала я.

Свободной рукой она обвила мои плечи, и я поспешила хорошенько рассмотреть свою спящую племянницу, закутанную в одеялко. Маленькое личико Астры казалось таким безмятежным, и каждые несколько секунд она то разжимала крошечные кулачки, то вздрагивала во сне. Она была такая трогательная!

Аспен кашлянул:

– Миссис Сингер, я безмерно соболезную вашей утрате.

Мама устало улыбнулась