Отделавшись от столь пристального внимания, Виктор незаметно для остальных взял шпагу (ножи-то всегда были при нём) и, словно тень, метнулся в заветный коридор. Поворот, ещё поворот. Пусто! Ему везло… «Только бы у Эжена всё получилось! Господи, благослови! Иначе… Нет!!! Иначе быть не должно!!!»

Так никого и не встретив, Виктор добрался до нужной двери. Ключ от неё герцог унёс с собой, но стражника всё-таки поставил, и тот бедняга уже устал проклинать своё невезение. Быть здесь, одному, охранять то, что в охране не нуждается! Понять это даже у него хватило мозгов, но выхода не было, и он развлекался тем, что мерил коридор вялыми шагами, ходя то туда, то сюда…

Что ж, это очень даже устраивало Виктора. Когда стражник подошёл ближе всего и развернулся, готовый начать движение в обратном направлении, к его горлу метнулась цепкая рука нежданного гостя, и в тот же миг свет в его глазах померк. Виктор легко подхватил вдруг заснувшего стража и затащил в маленькую тёмную кладовку. Всё, больше на пути не было никаких препятствий, если, конечно, не считать запертую дверь. Но Виктор был готов и к этому.

Ловко орудуя двумя тонкими гнутыми гвоздями, юноша быстро справился с замком и юркнул в открывшийся проём. На этот раз Жан лежал при свете, но без сознания. Его сняли с колец и приковали цепью к стене, а руки и ноги обездвижили деревянными колодками. Страдалец лежал лицом вниз и не подавал никаких признаков жизни.

Виктор взял масляную лампу и подошёл ближе. Он не понаслышке знал, что далеко не каждому дано пережить такую экзекуцию. К тому же Его Светлость вложил в эту порку большое вдохновение. Виктор остро запомнил, как плеть герцога разрывала плоть Жана, запомнил свой ужас от этого зрелища. Но, оказывается, его шокированное сердце, умудрилось забыть то, что последовало сразу за тем, как Жан потерял сознание… Теперь же память начала быстро восполнять пробелы…

– Ещё немного, и он скончается, – бесстрастно заявил Пит, подняв руку в предостерегающем жесте.

И его услышали – очередной удар герцога не получил своего завершения:

– Ты в этом уверен, Пит?

– Да, Ваша Светлость, – веско подтвердил праиэр блондин.

– Рано! Слишком рано! Веселье только начинается! – и герцог швырнул плеть в дальний угол, – Я всё-таки заставлю этого щенка скулить и молить о пощаде! Но пока… Пит, сделай так, чтобы он поскорее вернулся в мир живых и почти здоровых!

Пит покорно поклонился вслед господину, направившемуся к выходу. Виктор, как и все другие гвардейцы, склонился в низком поклоне. А потом… потом он несколько минут в горьком оцепенении наблюдал, как Жана снимали с колец, укладывали на пол лицом вниз, и как Пит, опустившись на колени, обрабатывал раны страдальца каким-то резко пахнущим снадобьем.

– Что он делает? – с трудом совладав с пересохшим горлом, наконец спросил Виктор у Фила.

– Оживляет мученика, – так же шёпотом ответил Фил, – Уж не знаю откуда Пит обладает такими знаниями, но он умеет делать особые чудесные снадобья, способные излечивать подобные раны за считанные дни, а то и часы. Жан быстро поправится. Очень быстро.

– Это уже не впервой, верно?

– Да, верно, – Фил был мрачен, – Жертвы герцога не умирают без его на то позволения. У них больше шансов сойти с ума от боли…

Теперь Виктор, осматривая спину брата, с огромным удивлением и радостью понял, что руками Пита и правда было совершено чудо. Раны Жана заметно затянулись, словно им было уже несколько дней срока: «Может быть, всё будет нет так трудно, как я ожидал!»

Что ж, за дело! Виктор проглотил шарик анга, вывернул свой камзол наизнанку, тем самым скрыв свою принадлежность к гвардии герцога, спрятал парик за пазуху, и, больше не теряя ни мгновения, принялся освобождать брата от сковывающих его пут. Лезвие ножа без труда справилось с верёвками, стягивающими колодки, с цепью же история оказалось много сложнее. Чтобы добраться до места на поясе, где крепилась цепь, пришлось повернуть Жана на бок, это причинило тому боль, и Жан застонал.

От этого стона брата броня Виктора вдруг дала трещину, ему даже на какое-то мгновение стало дурно, но он быстро справился с этой своей слабостью, перевёл дыхание, и тут ему на глаза попалось ведро с водой. Он зачерпнул её и смочил губы, лицо брата. Тот медленно приходил в себя.

– Пить… – едва слышно простонал Жан.

Но Виктор не решился давать брату пить эту мало ли где и когда налитую воду. К счастью, заботами Ламороу здесь оставался почти полный кувшин вина. Виктор быстро развёл воду вином и поднёс Жану этот напиток. Когда кружка коснулась губ страдальца, тот вдруг открыл глаза и начал пить сам. Глоток, второй… и вот уже Жан, ещё не отдавая себе отчёта в своих действиях, выхватил у Виктора чашку и залпом выпил всё её содержимое. Тотчас, не теряя ни секунды, Виктор сунул ему под нос флакончик с каким-то резко пахнущим зельем и так заставил Жана содрогнуться всем телом. Вот теперь его сознание почти полностью прояснилось.

– Повернись чуток, так… – Виктор, наконец, получил возможность осмотреть цепь, – О, чёрт побери! Как я забыл, что её заварили!!! Ладно, справимся и с этим…

И Виктор бросился придирчиво изучать орудия пыток. Несмотря на их многообразие, ничего похожего на кусачки не нашлось. Тогда пришлось заняться жаровней. Тем временем Жан осмотрелся, заметил разрезанные путы и уже понял, что его приковали к стене. При этом, поворачиваясь, он едва не взвыл от боли в спине. Всё случившееся с ним накануне воскресло в его памяти в один миг. Но что происходит теперь? У жаровни хлопочет человек с лицом…

– Виктор?!!

Виктор замер, прислушался к своим ощущениям, успела ли анга подействовать? Вернулся ли к нему его истинный облик? Возможно, да. Что ж, он решился, обернулся и печально улыбнулся брату:

– Да, я Виктор… но не тот, кто жил с вами в лесах Шероль всю прошлую неделю.

Жан нахмурился, тряхнул головой, тем заставляя сознание окончательно проясниться:

– Я уже пришёл в себя… Ты хочешь сказать, что Викторов… два?

– О, чёрт! – у Виктора не очень ладилось дело, – Видно это сама судьба даёт нам время, чтобы я всё тебе объяснил… Я Виктор, но видишь ты меня впервые. Человека, которого ты звал моим именем, в адрес которого вы с Марианной слали проклятья, зовут Антуаном. Да, это единственный из нас, выросший в родительском доме.

– Но во дворце Шероль с бароном был ты, верно?

– Да, я, – Виктор порадовался сметливости Жана, – Когда ночью ты с Геньи увёл девушек, я чуть с ума не сошёл от досады и потому решил вернуться к барону. От барона до герцога оказалось рукой подать. А тот уже пас Антуана, просто поехавшего от ревности. Горько признаться, но нас подменили… Так! Есть дело! – металлический прут стал быстро раскаляться.

– Антуан?! Антуан де Валеньи?! – Жан с трудом принимал услышанное, – Но мы с Анри в Грандоне ему жизнь спасли…

В ответ Виктор удивлённо повёл бровью, но тут же сообразил: